За то время, пока я думал свои мысли, она успела передумать свои и тоже пришла к каким-то выводам. Тут-то её и понесло:

— Есть классно! — сказала Шиза со счастливым придыханием. — Дышать классно! Ощущать классно! Ветер, солнце, холодно, горячо, мокро, сухо! Жить охренительно! Ах-ха-ха-ха!

Ну точно же!

Тут я вспомнил о своих опасениях насчёт демонической сущности моей сестры.

— Слушай, — я сделался серьёзен. — А что насчёт… ну… твоей темы?

— Не поняла.

— Тебе, случайно, не хочется пожинать души, терзать грешников или что-то в этом роде?

— А, — Шиза задумалась.

Она снова помолчала, явно прислушиваясь к себе.

— Нет, — наконец сказала сестра и вновь укусила сосиску. — А зачем? У меня теперь нет такой потребности. У меня теперь вон, глянь-ка, тело есть!

Краем глаза я заметил, как интеллигентный мужичок за соседним столом покачал головой и тяжко вздохнул. Затем он выбросил свой недоеденный хот-дог в урну и направился прямиком к нам.

— Молодые люди, — сказал он. — Я невольно подслушал ваш разговор.

— Так, — кивнул я. — И что дальше?

— А дальше мне стало очень интересно, — незнакомец недобро улыбнулся.

— Мужчина, пожалуйста, идите куда шли…

— Нет, — отрезал мужичок. — Это вам теперь придётся пройти со мной.

И тут мне в лицо уткнулась ксива. Среди закорючек рукописного текста я сразу же выхватил самое главное: «Анатолий Козлов, Федеральная Служба Российской Империи по контролю за…», — но не успел дочитать.

— Вы задержаны по подозрению в употреблении и хранении запрещённых веществ, — сказал мужичок. — Проследуйте за мной в отделение.

— Чи-во-о-о⁉ — в один голос возмутились мы с Шизой.

— Того…

Подстава⁉ Серьёзно⁉ Прямо вот так, в наглую⁉

Нет, не подстава.

Н-да…

Уважаемый Анатолий, не имею к вам никаких претензий. Будь я на вашем месте, я бы сам себя задержал. Действительно, со стороны наш разговор можно было легко принять за беседу двух наркоманов, которые обмениваются своим богатым экзистенциальным опытом. Мол, меня вот так вот вштырило. А как вштырило тебя?

Блюр-люр-люр-люр-люр, — Толясик отмотал кассетный диктофон на начало и пустил запись:

— Итак, — услышал я свой голос из динамика.

— Итак, — а это говорила Шиза.

— Ну ты как?

— Даже не знаю, как это объяснить. Знаешь, как будто бы… Наслоилось?

— Точно.

— То есть и та я — я, и я я — я.

— Я-я-я. Примерно понимаю. То есть личность…

— … одна и та же. Ну то есть без изменений.

Блюр-люр-люр, — чуть вперёд.

— Есть классно! Дышать классно! Ощущать классно!

Блюр-люр-люр.

— А что насчёт… ну… твоей темы?

Блюр-люр.

— У меня теперь вон, глянь-ка, тело есть!

Козлов выключил диктофон и сурово посмотрел на своего напарника. Тот кивнул. Сейчас мы сидели в кабинете у участкового, на очень жёстких и неудобных стульях возле стены. Наши сине-белые баулы с распотрошённым содержимым лежали на столе у полицейских.

Мужики осмотрели каждую ленточку, бабочку и коробочку, но так и не нашли то, чего искали.

Паспорта у нас, кстати, тоже отобрали.

— Господа полицейские, я вам ещё раз говорю, что мы театралы! — настаивал я. — Это был диалог из пьесы! Мы репетировали!

— Да-да, — послушно закивала Шиза. — Репетировали.

И вновь скептические взгляды.

Ну да, понимаю. Внешне мы выглядели соответствующим образом. Оба тощие и оба бледные, как сама смерть. Тощие, потому что в большой семье не щёлкай. Ну а вот почему бледные — хрен его знает. У нас кроме Соньки все такие — бледные, черноволосые и голубоглазые.

А мы с Лизой-Шизой так вообще близнецы.

Лет до четырнадцати нас даже путали, и это только потом мы начали худо-бедно отличаться друг от друга. Созревание пошло полным ходом, Шизу в грудь покусали комары, а я начал расти в плечах и даже первые усишки проклюнулись.

Ну а сейчас-то, конечно, различия были очевидны.

Сеструха — вполне себе девица на выданье, утончённая и женственная, да и я прямо-таки жених-жених. Выше её на голову, насколько это возможно крепкий, с холодным взглядом и густыми шелковистыми волосами на ногах.

Что до волос, кстати.

Причёска у нас с сестрой, само собой, была разная. У Шизы длинное каре, а я стригся под машинку на два сантиметра.

Да, на дворе был 2007-й. Да, околомузыкальные субкультуры находились на пике популярности и да, со своей внешностью я мог бы стать среди готов первым парнем на кладбище, но… просто не мог изменить своим вкусам.

Как говорится, всё пропьём, но панк не опозорим.

Ах-ха-хах!

Вот, кстати, пожалуйста: одно из различий портального мага Яра и Ярослава Апраксина. Первому срать было на музыку, а второй вот, пожалуйста — всей душой прикипел.

— Театралы, значит? — коллега Толясика сурово поднял бровь.

Мы с Шизой переглянулись и кивнули, мол, да, именно так.

— Театралы, — на всякий случай повторил я вслух.

— Ну значит ссыте в банку, театралы, — полицейский заржал и поставил на стол две баночки для анализов.

Ну вот и прекрасно! — подумалось мне. — И пусть справедливость восторжествует!

По очереди, мы с сестрой сгоняли в туалет и дали полицейским то, о чём они просили. Ну а пока бумажный тест на всякую дрянь заваривался в урине и доходил до кондиции, допрос продолжился.

— Это что такое? — Анатолий кивнул на стол, заваленный разноцветной упаковкой. — У нас тут до кучи ещё и несанкционированная торговля, я правильно понимаю?

— Простите, —