– Ну хорошо, предположим. Наши тоже кое-что там нарыли в этой области, и помогал это «нарывать» какой-то юный паренек. Потом паренек тронулся умом и сбежал, но мы его быстро обнаружили и, несмотря на приказ «немедленно ликвидировать», сделать этого не смогли, так как он постоянно держался в многолюдных местах. Так? – Смирнов кивнул. – Потом мы получили приказ на его ликвидацию вне зависимости от места ввиду «высочайшего уровня террористической угрозы». И вот тут-то вы и лоханулись.

– Товарищ генерал, никто не мог предположить появления этой странной девушки…

– Вы приступаете к ликвидации опасного террориста, и вдруг приходит какая-то девочка, которая ломает нос чемпиону мира по боксу, лучшему нашему рукопашнику сворачивает шею, а олимпийского чемпиона по дзюдо просто укладывает на землю ударом в голову! И вы до сих пор не можете понять, что это за девочка, на кого она работает, откуда она взялась? Я правильно все излагаю?

– Кое-что у нас есть, Валерий Константинович. – Смирнов решительно шагнул вперед. – Мы «накопали» кое-что про эту девушку. Появились зацепки, но они несколько странные. – Подполковник Смирнов как бы замешкался, раздумывая, стоит ли говорить о «несколько странных зацепках». Этим приемом подполковник Смирнов владел в совершенстве, почему, собственно, и прожил такую долгую жизнь в Главном Здании.

Верхотуров перестал ругаться, быстрым деловым шагом направился к массивному дубовому столу, сел за него и посмотрел на Смирнова уже по-другому, по-доброму, и похлопал ладонями по почерневшей от времени дубовой панели.

– Эх, вот какие столы раньше делали! Видишь, какой стол, Смирнов? Никогда ни на какой другой не сменю! Знаешь, кто за этим столом трудился?

– Так вы же рассказывали. Генерал Цвигун.

– Да… Семен Кузьмич… Удивительный был человек… – Седой генерал посмотрел задумчиво куда-то в глубь кабинета. Кабинет действительно был «намоленный». Многие известные люди перебывали в нем с тех пор, как страшный революционный вихрь вынес из этих помещений тихое страховое общество «Россия», а занес на много лет зловещую Чрезвычайную Комиссию. И никто бы уже никогда не узнал этих известных людей всего через несколько суток допросов. Генерал Верхотуров помнил это здание еще в те времена, когда в его просторных подвалах располагалась тюрьма. Страшная тюрьма, из которой мало кто выходил живым. Потом молодой чекист Верхотуров служил в Туле, в Горьком, в Новосибирске, в Узбекистане и вот – надо же! – вернулся под пенсию обратно в Москву. Вернулся и не узнал родного Главного Здания. Сейчас его подвалы стали совсем не страшными, в них провели ремонт, одно крыло заняла большая столовая, находящаяся прямо под улицей Большая Лубянка, а другое крыло заселили сонмищем каких-то очкастых компьютерщиков. Из-за этих очкариков, собственно, и было непропорционально расширено Восьмое Главное управление, исторически занимавшееся прослушкой и всякими техническими нововведениями.

Вообще дело, из-за которого Верхотуров сегодня нервничал, было целиком зоной ответственности Восьмого Главного управления. Эти очкарики создавали там какой-то суперкомпьютер, способный проникать в сны. У них сбежал вольнонаемный компьютерщик, рыжий, молодой и глупый. Людям Верхотурова всего-то нужно было лишь найти и обезвредить этого человека. И надо же такому случиться, чтобы очевидный прокол соседей вдруг заслонила откровенная неудача самого Верхотурова, провалившего операцию задержания и вдобавок потерявшего троих лучших сотрудников!

Верхотуров многочисленных компьютерщиков не любил, ворчал, но понимал, что без них сегодня никак. Но свой личный компьютер – огромный «макинтош», непривычно разместившийся на древнем столе, когда-то принадлежавшем легендарному генералу КГБ Семену Цвигуну, Верхотуров никогда не включал, а при принятии решений ориентировался исключительно на свое чутье и совершенно уникальный служебный нюх. Генерал задумчиво погладил шершавую поверхность стола и по-деловому скомандовал:

– Ну, давай выкладывай, что там у тебя за зацепки.

Смирнов открыл папку, которую давно уже вертел в руках и которую справедливо считал спасением от неминуемого сегодняшнего нагоняя. Конечно, такой прыти от какой-то молоденькой девочки, которая прилюдно, в парке, за несколько мгновений расправилась с лучшими бойцами спецподразделения ФСБ «Вымпел», не ожидал никто из посвященных в детали операции. Сразу две группы вели опаснейшего преступника, которого необходимо было уничтожить, исключив возможность его контакта с другими людьми. А в итоге и преступник исчез, и странная девушка. Да еще теперь и личность этой девушки не удается установить! Что за наваждение? Смирнов поднял за ночь на ноги пол-Москвы и все-таки кое-что накопал.

– Валерий Константинович, нашли мы ее следы. Она задерживалась патрулем Краснопресненского РОВД полтора года назад. Тоже странная ситуация – мы ее смогли опознать на камерах слежения, однако все документы, связанные с этим задержанием, каким-то таинственным образом исчезли.

– Хорошо искали? – Верхотуров внимательно посмотрел на собеседника.

– Искали очень хорошо, Валерий Константинович. Но мы зато нашли в Краснопресненском РОВД старшего лейтенанта Ивлева, который задерживал эту девушку и который кое-что вспомнил. – Смирнов немного затягивал последнюю, саму важную информацию, сохраняя интригу. Но увидев, что терпение генерала на исходе, быстро проговорил: – Мы нашли ее сожителя.

Верхотуров еще раз внимательно посмотрел на Смирнова:

– Ты извини, конечно, но согласись ведь, что я прав! А? – Таким образом генерал Верхотуров обычно извинялся за свое хамство перед подчиненными и почти всегда бывал ими прощен. – Ну и где этот сожитель сейчас? – Последние слова генерал произнес уже тихо, предвкушая интересное общение.

– В коридоре дожидается. Думаю, он нам все расскажет.

– Почему? – Генерал посмотрел на Смирнова с интересом.

– По-моему, он уже готов.

– Ну, так что же ты молчишь? Давай его сюда!

Смирнов вышел из кабинета, миновал генеральский «предбанник», открыл другую дверь, более тяжелую и солидную, и крикнул куда-то вдаль:

– Никифоров, заводи!

В кабинет вошел мужчина лет тридцати, вихрастый и напуганный.

– Ваше имя и фамилия? – Голос подполковника Смирнова вдруг стал решительным и властным.

– Анциферов. Анциферов Сергей, – немного запинаясь, ответил вошедший.

– Вот что, молодой человек, – внезапно заговорил низким приятным голосом Верхотуров, – погибли наши товарищи, так что мы особо церемониться с вами не будем. Вы это понимаете?

Сергей испуганно кивнул. Смирнов смотрел на него с плохо скрываемым презрением.

– Как зовут эту… м-м-м, девушку, которая в парке напала на наших сотрудников? Вы же знаете эту историю, ее сегодня только ленивый не знает, – в голосе генерала появились досадливые нотки.

– Конечно, знаю. И историю знаю, и девушку, – тут дрожащий голос Сергея стал немного увереннее. – Это – замечательная девушка! И зовут ее Глафира. Она… Знаете, она, наверное, больше похожа на существо неземное. И вам она, увы, неподвластна. Совсем.