— Поберегись! — завопил он.

— Привет, Тони! — крикнул Джош. — Только не налети на мою гостью.

Казалось, Тони неминуемо врежется в террасу, но в последнюю секунду паренек лихо заложил крутой вираж и ловко затормозил. Он снял очки и посмотрел на Джоша с откровенным обожанием.

— Ну как, неплохо?

— Неплохо. Ты делаешь успехи. Мама тебе сказала, что на этой неделе я буду занят?

Тони кивнул.

— Но это ничего, по-моему, я уже освоил все повороты.

— Почти. Если все будет нормально, на следующей неделе у меня появится время, и мы с тобой выйдем на настоящую трассу.

Мальчик просиял и от радости чуть не сорвался на визг.

— Правда?

— Правда. А теперь катись отсюда.

Джош шутливо ткнул мальчика в плечо. Тори с интересом наблюдала за ними. Джош, по-видимому, уже не такой бродяга, как раньше. Если восемь лет назад он жил как перекати-поле, нигде не задерживаясь надолго, ни к чему и ни к кому не привязываясь, то теперь, кажется, кое-что изменилось.

— Это сын Греты, — пояснил Джош с улыбкой. — Помнишь горничную, с которой я заходил в твой номер, когда ты…

Он погладил ее по руке, живо напомнив Тори о таком же прикосновении, только в другой ситуации, куда более интимной. Тори немного — чтобы это не выглядело демонстративным — отодвинулась, полная решимости пресечь любую попытку флирта в самом зародыше.

— Кажется, он славный паренек. А где же ты теперь живешь? В своем отеле?

— Я неплохо устроился в бревенчатом домике примерно в миле от отеля.

— Ты его купил?

— А тебя это удивляет?

Тори пожала плечами.

— Мне трудно представить тебя осевшим на одном месте.

— Мне пришлось на некоторое время осесть.

Джош поморщился, из чего Тори сделала вывод, что необходимость торчать на одном месте для него не более приятна, чем страшная травма, два года назад положившая конец его спортивной карьере.

— Я читала в газетах о твоей травме, но это было давно. — В действительности Тори чуть ли не наизусть знала те статьи, но ей хотелось услышать его версию событий. — Что произошло, Джош?

— Я совершил глупость, — коротко бросил Джош.

Тори не стала приставать с расспросами. Она наблюдала за одним веселым дружным семейством, которое вышло на лед, по-видимому, в полном составе, включая карапуза лет трех.

— Я заложил рискованный вираж и неверно рассчитал скорость. Я был в ударе.

Тори хорошо помнила, каким бывает Джош, когда он в ударе. На трассе это означало риск на грани безрассудства, а в постели… в постели это означало, что на следующий день с лица Тори не будет сходить довольная улыбка.

— Ты потерял контроль?

Джош нахмурился.

— Скорее я потерял бдительность, слишком увлекся ощущением скорости. А потом… да, пожалуй, — неохотно согласился он, — я потерял контроль над ситуацией.

В глазах Джоша отразилась такая горечь, что Тори чуть не забыла о данном самой себе обещании не выходить за рамки, чисто делового общения. В эту минуту ей больше всего хотелось протянуть к Джошу руки, обнять его, утешить… Но ей нужно было слушаться голоса разума, а не сердца.

— Ах, Джош, мне так жаль…

Тори слишком поздно поняла, что все ее тщательно сдерживаемые эмоции прозвучали в голосе. Смутившись, она опустила глаза, но при этом заметила, что рука Джоша лежит на скамье совсем рядом с ее бедром, почти прикасаясь к нему. Джош убрал руку, взял двумя руками чашку и допил шоколад.

— Я получил хороший урок. — Он поставил пустую чашку на стол. — С тех пор я стал осторожнее, теперь у меня свой бизнес, от меня зависит благополучие людей, которые на меня работают, я больше не могу позволить себе быть безрассудным.

— Ты вложил в «Грант Спортс» крупные средства.

Тори тщательно подбирала слова. Основав собственную компанию, Джош привнес в свою жизнь некоторое подобие стабильности, но Тори не сомневалась, что в том, что касается горных лыж, да и отношений с женщинами, он остался таким же импульсивным, как прежде.

— Мой бизнес для меня очень важен, Тори. — Джош подался вперед и, облокотившись о перила террасы, стал наблюдать за фигуристами с видом игрока, попавшего на скамейку запасных. — Вот почему я рад, что ты поможешь моей фирме встать на ноги. Я понял, что тебе это по силам.

— Ты мог бы в этом не сомневаться. В нашем агентстве работают только настоящие профессионалы, — с гордостью сказала Тори.

— Да, я слышал, но я доверяю не агентству, а лично тебе.

Джош подмигнул. Тори отчетливо услышала сигнал тревоги. Она поняла, что должна внести ясность, чтобы Джош не надеялся, что она задержится после завершения работы.

— Как только план рекламной кампании будет готов и ты его одобришь, моя миссия будет завершена.

Джош выпрямился.

— Что ты имеешь в виду?

Музыка в ресторане смолкла, внезапно стало тихо. Падал пушистый снег, тишину нарушало только чирканье коньков по льду да поскрипывание снега под лыжами. Завеса снежинок, казалось, изолировала их от остального мира.

— Я увольняюсь из фирмы. Ты мой последний клиент.

— Но почему? Они тебе мало платят? Если так, я могу…

— Нет, — отрезала Тори. Она не желала снова выслушивать дифирамбы Джоша ее деловым качествам, коль скоро его не интересовало и не будет интересовать ее сердце. — Дело не в этом, мне надоело жить в бешеном темпе. Я больше не хочу проводить все свободное время в залах ожидания аэропортов.

Джош взял ее за плечи.

— Тори, но это же здорово!

Примерно то же самое Джош говорил восемь лет назад, когда предложил ей колесить вместе с ним по свету, пока он будет гоняться за своей мечтой. Одной Тори ему было мало для счастья.

— Джош, этот вопрос не обсуждается, я уже подала заявление об уходе.

— Сколько ты еще пробудешь в моем распоряжении?

Тори понимала, что Джош не вкладывал в свои слова никакого интимного подтекста, но все равно по ее телу пробежал трепет предвкушения. Она глубоко вздохнула и напомнила себе, что ей нужно набраться выдержки всего на несколько дней. Тори встретилась взглядом с Джошем и, словно произнося формулу самовнушения, повторила:

— Через неделю я уезжаю.

Джош всмотрелся в ее зеленые глаза, мечтая, чтобы Тори передумала, но по их мятежному выражению понял, что спорить бесполезно. Как и восемь лет назад, когда они расстались.

Однако, пока они шли к его машине, Джошу пришла в голову обнадеживающая мысль: за восемь лет он приобрел немалый жизненный опыт. Кроме того, ему теперь есть что терять, кроме своего сердца. От того, сможет ли он сделать свою фирму процветающей, зависит благополучие многих людей. Это означает, что он, Джош Грант, должен приложить все силы к тому, чтобы Тори осталась. Если в его распоряжении всего неделя, то осторожничать некогда. Джош понял, что должен изменить тактику. Тори увольняется из-за того, что работа стала ее слишком утомлять? Значит, он должен дать ей возможность отдохнуть, приятно провести время.