Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно пол ушел из-под ног, а потом метнулся вверх. Раздались испуганные вскрики, несколько человек попадали. Откуда-то издалека донесся пронзительный скрежет, будто некое чудовище острыми когтями медленно разрывало на куски толстый лист металла. В тот же миг разом погасли экраны всех компьютеров, взвыв, замолкло другое оборудование, а зал поглотила кромешная тьма.
— Эй, в чем дело? От перегрузки вырубило предохранители? — забеспокоились в дальнем конце зала.
— Может, вспышка на Солнце? — предположили где-то в другой стороне. — Хотя… нас сейчас закрывает Земля.
— Потоком частиц захлестнуло. Большинство пролетело мимо, но какие-то и сюда попали. Видать чего-то в подстанции испортили. Ох, ведь это и люди могли переоблучиться! Не сдохнуть бы, а то лечение поди не оплатят? — с беспокойством рассуждали совсем рядом.
Тут под потолком зажглись аварийные огни, выдернув людей и оборудование из глухой полуночи в красноватые сумерки. Притихшие было сотрудники загомонили, но тут шум перекрыл голос профессора, усиленный репродуктором:
— Всем успокоиться! Как я уже говорил, сегодняшний эксперимент высвободил огромное количество энергии. Ее поток достиг Орбитрона-7 и вызвал перебои в работе электрооборудования. Но ничего страшного не произошло, техники уже устраняют эти проблемы.
Химмелькнакер угольной тенью вырос над ограждением командного пункта. В мертвенно-красном освещении, скрадывавшем детали, выглядел он жутковато.
— Omnes bene facimus, господа! ["мы все молодцы" — лат.] Это будет лучший День благодарения в истории! Все нужные данные сохранены, их анализом займемся позже.
Лайонхарт сидел в кресле за своим терминалом, нервно покусывая ноготь. Профессор объяснял вполне логично, но почему-то душу грызло неясное беспокойство. В чем дело? Вроде бы, аспирант никогда не боялся темноты и слишком буйной фантазией не отличался, но сейчас ему казалось, будто из теней на него глядели жуткие рожи. Мохнатые, с глазами — злыми угольками, пятачком и рогами, точь-в-точь пресловутые черти! Эх, это наверно игра воображения. Следствие недавних разборок с начальником и общего утомления. Хотелось бы верить…
Тут за спиной раздались тяжелые шаги. Обернувшись, аспирант увидел Химмелькнакера. Тот прислонил ко лбу платок, и на ткани явно обозначилось красное пятнышко. Однако профессор тепло улыбался и это было так непривычно, что почти пугало.
— Идите к себе, Лайонхарт, отдохните, — он положил руку на плечо Дику. — Все равно тут заняться нечем, пока этот чертов свет не наладят. Можете чего-нибудь по праздничному случаю съесть. Главное мы сделали, а с остальным потом разберемся!
Инцидент 2. 28 ноября 2086 года. Орбитальный ускоритель заряженных частиц "Орбитрон-7"
И снова Лайонхарт скрючился в своей норе, и бледный свет переносной лампочки у изголовья освещал книгу с цветастой обложкой в его руках. Вернее, она когда-то была цветастой. Теперь яркие краски поблекли, глянцевое покрытие покоробилось и его обезобразили большие вытертые пятна, еще и с точками грязи повсюду. Углы книжки будто злая собака обгрызла, а бумага сморщилась и размочалилась по краям. Держать такой фолиант в руках было неприятно, но что делать?
Энергоснабжение станции до сих пор не восстановилось, работало лишь аварийное освещение. Вместо связи — одни помехи, электроприборы тоже померли. Для полноты ощущений в комнате стояла непереносимая духота — система рециркуляции воздуха не работала. Может, поэтому аспиранту упорно не спалось, а чем занять себя в три часа ночи на орбитальной станции? Хорошо еще, где-то выискалась книжка комиксов — старая, из тех, что на помойку краше отправляют. Даже удивительно, откуда печатное издание взялось в век электроники.
Лениво перелистывая раскрашенные страницы, Дик презрительно надувал губы. Причем виной тому было не только ужасное состояние книги, это как раз простительно. Гораздо хуже оказался сюжет, выглядевший редкостной бредятиной.
В особо секретной научной лаборатории трудился молодой ученый. Вернее, он только успел прибыть туда и принять участие в одном эксперименте. Разумеется, все пошло не так, произошел взрыв, ударили громы и молнии, а затем повсюду в лаборатории открылись порталы в другое измерение. Как и дураку ясно, из иных миров мигом полезли гадкие монстры. Большую часть ученых, да и охраны они тут же поели, но наш герой оказался парнем не промах! Ловко отбиваясь от нечисти, он начал свое восхождение на поверхность. Но вот незадача: прибывшие невесть откуда спецназовцы, вместо того, чтобы разобраться с кровожадными тварями, принялись отстреливать ученых! Но герой и тут не сплоховал, дав посланцам злобного правительства достойный отпор.
«Господи, какая чушь! Это что, для тупых школьников писали?» — фыркнул про себя Ричард, разглядывая обложку. На ней значилось: «Только для взрослых!»
«Ну, конечно, будут взрослые этот бред читать! — ворочаясь на неудобной кровати, возмутился аспирант. — Где это видано, чтобы рохля-очкарик перестрелял всех монстров и вояк до кучи! Эх-х, хоть бы уже свет дали…»
В черепную коробку будто залили свинца, затекшая поясница и ноги отчаянно ныли, а мочевой пузырь, казалось, готов был разорваться. Надо бы немного пройтись… Лайонхарт нашарил под кроватью обувь, и, уже шагнув к двери, вздрогнул. Ему почудилось, что в дальнем углу полутемной комнаты мелькнуло причудливое существо: человекообразный уродец с рогами и свиным рылом. Так монстр выглядел выше пояса, а ниже его оказался крокодилом! Аспирант отчаянно замотал головой и поскорее выскочил в коридор. Тут было светло и испуганно заколотившееся сердце застучало ровнее.
«Начитаешься всякой хрени, — ворчал он про себя, ковыляя к санузлу. — Наверно, я начал задремывать, вот и померещилось».
Он искренне хотел в это верить, но когда мозг получил пищу для фантазии, остановить его уже нелегко. А потому взгляд нет-нет, да и шарил по темным углам коридора, примечая там разное. То движение, то неясную фигуру. Дик гнал от себя наваждение, но это не особо помогало, и по спине начали пробегать волны дрожи. Тогда он сфокусировал внимание на полу, заставив себя считать однообразные прямоугольники настила. Десять штук, двадцать, пятьдесят, сто, двести… На тысяча пятьсот восемьдесят седьмой аспирант замер, как вкопанный.
— Постой, — громко сказал он вслух. — Я ведь без счету раз ходил этой дорогой в сортир! Тут идти-то всего ярдов десять, откуда столько плит?!
Напрягшись, Ричард поднял глаза. Коридор однообразной кишкой уходил вдаль. Сейчас, в аварийном режиме, горел лишь один из пяти плафонов, а чем дальше, тем освещенные промежутки располагались все реже. Где-то далеко и вовсе мерцали только отдельные островки среди бесконечного моря тьмы. И да, в чем дело? Эти огоньки располагались то сверху, то сбоку, то
