Эта часть здания была уже закончена, на наружную отделку пошел материал, имитировавший обработанный камень. Вакс слышал, что это керамика. Обычная практика для высоких зданий – нижние этажи строили из настоящего камня, а для тех, что повыше, использовали менее тяжелый материал.

Вакс ухватился за какой-то выступ. С оружием и метапамятью на руках его вряд ли унесет ветром, а когда тело легче, проще удерживаться на месте.

Внизу клубился туман, казавшийся почти игривым. Вакс посмотрел вверх, обдумывая следующий шаг. Его сталь прочертила голубые лучи к ближайшим источникам металла, многие из которых тянулись к каркасу строения. Однако, оттолкнувшись от любого из них, улетишь прочь от Железного Шипа.

«Вот оно», – подумал Вакс, приметив карниз подходящего размера, расположенный пятью футами выше.

И начал карабкаться по наружной стене здания, пальцами в перчатках уверенно хватаясь за украшавший ее сложный орнамент. Алломанты-стрелки быстро приучались не бояться высоты. Вакс забрался на карниз, потом бросил гильзу и остановил ее мыском ботинка.

Посмотрел наверх, прикидывая траекторию. Достал спрятанный в поясе фиал, вытащил пробку и осушил до дна жидкость вместе с металлическими частицами в ней. Зашипел сквозь зубы, когда виски обожгло горло. Хорошая штука, из вискарни Стаджина.

«Проклятье, мне будет этого не хватать, когда запас подойдет к концу», – думал Вакс, пряча фиал.

Большинство алломантов не наполняли фиалы для металлов виски. И напрасно. Вакс улыбнулся, ощущая, как восстановились внутренние резервы стали; потом разжег металл и взмыл вверх.

Он летел ввысь, в ночном небе. К несчастью, Железный Шип построили таким образом, что он сужался с каждым последующим этажом. Поскольку Вакс толкал себя вертикально вверх, вскоре оказалось, что он мчится сквозь тьму, окруженный туманом, а стена здания высится в добрых десяти футах в стороне.

Сунув руку под плащ, Вакс вытащил из длинного, похожего на рукав кармана внутри короткоствольный дробовик. Повернулся, направив оружие от себя, и выстрелил.

Вакс был достаточно легким, чтобы отдачей его бросило к зданию. Грохот выстрела эхом раскатился внизу, но в патронах находилась мелкокалиберная дробь – слишком мелкая и легкая, чтобы поранить кого-то, когда рассеется, упав с такой огромной высоты.

Он ударился о стену башни пятью этажами выше того места, где побывал, и схватился за шпилеобразный выступ. Отделка здесь, вверху, оказалась воистину чудесная. Кто же, по мнению создателей, должен был ею любоваться? Вакс покачал головой. Архитекторы – странные типы. Совсем не практичные, в отличие от хороших оружейников. Вакс забрался на другой выступ и опять прыгнул вверх.

Следующего прыжка хватило, чтобы долететь до открытой арматуры незаконченных верхних этажей. Вакс прогулялся по балке, потом без усилий скользнул по вертикальному элементу конструкции – с уменьшенным весом это было легко – и очутился на самом высоком из брусьев, торчавших из верхушки здания.

Высота оказалась головокружительной. Пусть туман и скрывал пейзаж, Вакс видел внизу двойной ряд огней, озаряющих улицу. По всему городу горели огни поменьше, похожие на свечи, плывущие в океане во время похорон моряка. Лишь отсутствие огней позволяло выделить разнообразные парки и залив далеко на западе.

Когда-то в этом городе Вакс чувствовал себя как дома. Разумеется, до того, как провел двадцать лет там, где закон иной раз был лишь смутным воспоминанием, а кареты считались чем-то несерьезным. Интересно, что бы подумала Лесси о безлошадных повозках с тонкими колесами, предназначенными для езды по отлично вымощенным городским улицам? О машинах, которые работали благодаря нефти и жиру, а не сену и подковам?

Он завертелся на своем насесте. Определить, что где находится, в темноте и тумане было трудно, однако у Вакса имелось преимущество: ведь его юность прошла именно в этой части города. Все изменилось, но не так уж сильно. Он прикинул направление, проверил запасы стали и запустил себя во тьму.

Добрых полминуты Вакс летел над городом по большой дуге благодаря толчку от тех громадных балок. Небоскреб превратился в окутанный тенями силуэт позади, потом исчез. В конце концов движущая сила иссякла, и Вакс рухнул сквозь туман. Он позволил себе падать, не тревожась. Когда огни приблизились – и Вакс смог увидеть, что внизу никого нет, – он направил дробовик в землю и нажал на спусковой крючок.

Рывок на миг подбросил его, замедлив падение. Вакс оттолкнулся от мелкокалиберной дроби в земле, чтобы еще больше замедлиться, и мягко приземлился на корточки. С неудовольствием отметил, что выстрелом испортил несколько хороших булыжников на мостовой.

«Гармония! – подумал Вакс, засовывая дробовик обратно под плащ. – К этому месту и впрямь придется привыкать. Я словно конь, который забрел на узенький рынок. Здесь требуется куда больше утонченности».

В Дикоземье его считали изысканным джентльменом. Здесь, если не следить за собой, он скоро подтвердит, что является неотесанным грубияном, каким его уже считали большинство аристократов. Это…

Выстрелы.

Вакс отреагировал мгновенно: бросился в сторону, оттолкнувшись от железных ворот, покатился кувырком. Вскочив, правой рукой потянулся за «стеррионом», в то время как левая придерживала дробовик во внутреннем кармане плаща.

Он пристально вгляделся в ночь. Неужели бездумная пальба из дробовика привлекла внимание местных констеблей? Снова раздались выстрелы, и Вакс нахмурился: «Нет, слишком далеко. Что же там такое…»

Происходящее заставило испытать подлинный трепет. Оттолкнувшись от тех же самых ворот, чтобы набрать высоту, Вакс взмыл в воздух. Приземлился на крыше; в этом районе было множество трех– и четырехэтажных многоквартирных домов, разделенных узкими переулками. Как люди могли жить, не имея вокруг пространства? Он бы сошел с ума.

Вакс перелетел через несколько зданий – плоские крыши оказались на руку; остановился и прислушался. Сердце возбужденно колотилось. Он не ошибся, надеясь на что-то в этом духе. Потому-то и поддался желанию покинуть званый вечер, отыскать небоскреб и забраться на вершину, пробежаться сквозь туман. Раньше, в Везеринге, по мере того как город рос, Вакс частенько патрулировал по ночам, выискивая неприятности.

Он как раз нащупал свой «стеррион», когда опять раздался выстрел – на этот раз ближе. Прикинув расстояние, Вакс бросил гильзу и толкнул себя в воздух. Восстановил вес до трех четвертей. Чтобы драться как следует, требуется вес.

Туман кружился, поддразнивая. Никто не мог предсказать, в какую именно ночь он появится: туман не подчинялся обычным погодным закономерностям. Ночь могла быть влажной и прохладной – и ни клочка тумана. Другую же, поначалу сухую, как ломкие листья, туман вдруг заполнял без остатка.

Этой ночью он был зыбким, и видимость осталась хорошей. Тишину нарушил новый треск.

«Там», – понял Вакс.

Ощущая внутри уютное тепло от горения стали, он перемахнул через еще одну улицу, вихрем лент туманного плаща породив ветер, заставивший клубиться туман.