– Последнее меня более всего смущает – Ровнин уселся за стол – Может, даже больше чем то, что на теневом рынке снова всплыла эта дрянь. Одержимость. Давненько в столице никто таким не баловался, по крайней мере нагло, в открытую. Втихаря, уверен, случалось, зная нашу клиентуру можно в том не сомневаться. Но вот так, напоказ, с аотенциальной готовностью на убийство, чуть ли не демонстративно? Это кто же такой смелый?

– Или глупый – поправила его Тицина.

– Вот уж нет – возразила ей тетя Паша – Этот некто кто угодно, только не дурак. В первую очередь, потому что дураку ни к чему тот товар, который выступал предметом сделки. Не по ранжиру он ему. Что там! Она не всякому умнику по плечу. Я, пожалуй, что, в лучшем случае десятка полтора-два имен назову, которые рискнули затеять волшбу подобного уровня. Ну, или ритуалы провести. Ну, а в том, что его собирались пустить в ход максимально скоро, даже не сомневайтесь. Для стояния на полке подобное не приобретают, оно непременно должна пойти в ход. Товар скоропортящийся, месяц-другой, и можно выбрасывать.

– Сдается мне, что список имен, который ты имела в виду, смело можно мартирологом назвать – заметил Пал Палыч – Поскольку все его участники мертвы, причем давно.

– Ван Дорк жив – поправила его уборщица – Но его точно в Москве нет. Пока я жива, он сюда не сунется, таковы условия нашей сделки. Плюс еще двадцать лет после моей смерти.

– А если мы все же не правы? – предположила Вика – Может, это не для себя покупалось, а для перепродажи? Тому же… Ээээ… Ван… Как его, теть Паша?

– Дорку – напомнила старушка – Да нет, не думаю. Слишком сложно. Купи, храни, потом еще через границу переправь, и я сейчас не о доблестной таможенной службе речь веду. Это все время и риски. Очень большие риски. Чересчур уж многослойная схема.

– Зато и доход хорош.

– На Шлюндта намекаешь? – проницательно глянула на девушку тетя Паша – Ну да, он теперь опять в Москве обретается, и по-прежнему за копейку удавится готов. Но – нет. Чересчур скользкая тема, даже для него. Слишком уж она за гранью закона находится. Хотя закон для него как всегда вторичен. Главное – следы. Он никогда их не оставляет, а тут вон, ворох целый. Да, пока они никуда не ведут, но они – есть. Так что – нет, он тут ни при чем.

– Что еще примечательно – кивнув уборщице в знак того, что ее доводы приняты, продолжила Виктория – А тара-то для хранения изменилась.

– Вроде та же – глянул на нее Михеев – Или я что-то упустил?

– Упустил – подтвердила девушка – Вот, клеймо появилось. Смотрите.

Она перевернула емкость вверх дном и продемонстрировала собравшимся небольшой кругляш, вдавленный в стекло, на котором были изображена раскрытая книга и меч, как бы рассекающий ее на две части.

– Почти знак качества – фыркнула Тицина – Однако!

– Не почти, а он и есть – мрачно сообщила ей тетя Паша.

– Во наглый! – не выдержала Женька – Это до какой степени надо быть уверенным в своей неприкасаемости?

– Или неуловимости – поправила ее Тицина.

– А я думаю, что это как раз очень хорошо – произнес Николай – Наглых и самоуверенных ловить проще всего. Они чаще ошибки совершают.

– И да, и нет – Ровнин достал из ящика стола трубку и пачку табаку – Чаще, конечно, да, но… Плюс я не уверен, что это личное клеймо нашего фабриканта. Это может быть и цеховой знак, причем с изрядной такой историей, уходящей корнями, например, в Средневековье. Надо будет в базе покопаться, поискать совпадения. Если прав ты, Коля, то на этот раз нам, может, и повезет. Если я, то все не так радужно.

– Почему? – тут же спросила Мезенцева.

– Вот же дурища – вздохнула тетя Паша – Олег говорит о том, что раньше этот паскудник один работал, а теперь, возможно, его под крыло взяли. За особые заслуги и высокий профессионализм. Одиночку ловить, конечно, труднее, но если уж на след встанешь, то все, никуда ему не деться. А вот когда твою цель всячески прикрывают работодатели, особенно с хорошими связями, возможностями и деньгами, то задача усложняется, и изрядно. Брали мы лет сорок назад одного такого, так вот за ним как раз большие люди стояли. Ох, чего только в ход против нас не пускали, как только не пытались остановить! Меня сначала машиной хотели сбить, а потом в квартиру «посевовские» издания подбросили. Ну, запрещенную в стране литературу, за которую можно было хорошо так присесть.

– Но раскрутили дело? – азартно уточнила Женька.

– А как же – не без гордости подтвердила тетя Паша – Про него и по сей день иногда программы по телевизору показывают. Документальные расследования.

– Да ладно? – теперь уж и Николай удивился.

– Ну, формально чекисты тогда все зашили под коррупцию в торговых сферах, потому про него и любят вспоминать – пояснила уборщица – «Икорное дело». Но это так, вывеска. А по факту все куда серьезней обстояло, поверь. Хотя и цеховиков тогда тоже прижали как следует, разумеется. Юрий Владимирович свою работу хорошо знал, что есть – то есть.

– Кто знал? – уточнила Женька.

– Дед Пихто – отмахнулась тетя Паша – Верно говорят – потерянное поколение. Иваны, родства не помнящие.

– Это все здорово, но надо начинать землю носом рыть – пыхнул трубкой Ровнин – По другому не получится, удачи у моря в данном случае ждать не стоит. Паш, начинай теребить агентуру, причем сразу по двум направлениям. Нам мало найти изготовителя этой дряни, надо и того отыскать, кто ее в ход собирался пустить. Причем как бы второй похлеще первого не оказался. Тот что, он только бизнесмен, как бы это цинично не звучало. А вот потребитель… Надо его за горло брать, и как можно быстрее. Валя, ты попробуй разговорить кого-то из теней, может кто что знает. Вика…

– Я знаю, что мне надо делать – не стала дослушивать девушка – Но сразу предупреждаю – вряд ли эти зелья нас к кому-то приведут. Скорее всего получится так же, как и в прошлые два раза, то есть никак. И это, кстати, аргумент к спору о том, кем является изготовитель данной дряни, гением или глупцом. Дурак так запутать все тропинки, к нему ведущие, не сумеет.

– А мы? – Женька показала пальцем сначала на себя, потом на Нифонтова – Нам что делать?

– Спать ступайте – велел ей Олег Георгиевич – Не совсем же я зверь? Да и толку от вас никакого не будет, вы с минуты на минуту начнете носом клевать. А вот после подтянете на себя всю текучку, Михееву сейчас не до нее станет. Тетя Паша, тебе приказывать не вправе, но ты…

– Я этих двоих с собой вечером прихвачу – тоном, не оставляющим места для спора, сообщила руководителю отдела уборщица – Поеду, навещу одного старого приятеля.

Последнее слово она так выделила голосом, что Мезенцева тут же влезла в разговор со своим мнением:

– Не похоже, что приятеля.

– Я этого старого хрыча полвека не видела, и еще столько же не встречать бы – подтвердила ее подозрения тетя Паша – Редкой сволочности особа, даже по нашим меркам. Но при этом к нему раньше слухи да сплетни со всей первопрестольной стекались. Любопытен он без меры, плюс не прочь у чужого огонька руки погреть, если получится. Оно, конечно, время идет, мы все не молодеем, но привычки есть привычки, вряд ли они у него поменялись.