А теперь его поставили на колени, толкнули в спину. Легионер страшно напрягся, лицо побурело, глаза вылезли из орбит. Он хотел что-то сказать, но толстый кляп во рту мешал, и выходило только сдавленное мычание.

Увидев перед собой воина с ножом в руке, легионер завертелся, опять замычал и перепуганным взглядом посмотрел на воина. Он уже понял, что сейчас произойдет, но смириться с таким исходом не мог.

Двое воинов, что удерживали его, рванули за руки, третий схватил за волосы и дернул голову вверх. Мелькнул нож и вошел в шею. Легионер вздрогнул, обмяк и упал на землю.

Лам ахнул, увидел брызнувшую из пробитой шеи кровь, отпустил руки и сполз вниз. Судорога скрутила его, и он едва не задохнулся от рвоты.

Его достали из овражка, приволокли к колодцу, вылили на голову ведро воды и толкнули к срубу.

Кто-то нагнулся, ухватил за волосы и рванул голову вверх.

– Говорить можешь? – несколько коряво, но вполне понятно спросил жесткий голос. – Говори все. Скажешь?

Лам сказал бы, только что? Что хотят эти… Что им надо?

Сильные руки вздернули паренька на ноги, пинок направил к дому. Лам почти бежал, споткнулся на пороге и полетел вперед, но упасть ему не дали, кто-то подхватил, толкнул к стене.

Лам больно ударился плечом, но не обратил внимания на боль, потому что увидел на полу тела легионеров. Трое лежали под столом, еще один у окна. У двоих в груди торчали короткие стрелы, третий не имел видимых повреждений, зато четвертый был окружен кровавой лужей.

Тяжелый запах ударил в нос Ламу, и того опять едва не вырвало, но в желудке было уже пусто, и Вертыш просто закашлял.

Один из воинов поднес к лицу Лама кувшин и коротко приказал:

– Пить!

В кувшине было вино. Кисловатое, теплое, с привкусом трав. Лам сделал несколько глотков, не почуяв вкуса, икнул. Кувшин отняли, усадили на лавку.

– Говори.

Лам вытер губы рукавом, опять икнул и впервые посмотрел в лицо чужому воину.

– Что… ик!.. говорить?

Чужих воинов интересовало, сколько стражи в Делиме, есть ли там легионеры, сколько их, много ли коней. Много ли припасов на складах Делима и Камюка, кто там начальник. Где дома бургомистров, где казармы стражи. Есть ли внешние стены у городов и какие они.

Чужой воин выговаривал слова нечетко, с ошибками, но Лам его понимал. Отвечал торопливо, комкал слова, и его кое-что просили повторить.

Отвечая, Лам немного пришел в себя, да и вино уже ударило в голову. Страх отступил, но совсем немного. И ненадолго.

Потом его оставили сидеть на лавке под присмотром одного из воинов. Лам тупо пялился на трупы, потом не выдержал, отвел взгляд. Вспомнил, как брыкался молодой легионер, его безумный взгляд и вдруг понял, что скоро и он будет вот так… пучить глаза и мычать, видя, что клинок все ближе к шее.

Новая волна ужаса нахлынула на Лама, и он завыл, чувствуя, как по щекам текут слезы.

Чуть позже его вытолкали наружу и поставили перед высоким воином. В руках у того был кривой меч. Лам, чувствуя, как тело охватывает слабость, задрожал, попробовал раскрыть рот для крика, но сил на простое движение не было.

– Ты! – Воин ткнул в него рукой. – Иди сюда.

Вдруг заурчал живот, и Лам почувствовал, что его штаны разом отяжелели и намокли.

– Мы оставим тебе жизнь. Ты будешь сидеть здесь, пока не придут наши люди…

Воин заметил, что произошло с Ламом, дернул носом, криво усмехнулся:

– Но сперва отстираешь штаны, говнюк! Хочешь жить?

Лам истово замотал головой, готовый упасть на колени.

– Тогда жди, когда сюда приедут другие… А если побежишь!.. – Клинок меча с шелестом описал короткую дугу. – Ляжешь вместе с этими. Ясно?

Лам хотел что-то сказать, даже кивнуть. Но вид оружия и свирепое лицо воина напрочь лишили его способности говорить. Он вздохнул, шагнул вперед и упал без памяти. Прямо в лужу.

Для захвата семидесяти пяти застав в провинции Кум-куаро штаб корпуса «Восход» отправил разведывательные эскадроны и диверсионные отряды, усилив их лучшими воинами пехотных рот.

По плану захват должен быть произведен одновременно. Конечно, полного совпадения по времени достичь крайне сложно, тем более в отсутствие хронометров, так что небольшие расхождения допускались.

К моменту начала операции разведка уже знала не только местоположение застав и численность легионеров на них, но и распорядок дня, время выезда на патрулирование, а иногда и имена легионеров, их привычки, повадки.

Опытные разведчики, способные незаметно проникнуть куда угодно, за последний октан исползали окрестности застав вдоль и поперек. Что не было особо сложным. Беспечность и легкомыслие легионеров вызвали удивление. Не так надо охранять кордоны, да еще с охваченными войной доминингами. Но то ли командование легиона не довело до своих воинов ситуацию у полуденных соседей, то ли сами легионеры не видели никой опасности.

Во всяком случае, вместо повышенной бдительности и усиления патрулей легионеры готовились к празднику, запасали мясо, собирали дрова для костров, а кое-где даже ставили брагу.

В таких условиях не собрать нужные сведения было просто невозможно.

Практически одновременный захват застав разом уменьшил количество воинов противника на четыреста пятьдесят человек. То есть почти на треть от общего числа легионеров всех гарнизонов провинции.

А главное, это произошло незаметно и для командования Шестого легиона, и для местного населения. Путь в глубь провинции был открыт.

Кровь убитых легионеров еще не успела свернуться, когда по дорогам пошли пехотные и конные полки.

После захвата доминингов армия хордингов пополнилась немалым количеством лошадей и волов. Еще два больших табуна пригнали союзники из Загназака. И Бердин смог посадить всю пехоту армии на повозки. Скорость марша сразу выросла с пяти до семи верст в час. Это существенная прибавка, лишний козырь в молниеносной маневренной войне.

Впрочем, конные полки все равно двигались быстрее и обогнали пехоту еще у кордона. Их путь лежал вдоль озера Гилль к столице провинции Келарагу.

И хотя на всем протяжении маршрута хватало населенных пунктов, генерал Хологат рассчитывал застать гарнизон столицы врасплох. А чтобы особо ретивые и ловкие имперцы не успели подать знак префекту и командованию легиона, впереди полков шли диверсанты.

Замаскированные под мирных жителей, под мелких торговцев, брантеров, странников, даже под легионеров, они стремительно шли на полночь, ведя разведку и совершая диверсии.

То в каком-то поселке вдруг сгорала конюшня, а кони исчезали, то у кого-то вдруг пропадали крельники. То где-то жители маялись животами, попив воды из колодцев. Синдики поселков пропадали, получали ранения в какой-то короткой странной драке, их находили мертвыми или влом пьяными.