Но не сдержалась и все рассказала как есть, от чего они были в ужасе. Они мне очень хорошо помогают. Если бы не их слова, я бы вряд-ли была в живых, ведь они успели в последний момент. Общение с ними – это единственное, благодаря чему я могу расслабиться и почувствовать себя как прежде, хотя бы на пару минут. Я ведь тоже хочу быть счастливой. Я тоже хочу жить ради чего-то, любить, дарить радость. Но мне досталось только наказанье. И непонятно за что. Не ну были грешки конечно, ну а кто без них? Ну угрожала сломать нос, ну воровала конфеты в магазине, ну уничтожала морально людей, обзывалась, дралась чуть-чуть. Я то хоть и молода, но манипулирую неплохо. Но вся это нечеловечная грубость от меня шла во имя справедливости. Я защищала моих знакомых и друзей, отталкивая от них обидчиков. Я всегда была защитником и стенкой для всех. Поэтому я прекрасно тебя понимаю, что иногда бывает тяжко быть для всех опорой. Для всех я стойкий человек, не знающий слабости и боли, что может пережить все, и другим помочь. Я и сама себя позиционировать таким образом. И после всего этого сломать все принципы и устои сломать сложно. Я словно должна научится принимать совсем другую себя. Большинство людей меня сторонятся, кто-то и вовсе боится. Для некоторых я жестокий неуравновешаный монстр, что может избить, если на него не под тем углом посмотреть. Но совсем никто не видит во мне человека. Современного, толерантного, милосердного, справедливого. Дело в том, что родители, воспитывая меня, сами не знали чего хотели. Сказать, что это были эмоциональные качели, это ничего не сказать. Мой отец, каким хорошим родителем он бы не был, отвратительно циничен и груб, эгоистичен и самолюбив. Он всегда меня пользоваться всеми и искать лучшее положение несмотря ни на что. Всю жизнь и впитывала его токсичную энергетику и становилась такой же. Я, как и многие тупые несформированные малолетки, считала свою грубость и язвительность крутой, умение безжалостно бить людей в их больные места – даром, а свое невероятное самолюбие и эгоцентризм своей лучшей чертой. Раньше я не верила то, что нам все возвращается. Но сейчас слишком поздно гадать за что именно меня так наказали. Наверняка за то, какой гнидой я была… Тем не менее, загадывать незачем

Собеседник молчал еще пять минут, пред тем, как отправить:

Ян, послушай, я пацан 17-ти лет. И я без понятия даже как реагировать. Мне тебя искренне жаль. Страшно представить, как ты смогла столько перенести, ты очень сильна!

«Сильна, сильна, сильна….» – отдалось в голове Яны несколько раз, прежде чем она задумалась над его словами.

– Ой, спасибо большое, рада, что меня не назвали дед инсайдиком в ноль лет. Скажи, тебе стало хоть немного легче?

– Ага, спасибо тебе большое. Мне просто необходимо было, чтобы хоть кто-то услышал обо мне и понял

_ Ну тогда хорошо. А как ты на меня наткнулся? Кажется, у нас не даже общих друзей

– А.. ну, я просто в поиске вбил рандомных Ян. Дело в том, что два года назад мне долгое время нравилась девушка Яна. Потом она меня правда кинула на кое-что очень серьезное. Хоть и было давно, но все еще больно…

– А что такое? Можешь рассказать

– Блин, не знаю как сказать. Она просто втянула меня в одну кантору, довольно опасную, а потом слилась. У нас в семье, как ты наверное уже поняла, с деньгами не очень, вот я решил хотя бы немного подзаработать. Как говорит отец, «хоть какую-то пользу принести». Она тоже одно время в этой компании находилась, а как только меня туда притащила, сразу ушла, оборвав все связи и сменив школу. Вот уже почти год не могу ее найти. А она мне очень нравилась. Я даже хотел ее позвать погулять или даже встречаться предложить. Когда она еще была в параллели. До сих пор скучаю, хотя и осознаю как паршиво и нечестно она поступила

– Это и вправду ужасно. Я то знаю что такое влюбленность

На часах уже было 23:48, Тело Яны было ватным, ноги отваливались, и тянущая ноющая усталость отдавалась по всему телу. Девушка уже давно не отдыхала, и вечное недомогания, по ее мнению, были последствиями постоянного недосыпа. Но несмотря на это в сон ее несильно клонило. Она также порой страдала бессонницей. И все же Яна решила попробовать лечь пораньше, понимая, что все равно не уснет.

– Ладно, уже поздно, я пойду спать наверное, спокойной ночи – написала девушка новому знакомому.

– Спокойной ночи, спасибо тебе

Глава 5

6:28. Новое утро пришло в промерзшую комнату. Через приоткрытую форточку виднелись ряды темно-серых девятиэтажек под черно-синим небом. Редкие, но густые облака не торопясь плыли по небосклону и удалялись за горизонт. Так тихо и спокойно, словно во сне, в котором Яна хотела бы остаться. Через пол часа ей вставать в школу и мотать свои нервы еще следующий день. И несмотря на это, сонная девушка решила снова заснуть. Холодными ранними утрами кровать казалась наиболее приятной и уютной, сильнее всего манила и не хотела отпускать. Она снова провалилась в глубокий сон, который все равно не дал бы ей сил или бодрости, но, возможно, подарил бы ей хотя бы мимолетные счастливые эмоции. Теплая неожиданная встреча глазами пронеслась искрой в сердце и волной мурашек по коже. На половину секунды большие живые голубые глаза смотрели в шокированные уставшие серые глаза пропитанные болью. На миг, произошло нечто поразительное – разбитое сердце начало вновь биться. Тот мимолетный всплеск радости и облегчения окрасил мир в краски. Секунда, вторая, третья.. Время летело быстро, но казалось, оно встало навсегда. Не верилось, что судьба дала возможность испытать столь волшебное ощущение. Потрясение. Смятение. Радость. Неистовая радость. Добрые искренние чистые глаза смотрели в серые без капли неприязни. Улыбка. Самая красивая на свете. Сердце замирало от одного вида прекрасного лица. Лучезарное счастье осветило мертвые глаза. Они уже и не казались такими серыми и невзрачными, они были пропитаны лучшим чувством на свете. Они отражали свет милых глаз, смотрящих в них. Лучшее чувство, что довелось испытать. Но судьба здесь слишком жестока…

За пару секунд Яна поняла, что произошло, но эти пару секунд были самыми болезненным ощущением в ее жизни. Вновь нахлынувшая ненависть к жизни разъедала остатки души словно самая запущенная язва. И лишь из-за