внизу никого, и – бух! Без долгих раздумий. Так лучше всего!

Билли все делает в точности как Анна. Перед прыжком быстро смотрит вниз – и в следующее мгновение уже летит в воду. Руки прижимает к туловищу, как настоящий мастер. Но в последнюю секунду Билли вскидывает руку и зажимает нос.

Хвастун Оскар прыгает вниз головой. Но прыжок получается плоским, и Оскар громко ударяется животом о воду. Он выныривает с несчастным видом, а когда вылезает из бассейна, на него обрушивает свой гнев госпожа Линдманн. Да уж, не повезло так не повезло! Последней прыгает Дина. Она нерешительно поднимается по лестнице. Конни сразу замечает, что девочка боится. И не просто боится: она в ужасе. Дина медленно выходит на трамплин и с опаской продвигается вперед, шажок за шажком.

– Эй, не усни там, наверху! – кричит ей Жанетт, и госпожа Линдманн бросает на нее злобный взгляд.

Наконец Дина доходит до конца трамплина и опускает взгляд.

Конни пытается связаться с ней силой мысли: «Ну же, прыгай! Не смотри вниз!»

Однако сообщение Конни до Дины не доходит. Она все стоит и пялится на воду.

– Просто прыгай, и все! Как с метрового трамплина! – кричит ей госпожа Линдманн. – Все не так страшно, как кажется!

Дина бросает быстрый взгляд сверху на учительницу.

И снова таращится на воду. Ее лицо белое как снег.

– Да прыгай уже! – визжит Жанетт.

Дина почти незаметно трясет головой, осторожно разворачивается и, старательно сохраняя равновесие, возвращается к лестнице.

– Ничего, все в порядке, – неожиданно мягким тоном произносит госпожа Линдманн. – Попробуешь в другой раз.

Все смотрят, как Дина спускается. Она вся дрожит.

Даже со своей скамейки Конни слышит, как хихикает Жанетт. Бедная Дина!

Госпожа Линдманн свистит в последний раз: урок плавания окончен.

Все проходят мимо Конни в раздевалку. За ними на некотором расстоянии, опустив голову, семенит Дина. Мокрые пряди волос липнут к ее лицу. Конни встает со скамейки и робко подходит к девочке.

– Не переживай, – говорит она. – Первый раз всем страшно прыгать.

Дина смотрит на Конни так, словно не знает, можно ли ей доверять. Ее глаза покраснели – явно не только от хлорки.

– Сверху кажется, что это чертовски высоко, – предпринимает Конни очередную попытку. – Перед первым прыжком у меня от страха ноги подкашивались. Еще немного – и я бы развернулась и ушла, как ты. Но спускаться по мокрой лестнице я боюсь еще больше, чем прыгать.

Дина смотрит на нее уже с бόльшим доверием.

– Спускаться и правда ужасно страшно, – признается она.

– Можно посоветовать тебе один приемчик? – спрашивает Конни. – Стоя на трамплине, никогда не смотри вниз. Смотри только вперед!

– Но я ведь обязана посмотреть и проверить, не плавает ли там кто-нибудь, – возражает Дина.

– Да. Только делать это нужно перед самым прыжком. Ни секундой раньше. Если в бассейне пусто – тут же прыгай. Бух – и все! Без долгих раздумий.

– Нет! – кричит Дина.

– Поверь: это не так страшно, – с улыбкой заверяет ее Конни.

Но Дина только трясет головой.

– Приветики, кто это тут у нас? – щебечет Жанетт, когда Конни и Дина заходят в раздевалку. Ее тушь растеклась, и она похожа на истощавшего вампира. – Ах, это ты, трусишка? – добавляет она, окидывая Дину презрительным взглядом.

– Заткнись! – хрипло шипит на нее Конни. Если бы только не болело горло!

– Ты тоже ловко отмазалась! – произносит Жанетт так громко, что ее слышат все.

– Отмазалась? Я болею!

– Болеешь? Не смеши мои тапочки! – кричит Жанетт.

– Почему тогда ты в школе? – холодно улыбается Саския, сверкая брекетами.

– Вот именно! – подхватывает Жанетт. – Или ты болеешь и сидишь дома, или ты здорова и ходишь в школу! Ты просто испугалась, вот и все!

На щеках Конни вспыхивает румянец.

– Вздор! Я уже много раз прыгала с трехметрового!

– Каждый может так сказать, – грубо парирует Жанетт.

Остальные ухмыляются – все, кроме Дины. Она с раздражением смотрит на Конни, словно думает: «В следующий раз я тоже скажу, что заболела».

