— Сажин, не зарывайся, — поморщился Алексей.

— Я говорю то, что есть. Топ-менеджеры ведут компанию к банкротству, правоохранители возбуждают уголовные дела, суды отправляют владельцев бизнеса в СИЗО, их имущество делится и уходит к аффилированным лицам. Их имена ты никогда не узнаешь. Даже когда об этом говорят и пишут. Обтекаемо: аффилированные лица. То бишь имеющие влияние, члены семьи. Родственники не будем говорить кого. Коррупция повсюду, Леша. Те, кто ничего не создал и не понимает, откуда что берется, нанимают ушлых юристов, договариваются с банкирами, судами, силовиками. Кругом свои. Кланы собственников. Рождается новая олигархия. Моя общественная организация всеми силами противодействует залоговому рейдерству. В нее вступают бизнесмены, которые ищут защиты и не могут найти ее в суде.

— И какие у вас методы? — напряженно спросил Алексей.

— У нас есть юридический департамент, а в нем целый отдел, который специализируется на правовой экспертизе финансово-хозяйственной деятельности, специалисты по корпоративному праву. Крутые айтишники, которые работают с базами данных. Экономисты. Бухгалтера. Аудиторы. Ты все увидишь.

— То есть все законно?

— Ты, как юрист, это спрашиваешь или как мой друг?

— Я тоже не дурак и не слепой. И по образованию да, юрист. Бизнес сопротивляется. Вы тоже не рыцари в белом, — сказал Алексей и осекся. Сажин-то как раз в белом! — Я образно говорю, — поправился он.

— А ты как хотел? Да, сейчас главная задача для бизнеса — не выглядеть привлекательным, незащищенным и безоружным. Для этого к нам в «БуЗу» и идут. За квалифицированным юридическим советом и помощью. Сейчас показать прибыль — все равно что выйти на колхозный рынок, полный щипачей, с набитым купюрами портмоне, которое торчит из заднего кармана брюк.

— И вы советуете разделять бизнес, распределять активы, водить за нос налоговую, — сердито сказал Алексей, подумав: «Давай, заливай». — Сажин, я не ребенок. Не надо мне рассказывать прописные истины. По-твоему выходит, что черный нал — это средство борьбы с коррупцией? Деньги, о которых не узнают и которые, следовательно, не отожмут. Я понимаю: все запуталось…

— Вот именно: запуталось. Но мы действительно пытаемся защитить бизнес от произвола. Потому что больше некому.

— Допустим. Моя задача какая?

— Я тебе скажу об этом завтра, если ты не передумаешь. Разговор будет в офисе, потому что надо не только рассказывать, но и показывать.

— Показывать что? — в упор спросил он.

— Не что, а кого… Давай-ка еще выпьем.

Алексей нехотя поднял рюмку. Что-то его в «БуЗе» напрягало. Но пока не увидишь — не узнаешь.

— Как дома, все в порядке? — Сажин намеренно перевел разговор на личное. О делах, мол, поговорим завтра.

— Живем помаленьку, — пожал плечами Алексей. — Жена в школе, завучем трудится, сын взрослый, работает, живет отдельно.

— А где работает?

— В банке. Он айтишник.

— Понятно, — усмехнулся Сажин.

— Давай Сережу сюда не приплетать, — сердито сказал Алексей. — Он ничего не знает и ничего не решает. А как твоя дочь?

— По-прежнему работает в «АNДА», — равнодушно сказал Сажин.

— Разве ее не сняли после того, как… — он осекся.

— Она больше не гендиректор. Но по-прежнему топ-менеджер. Алиса без работы не может. А в «АNДА» не могут обойтись без ее знаний и опыта. Собственник поменялся, но в делах он ничего не смыслит. Алиса хорошо зарабатывает. На что мне Ленька постоянно жалуется. Он, как глава семьи, хочет быть круче жены. А не получается.

