— Так. Какие же свидания тебе нравятся больше всего?

В его голосе звучала явная заинтересованность, и это привлекло ее внимание. Она задумалась.

Не дождавшись ответа, Клэй похлопал по бумаге.

— Взгляни на анкету под номером 13.

— Ну, мне нравятся свидания… активные, когда можно сначала куда-нибудь пойти, а потом выпить кофе и поужинать. Например, посмотреть кино, а потом заглянуть в ресторанчик…

— Ты все еще любишь смотреть кино и лопать поп-корн? Чтобы потом болел желудок?

— Ну, мне уже не шестнадцать.

— Да, не шестнадцать. — Улыбка исчезла с лица Клэйтона. Словно смутившись, он уставился на свой бланк. Отом сделала то же самое. Дальше они писали молча.

Клэй присвистнул, видимо, наткнувшись на что-то трудное в анкете.

— Да, а здесь могут быть проблемы.

— Где?

— Страница третья, где надо описать свою внешность.

— Но почему?

— Как раз здесь можно и соврать.

— Зачем?

— Ну, может, не соврать… Просто можно написать не те качества, что в тебе есть, а те, которые ты бы хотел иметь.

— Но мы-то не будем этого делать.

— Конечно, нет! — Клэй отрицательно покачал головой. — Мы будем честны до конца.

Они посмотрели друг на друга.

— Когда мы закончим, ты прочтешь мои ответы, а я — твои, так мы избежим иллюзий о самих себе, — предложила Отом.

— По рукам.

Однако заполнение анкеты заняло у них гораздо больше времени, чем они ожидали. Отом прекрасно осознавала, что Клэй будет читать ее ответы на такие вопросы, как: «Ваша цель в жизни?», «Чего вы хотите добиться?», «Как любите проводить вечер?», «Каким вам видится ваш самый счастливый день?», «Что вас больше всего раздражает?».

Клэй заполнил бланк быстрее, чем она, потому что он, должно быть, не задумывался, что написать в пункте «Что вас больше всего раздражает». Отом же больше всего на свете раздражал Клэй.

«Цель в жизни?» Целью Отом было разубедить соседей в том, что она выйдет замуж за Клэя и будет вместе с ним вести хозяйство на ранчо.

Она пошла в юридический колледж, потому что заинтересовалась юриспруденцией еще тогда, когда проходила курс менеджмента. К тому же ее привлекала возможность пожить несколько лет вдали от Сан-Антонио.

Она взглянула на Клэя и подумала: зачем учится он? У него нет ни сестер, ни братьев, и он знал, что всю свою жизнь проживет на ранчо Барнетт. Единственный выбор, который он мог сделать, это выбор жены, и даже в этом ему было отказано, потому что уже все решили за него.

Отом смотрела на бланк и вспоминала свой семнадцатый день рождения.

…К ним в гости приехали Клэй и его родители. Ей подарили машину, ту самую, на которой она теперь разъезжает, — «бронко-форд». Они с Клэем пошли в гараж после ужина, Клэй хотел проверить мотор.

Это был один из тех ясных, прохладных вечеров, когда звуки раздаются на много миль окрест и все слышно даже с соседнего ранчо. Их отцы вышли на крыльцо покурить. Они о чем-то оживленно беседовали, но Отом не слушала их разговор, пока до нее не донеслось имя Клэя и ее собственное.

Мужчины обсуждали починку забора на восточной границе их владений.

— А может, нам бросить все это? — сказал Хэнк Барнетт. — Мы все равно собираемся объединять наши земли. Может, начать прямо сейчас, а деньги потратить на что-нибудь полезное?

Бен, отец Отом, издал крякающий звук, похожий на смех.

— Что верно, то верно, Хэнк.

Хэнк тоже засмеялся и добавил:

— Надеюсь, ребятки не дадут волю чувствам раньше времени. Пусть сначала закончат колледж.

— Ну, у Отом есть голова на плечах, будь уверен, на нее можно положиться. Она удержит Клэя на нужном расстоянии.

— Клэю уже почти восемнадцать. Вряд ли он будет ее слушать.

Отом была не только напугана, она была порядочно смущена подобной перспективой. Ведь раньше девушка никогда об этом и не задумывалась. Она воспринимала Клэя всего лишь как друга, но не как жениха, не как любовника.

Клэй в это время копался с мотором, всячески избегая смотреть в ее сторону. И она поняла, что он тоже все слышал. Дальше до них донеслись слова се отца: — Клэй хороший парень. И я буду только рад принять его в свою семью.

У Отом перехватило дыхание. Ее сердце билось так сильно, что из-за гула в ушах она не расслышала следующих слов. Но одно было ясно: их семьи полагают, что она и Клэй наверняка поженятся, и уже заранее планируют объединить два хозяйства. И судя по всему, об этом говорят уже не первый раз.

Клэй медленно закрыл капот машины, и они смущенно переглянулись. С этих пор их отношения уже никогда не будут прежними.

Вряд ли Отом могла винить в чем-либо Клэя. Он был единственным сыном в семье, где чтили традиции. Он должен был выбрать себе жену, а ему ее навязывают, как будто нет больше на свете других девушек. Но Отом не хотела, чтобы ее кому-нибудь навязывали. Она хотела, чтобы ее выбрали.

Но Клэй — техасский ковбой с ног до головы. Вряд ли она дождется, что он женится первый и даст ей свободу выбора. Скорее всего, ей придется самой выйти замуж и таким образом освободить его от обязательства, которое наверняка его тяготит. Проблема заключалась в одном: найти кого-нибудь.

— Ты еще не закончила? — удивился Клэй. — Говорю тебе, эти ответы не имеют никакого значения, если человеку не понравится твое описание внешности. Минуты хватит на то, чтобы это понять.

Отом смерила его презрительным взглядом.

— Ну не все же так судят, как ты.

— И все же об этом говорят многие факты из жизни. — Он взял листок у нее из рук. — В любом случае тебе-то не о чем беспокоиться.

— Почему же?

Клэй на мгновение поднял голову и встретился с ней взглядом. Выражение его лица моментально изменилось, исчез мальчишеский задор. Теперь Клэй смотрел на нее, как взрослый мужчина смотрит на женщину.

Отом слегка оторопела, и ее сердце замерло. К своему стыду, она почувствовала, как горят ее щеки. Клэй усмехнулся уголками губ и продолжил чтение.

— «Чувствительная, серьезная и терпеливая», — это ты-то? — усмехнулся Клэй.

Отом вспыхнула.

— Да, я чувствительная, серьезная и терпеливая.

— Почему ты не указала здесь такое качество, как упрямство?

— Я не упрямая. Я сосредоточенная.

Клэй фыркнул.

— И чувствительная? Да у тебя нет ни капельки сочувствия! — Он зачеркнул несколько строчек и что-то приписал сверху.

— Если ты и впрямь была бы такой, тебе бы подошел какой-нибудь мечтательный поэт.