– Анна и Билли могут подтвердить, – хрипит Конни.

– Конни прыгать не боится, – тут же подтверждает Билли. – Она уже и с пятиметрового прыгала!

– Верно, – тихо бормочет Анна. Ей жуть как не хочется впутываться в эти разборки.

– На месте подруги я бы тоже подтвердила, – едко произносит Жанетт.

– Но это правда! – злобно кричит Анна и краснеет.

– Поторопитесь! – на пороге раздевалки возникает госпожа Линдманн. – Кто готов – идите к выходу!

Она энергично машет, выдворяя из раздевалки Конни и еще нескольких девочек.

Вот черт! Конни еще многое могла бы сказать Жанетт. Та как сумасшедшая стирает свои вампирские тени от растекшейся туши.

Очень жаль! Они были ей к лицу!

4. Подлая злюка

Когда Конни приходит домой, ее щеки по-прежнему горят. В кухне пахнет вкусной запеканкой. Но Жанетт окончательно испортила ей аппетит.

– Конни, привет! Как дела? – Мама в знак приветствия гладит ее по голове. – Ой, у тебя температура! – восклицает она.

Это звучит почти как упрек. Как будто Конни стоило давным-давно прийти домой, а она не пришла. А ведь Конни только об этом и мечтала!

– Может, сразу ляжешь в постель? – с сочувствием предлагает мама.

Конни кивает. Только теперь она замечает, как ей плохо. Голова гудит, глаза горят, а в горле режет так, что уже и глотать больно.

– Я принесу тебе поесть, – говорит мама. – А потом ты поспишь!

Конни ненадолго засыпает и остаток дня проводит в постели. Она пьет ромашковый чай, сосет таблетки для горла и чувствует себя просто омерзительно. И лишь перспектива не пойти завтра в школу немного утешает.

Когда она просыпается на следующее утро, в дверь заглядывает бабушка.

– Ах, ты проснулась! – улыбается она. – Все остальные уже разошлись.

Конни смотрит на часы: половина десятого! К счастью, эту утреннюю суету с семи до восьми, когда папа собирается в офис, Якоб – в детский сад, а мама – в клинику, она проспала.

Конни сладко зевает.

– Привет, бабушка! Как хорошо, что ты здесь! – говорит она и раскрывает свои объятия.

– Не могли же мы оставить тебя здесь одну, – смеется бабушка и звонко чмокает Конни в лоб. – Ты встанешь или позавтракаешь в постели?

– В постели!

Прежде чем спуститься на кухню, бабушка раздвигает занавески и открывает окно. Конни слышит, как поют птицы, и подставляет солнышку нос. Ей уже гораздо лучше.

У остальных после перемены два урока математики. Конни потягивается в постели. Как прекрасна жизнь!

Бабушка принесла дыню специально для Конни.

– Когда болеешь – нет ничего лучше! – Бабушка права. Дыня прохладная и сочная: то, что нужно, когда в горле сухо и першит!

Бабушка садится рядом с ее кроватью и наблюдает, как Конни завтракает.

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше, – говорит Конни. – Немного лучше, – на всякий случай добавляет она. Идти завтра в школу ей не хочется.

Бабушка ощупывает ее лоб.

– Температура еще не спáла, – говорит она.

«Вот и славно», – думает Конни.

Пока она умывается и чистит зубы, бабушка проветривает постель и кладет для нее чистую пижаму. Потом они играют в «Назови город, страну, реку» и немного болтают.

– Тебе нравится в новой школе? – неожиданно интересуется бабушка.

Конни хмурится. У нее нет желания говорить о школе.

Но бабушка подбадривает ее улыбкой.

– Совсем не нравится, – признается Конни и ждет, что бабушка, как обычно, примется возражать. Но вместо этого она говорит:

– Расскажи подробнее.

И Конни рассказывает о госпоже Линдманн и об отвратительной Жанетт.

Бабушка ее не перебивает. Ни разу. Она просто слушает.

Конни замечает, как приятно выговориться. Когда она замолкает, бабушка не дает ей добрых советов и не говорит, что Конни зря переживает.

– Мне так жаль, что тебе неуютно в новом классе, – произносит она, и они некоторое время молчат. – А какую учительницу тебе хотелось бы иметь? Какой ты ее себе представляешь? – наконец прерывает молчание бабушка.

– Как госпожа Ризих, – не раздумывая отвечает Конни. – Или такой, как ты!

– Как я? – удивляется бабушка. – Сомневаюсь, что из меня получилась бы хорошая учительница.

– Почему нет? – возражает Конни. – Ты умная, бесконечно милая, любишь посмеяться.