— А ведь это я посоветовал Леньке приударить за твоей дочкой, — рассмеялся Алексей. — Он, лопух, все не решался. Мол, Алиса Дмитриевна все равно что статуя Свободы. Перед ней можно только благоговеть.

— Он так сказал? — удивился Сажин. — Никогда бы не подумал, что мужик с убийственным бекфистом тушуется перед девчонкой. Леня — мой спарринг-партнер, — пояснил он.

— По-семейному, значит, все решаете, — Алексей, слава богу, еще помнил, что бекфист — это удар рукой с разворота, сложнейший в техническом исполнении. Неслабый спарринг у пятидесятилетнего Сажина!

— Личную охрану я могу доверить только зятю, — твердо сказал Дмитрий Александрович. — И подписывать документы в мое отсутствие тоже. Поэтому Леня — председатель правления, притом, что он ни в финансах, ни в юридических вопросах совсем не разбирается.

— Зато Алиса разбирается. Это все равно что ее подпись стоит в документах.

— Именно, — кивнул Сажин. — У Леньки с Алисой все завязалось, когда он ее ко мне в СИЗО возил. На свидания. Они в машине объяснились, представляешь? Романтика, блин.

— А как внук?

— О! Внук что надо! — расцвел Сажин. — Во дворе — бугор. Вся ребятня его слушается, даже те, кто намного старше. Жена меня, правда, песочит: кого ты из него растишь? Я ведь с внуком чаще вижусь, чем с сыном. Хотя Даша даже не подозревает, что мы с Дымом Димку на бои таскаем. А он, чертенок, азартный. Ногами топочет, орет. Хороший боец будет.

— Значит, у вас с женой разногласия по поводу воспитания мальчиков. Твой сын всего на год старше твоего внука. — «Но они такие разные», — чуть не проговорился Алексей.

— Даша живет в каком-то своем мире, — поморщился Сажин. — Она ведь из-за Сашки ко мне так редко приезжает. Там у них Европа, да еще Италия, много солнца, море плещется, люди улыбаются — сплошной позитив. Мальчишку по музеям таскают, книжки ему на ночь читают, учат манерам, — разозлился Дмитрий Александрович. — А бои без правил — это, как моя жена говорит, гадость, каменный век, — он невольно тронул рассеченную бровь. — Мы, гладиаторы, — дикари. Даша не хочет знать, что я потому и выжил, что принял эти правила, вернее, их отсутствие. Иначе меня бы затоптали. И убили там, на зоне. Жена может принять только лучшую мою половину. Хотя, кто его знает, какая лучшая-то? Вы еще увидитесь, если ты будешь со мной работать, она тебе нажалуется. У вас ведь установились доверительные отношения, — хмыкнул Сажин.

— Не ревнуешь?

— К кому? Не обижайся, но в амурных делах ты мне не соперник. Да и Дашка не такой человек. Если уж она полюбила, то не отречется, даже если под ней разведут костер. Мы долго к этому шли, ты знаешь. Но я победил все ее химеры, не важно какой ценой… Ладно, поздно уже, — Сажин взял со стола бутылку водки, посмотрел через нее на свет, словно проверяя, водка ли? — Выпьем на посошок?

— Давай.

Когда они уже стояли в дверях, Сажин вдруг посмотрел на него каким-то другим взглядом, просветленным, и тихо сказал:

— У меня нет друзей, кроме тебя. Так уж вышло. А мне до зарезу сейчас нужно, чтобы рядом был человек, которому я могу доверять. Я знаю, что ты не продашь, Леша. Так что ты подумай как следует, но решение прими правильное. Я тебе не деньги предлагаю. Этого говна ты и в другом месте найдешь, сколько тебе надо будет. У тебя есть шанс не отсидеться сейчас в тихой гавани, у бабы под юбкой, как другие делают, а творить историю. А для настоящего мужика это главное. Интересные времена наступают, ты подумай хорошенько и завтра приходи ко мне в офис. Я жду.