— Алфея… — выдохнул ректор, — Вы меня…

— Простите, но меня вынудил так себя вести тот, с позволения сказать, портрет, которым Вы украсили холл. Скажите, пожалуйста, кто автор этого шедевра? Нет, мстить я ему не буду, просто в глаза посмотрю… — Ага, посмотрю, и, может быть, на месте их оставлю. Смотря по настроению. — Наверное, уже весь университет порадовался за меня…

— Его сейчас снимут, — обречённо согласился со мной ректор. — Я хотел, как лучше… Простите, леди Алфея.

Он вызвал секретаря и отдал ему распоряжение немедленно убрать из холла злосчастный портрет.

— Господин Вальдек, я Вам благодарна за всё… ну, кроме этого живописного убожества. Я так счастлива, что абсолютно не хочется злиться… долго, по крайней мере. Извините меня за маленькое представление… Я ведь совсем не изменилась, и нынешний мой титул, вынужденная плата за жизнь… Пожалуйста, относитесь ко мне, как к простой студентке. Как и раньше… — Я так разговаривала с ректором только на правах почти родственницы. Господин фон Вальдек был близким другом отца и знал меня, что называется, с колыбели.

— Хорошо, госпожа Олмарк… э-э-э Леманская, — улыбнулся ректор, но как-то очень грустно. — Я рад, что Вы остались прежней… Мы просто не знали… как нам теперь поступать…

— Мне кажется, что моё прежнее положение позволило сделать определённые выводы на этот счёт… Но, я думаю, недопонимания больше не будет? — уставилась я ректору в глаза. Он недоумённо поморгал, но головой кивнул. А у меня в душе поселились некоторые сомнения, но я не решилась их высказывать. — Вот и замечательно. Да, меня господин Сарториус просил передать, что завтра он к Вам зайдёт обсудить условия сотрудничества.

Я уже собиралась покинуть кабинет, но он задержал меня.

— Петра, у меня к Вам есть одна просьба… — господин Вальдек был явно смущён. Уж если он назвал меня Петрой, то ждать можно было чего угодно, вплоть до просьбы стать его крёстной матерью. Я смотрела на него внимательно, боясь пропустить даже намёк на эмоцию, но он попытался избежать моего прямого взгляда, что-то ища на своём столе. — Вы, конечно, можете отказаться…

Хорошо… Вы меня заинтриговали, дядюшка Генрих.

Каким-то седьмым чувством я поняла, что просьба ректора отнюдь не банальна, что тут кроется какая-то тайна. А тайны меня притягивают, как мух липучки.

— Я слушаю Вас…

— Вы… ведь имели дело с призраком? — осторожно поинтересовался Вальдек.

О-о-о! Даже не знаю, как реагировать на такой поворот дела. Радоваться или кричать: 'Нет, нет, и ещё раз нет!', и бежать из кабинета вон? Что, Петенька, быстро люди обрастают легендами? Каково быть специалистом по 'общению' с нежитью?

— Было такое, — так же осторожно ответила, с недоверием косясь на ректора.

Он пожевал губами, что-то обдумывая, и выдал следующую порцию информации.

— А о призраке университета слышали?

Кто же из студентов не слышал историю о несчастном аспиранте, покончившим жизнь самоубийством из-за неразделённой любви лет этак двести назад. Несчастный малый выпрыгнул из башни здания, украсив собой булыжную мостовую. А спустя время фантом аспиранта стал являться припозднившимся студентам и преподавателям в тёмных коридорах университета, наводя на них страх и ужас… Но призрака уже давно никто не видел и не слышал. Так что в настоящее время многие задавались вопросом: 'А, собственно, был ли мальчик?'.

— Кое-что… — не стала я отнекиваться. — А-а-а что с ним?

— Буянит… — виновато буркнул ректор.

— ??? Что, простите?

Вот только буянящих призраков мне для полного счастья и не хватает! Без них моя жизнь скучная и пресная! Да и Вольф вряд ли одобрит очередное знакомство с потусторонней сущностью. Если только мы не будем знакомиться с призраком вместе.

— Мы его заперли… в одной из башен, а он её разрушить грозится.

— И-и-и что ему надо? — почти проблеяла.

— Не знаем… — тяжело вздохнул ректор и пристально посмотрел мне в глаза. — Он не говорит. Только требует, что бы пришла внучка! А какая у него может быть внучка, когда он погиб неженатым? Даже, если и были у этого парня незаконнорожденные дети, то где их сейчас искать?

— Любая девушка, чья-нибудь внучка, — стала я размышлять вслух. — А кто с призраком переговоры вёл?

— Я… Магистр древней магии Хронус.

— А женщины?

— Нет. Специалистов по призракам сейчас почти не осталось. А уж специалисток…

— Мне надо посоветоваться с… э-э-э… учителем, — почему-то язык не повернулся сказать: 'С мужем'.

Как любитель всяких тайн и загадок, Вольф должен согласиться на новое знакомство с приведением. Ведь сидит опять, формулы выводит как раз на эту тему. И, кроме того, будет, кому меня снова спасать, в случае чего.

— Конечно, посоветуйтесь, — обречённо вздохнул ректор и потёр глаза пальцами. — Посоветуйтесь… Боги, как я устал…

— Я помогу, господин ректор… Мы поможем, — заверила я его и покинула кабинет.

Почему я так уверена, что мы с Вольфом сможем помочь с разошедшимся призраком? Хлор его знает, но предчувствие чего-то нужного, даже важного, не позволяло мыслям о моём первом, трагическом контакте с этими сущностями, взять верх.

Я в задумчивости добрела до нужной аудитории и заглянула в щёлку двери. Лектор, по старинке, что-то самозабвенно писал на доске, не обращая внимания, на то, что делают студенты. Решила не врываться в аудиторию и не оправдываться ректором, а тихонечко телепортироваться на какое-нибудь свободное и безопасное место. На заднем ряду отыскала подходящую парту и прошептала формулу эм гэ тэ. Переместилась вполне успешно, если не считать того, что чуть не свалилась со скамьи. На Вольфа я прицелилась в прошлый раз удачнее. Достала тетрадь и ручку, приготовившись записывать, но лектор в это время как раз дошёл до самого низа и, опустив вторую доску впереди уже исписанной, принялся так же стремительно заполнять её формулами. В это время кто-то из зазевавшихся студенток возмущённо произнёс.

— Господин доцент, вы уже спустили, а я ещё не кончила!

После стресса с портретом, это был, надо сказать, замечательный способ восстановить душевное равновесие. Ибо, студенческая аудитория разразилась таким хохотом, что даже задрожали стёкла в окнах, угрожая рассыпаться.

— Кто не успел, — обернулся к нам невозмутимый преподаватель, — после лекции ещё раз поднимет и… кончит в индивидуальном порядке.

Дальше записывать лекцию уже ни у кого не было сил. Лично я ничком лежала на парте и тихо стонала…

Здравствуй, родной университет!

На следующее утро, оставив Лизетту нежиться под ласковым осенним солнцем на берегу лагуны, мы с Вольфом бодро направились в университет. Я с опаской входила в холл, боясь снова лицезреть портрет королевы Темсарской. Вот мучили меня сомнения в том, что не отступит просто так наш ректор от своей задумки, невзирая на мой бурный протест. Но нет, сегодня портрета не было… Зато была мемориальная табличка в золочёной рамке.