черный, а слепяще белый. Яркое свечение было равномерным, будто исходило не от одного источника, а светилась каждая частица бесконечного пространства. Огромные полупрозрачные кубы медленно плавали в нем, насколько мог видеть глаз. Некоторые из них вдруг сливались в один, больший куб, другие делились на два или несколько маленьких, как одноклеточные организмы.

Виталий оглядывался вокруг, затаив дыхание от восхищения.

— Впечатляет, да? — спросил рыжий, сморщив круглое веснушчатое лицо в довольной улыбке.

— Невероятно! — подтвердил Заикин. — Что это за кубы?

— Это и есть те самые пространства, в которых помещаются персональные раи всех попавших сюда. Вот, смотрите.

Проводник набрал на своем айфоне короткую комбинацию, и один из ближних кубов стал медленно приближаться к ним. Он остановился на таком расстоянии, что Виталий уже мог рассмотреть то, что находилось за прозрачными гранями. Поразительно, но внутри куб казался в десятки, тысячи раз больше, чем можно было допустить, глядя на него извне. Будто это была лишь дверь в какое-то другое измерение. Лесистые покатые холмы убегали далеко вниз, упираясь в сочную долину, покрытую яркими цветами. Должно быть, они источали сладкий аромат, живой и пьянящий, какой не способен воспроизвести ни один парфюмер. За долиной виднелись высокие горы с заснеженными вершинами и маленький городок у подножия с аккуратными белыми домиками за живыми изгородями. Присмотревшись, Виталий увидел людей, казавшихся совсем крошечными тому, кто находился вне куба. Некоторые из них работали в огородах, кое-где покрывавших долину лоскутным пледом, другие танцевали или просто сидели на крылечках домов. Виталию захотелось пройти сквозь прозрачную стенку и вдохнуть воздух внутри этого куба.

— Это он, мой рай? — нетерпеливо спросил он рыжего.

— Неееет, конечно, нет. Разве вы когда-нибудь мечтали жить в маленьком городе у подножия горы, работать в огороде и собирать грибы в лесу?

— Нет.

— Об этом мечтал один нефтяник. Он погиб при взрыве на платформе. Не так давно, кстати. А вот, посмотрите, еще один.

Он снова набрал комбинацию на сенсорном экране. Рай нефтяника медленно отплыл в сторону, поменявшись местами с другим кубом.

Заглянув внутрь, Виталий смутился и, как ему показалось, покраснел (если после смерти такое было возможно). В просторном зале, выполненном в древнегреческом стиле, танцевали полностью обнаженные девицы с невероятно соблазнительными формами. Блондинки, брюнетки, шатенки. Одна и вовсе была бритая наголо, что совершенно не портило, но даже подчеркивало ее яркое красивое лицо. В центре зала на широкой кровати возлежал костлявый пожилой мужчина с бокалом вина в руке и наблюдал за девицами горящими глазами.

— Ну и ну! — удивился Виталий и отпрянул от куба.

— А по-моему, очень даже ничего. Хозяин этого рая родился в религиозной семье. С самого детства его убеждали, что обнаженная женщина — это зло, а желание обладать ею — страшный грех. За двадцать пять лет своей несчастной супружеской жизни он ни разу не видел собственную жену голой. Вот оно как.

— А как же они с женой…

— В специально приспособленной для греха ночной рубашке, — предвосхитил рыжий вопрос Виталия. — Но мечты, как правило, не имеют ничего общего с реальностью. К счастью.

— И что, он целыми днями только и делает, что…

— Ну да.

— А как же ему хватает…

— И это тоже входило в число его мечтаний.

— Ну и ну! — снова повторил Виталий.

— Ладно, заговорился я. Пора вам вступить в свои владения.

Проводник снова набрал какие-то цифры на светящемся дисплее своего волшебного устройства. Несколько ближайших кубов нарочито расплылись в стороны, будто вельможи, завидевшие королеву, и дали дорогу другому, который тут же пополз навстречу Заикину. Виталий затаил дыхание. Что могло быть внутри? Большой остров в южных широтах, его собственных южных широтах. На нем — высокие пальмы, гнущиеся под весом густых зеленых шевелюр. Ледяные ручьи, дарящие облегчение и умиротворение после возбуждающего дневного зноя. Невысокие кудрявые водопады, нежный песок, настолько чистый и однородный, что кажется жидким. В девственных зарослях спряталась хижина из бамбука и пальмовых веток. А в ней — молодая кроткая мулатка, отлично говорящая по-русски. Каждый день она будет готовить потрясающие блюда из рыбы и дичи, которую научится ловить Виталий.

А, может быть, там, за гранью, — шумный мегаполис, его собственный мегаполис с небоскребами, шопинг-молами, ресторанами, боулингами, полями для гольфа. В центре — дворец, в котором помещается резиденция мэра Виталия Заикина. Не исключено, что проводник прав, и то, что Виталий умер именно теперь — счастливое стечение обстоятельств.

— Вуаля! — провозгласил рыжий, когда куб подплыл совсем близко.

Виталий жадно прильнул к прозрачной грани. Поверхность ее была мягкой, как тело медузы, но теплой и сухой. Внутри куба он увидел кабинет Пяльцева, в котором совершенно ничего не изменилось с тех пор, как Виталий покинул его около часа назад. Только секретарша Анна, копошившаяся возле стеклянного столика в углу, сменила одежду. Вместо короткого сиреневого платья на ней была белая блузка, заправленная в облегающую черную юбку. И очки она надела другие — с узкими стеклами в бордовой оправе, делавшей ее похожей на лисицу.

— Зачем вы показываете мне кабинет бывшего начальника? — непонимающе обратился Заикин к Купруму.

— Но ведь это и есть ваш рай! — радостно объяснил тот.

— Что?

Увидев искривленное лицо Виталия, проводник смутился.

— Что значит «это мой рай»?

— Позвольте, я вам все объясню. Много лет подряд вы мечтали стать директором филиала и просили только об этом. В подготовке каждого проекта наши разработчики могут использовать только материал, произведенный вашими заветными желаниями.

— То есть, вы воссоздали компанию, в которой я работал и город, в котором я жил?

— Да нет же. Вы представляли себя только в этом кабинете за работой.

Виталик негодовал, и проводник совсем помрачнел.

— Вы хотите сказать, что в моем персональном рае нет ничего, кроме кабинета директора филиала какой-то недоделанной дочерней компании?

— Но разве вы не этого хотели?

— Да, хотел, но ради чего? Ради достатка, красивых женщин, возможности отдыхать, иметь интересное хобби, наконец!

— Послушайте, если бы вы просили то, что сейчас перечислили…

— Все. Хватит. Я все понял.

Заикин закрыл лицо ладонью и несколько минут ничего не говорил. Проводник тоже не решался нарушить молчание.

— Есть какая-нибудь возможность поменять свой рай? Или хотя бы внести изменения?

— Боюсь, в данный момент нет.

— А что же ваши хваленые разработчики?

— Им это ничего бы не стоило. Но ресурс ограничен, понимаете? Сейчас вообще сырьевой кризис. Вот оно как.

— И сколько я должен провести в этом… раю? Вечность?

— Нет-нет. Не вечность. Никто не может вечно оставаться в раю, как, собственно, и в аду. Я же говорю, ресурс ограничен.

Потом опять на землю.