из них на месте. Людоловы свое дело знали туго, и поток новых поселенцев в окрестности Белграда не иссякал. Как и поток серебра в кошели воинов кочагиров, которые милостью князя сели на это хлебное место. Они не будут рисковать им из-за какого-то ромейского оборванца.

— Ты зачем полез к ним? — хмуро посмотрел на Вацлава Неждан, немолодой мужик, который ему в отцы годился. — Мы на задании, нам в такие дела нельзя встревать.

— Да, — кивнул Вацлав. — Нельзя, но нам кто-то из местных нужен. А у этого уж больно рожа хитрющая. На селянина он совсем не похож. Эй, паренек! — крикнул он по-гречески. — Домой хочешь попасть?

— Нет, — недобро зыркнул на него мальчишка. Худой, как палка, обожженный солнцем пацан смотрел на Вацлава исподлобья. Он, словно невзначай, поглядывал по сторонам, как бы половчее сбежать от странного купца, который только что смог запугать два десятка страхолюдных авар.

— Чего так? — удивился Вацлав.

— Нет у меня дома, — ответил тот, шмыгнув носом. — И родителей тоже нет. Бродяга я, добрый господин. Может, покормишь, раз уж от аварского плена спас? Там иногда кормили.

— Откуда ты родом? — заинтересовался Вацлав.

— Из Константинополя, — ответил мальчишка. — Мать с отцом и братьями от чумы померли, а я на улице жил. Как государь с войны вернулся, городская стража просто озверела. Не украсть ничего, сразу в цепи куют и в Трапезунд на серебряные рудники отправляют. Голодно стало, вот я и ушел из города. Думал, к словенам прибиться, они люди вольные. Вот и прибился, на свою голову…

— Город хорошо знаешь? — сощурился Вацлав.

— Как мамкину сиську, — удивленно кивнул пацан. — И даже лучше.

— На службу ко мне пойдешь? — спросил Вацлав.

— Что платишь? — деловито спросил мальчишка.

— Кормлю, — коротко ответил Вацлав.

— Маловато будет, — разочарованно отвернулся ромей.

— Досыта.

— Мы договорились, новый хозяин, — торопливо ответил мальчишка. — Я Константин, как младший василевс. Но по имени лучше не надо, а то меня за это уже несколько раз били. Зови Коста. Когда у нас обед, хозяин? Я два дня ничего не ел, и ты мне уже успел изрядно задолжать.

Глава 3

Август 629 года. Прага. Словения

Новый городок в землях чехов разрастался, прибавляя каждый год по паре-другой улиц. Деревянный острог, что стоял на правом берегу Влтавы, был окружен слободами, которые через десяток-другой лет грозили слиться в немаленький город, окруженный складами, лесопилками и ткацкими мануфактурами. Князь уже сейчас видел хаос, что ждет этот город в будущем, и повелел дороги и улицы разметить заранее, чтобы не сгорела Прага в веселом пламени пожара, порожденного теснотой построек.

Внислав, местный градоначальник и жупан этой области, с ног сбился, принимая новых поселенцев, которые шли косяком из лесных весей, чтобы приобщиться к богатой городской жизни. Было тут немалое преувеличение, конечно, но в целом молва не врала. Город рос, а его верфи, где один за другим спускали на воду нурманские драккары, работали чуть ли не в три смены. А в этом году и вовсе на воду спустили какой-то пузатый корабль, который назвали чудным словом сейнер. Тот кораблик, на котором стояла лебедка с неводом и две шлюпки, ушел в Гамбург в начале весны, и теперь все гадали, для чего же он нужен. Впрочем, ответ был получен самим князем, и привез его Вышата, градоначальник самого северного владения, который сиял, как новый рубль.

— Вот, государь! — Вышата, поднатужившись, поставил на стол двухведерный бочонок, на который все присутствующие смотрели с немалым любопытством.

— Это то, что я думаю? — усмехнулся Самослав.

— Да, государь, оно самое, — кивнул Вышата, вскрывая бочонок. — Откушайте!

Здоровенная жирная селедка шлепнулась на деревянную тарелку, а словенские бояре смотрели на нее с немалой опаской. Рыбу они такую не ели никогда, им и речной хватало. Другое дело, что доброй рыбы не так уж и много было. Не каждый день рыбаку осетра в три локтя длиной выловить удается. Да, и не каждый месяц, если до конца честным быть… А эта рыба выглядела довольно аппетитно.

— Настойки и лука принесите! — скомандовал князь, и совсем скоро на столе лежала нарезанная ломтями селедка, пересыпанная лучком и политая оливковым маслом из самого Карфагена. Там оно было отменного качества.

— Твое здоровье, княже! — в луженые глотки полилась первая чарка, а чуть позже бояре сосредоточенно заели выпивку неведомой снедью.

— Хороша рыба, жирна, — сказал боярин Лют, вытирая липкие пальцы об рушник. — Но костиста.

— Соли можно поменьше, — задумчиво сказал Звонимир, но тут же взял еще кусок и начал его сосредоточенно смаковать, — а трав душистых побольше. И перца! Вкусно! И под настойку хорошо пошла.

— Сделали все, как ты сказал, государь! — Вышата преданно смотрел на Само, светясь восторгом. — Рыба эта мусорная. Ее фризы и саксы ни во что ставят. Ежели в сети попадает, горем великим считают. Дрянь дрянью на вкус эта рыба. А как мы ее выпотрошили, жабры вынули и прямо на том сейнере в бочке засолили, так совсем другое дело стало. И стоять она будет долго, хоть всю зиму.

— Не стерлядь, конечно, — задумчиво сказал Лют. — Но легион и людей на стройке кормить — самое то! Сколько сможете такой рыбы поставить?

— Да сколько хочешь, боярин, — усмехнулся Вышата. — Море — оно же бездонное. Только кидай сети. Особенно такие, как государь велел сплести, в виде кошеля. Мы таких уловов на реке и не видали никогда. Полсотни вот таких вот бочонков за один заход взяли. Германцы местные на утлых лодчонках в море ходят, а у нас хеландий ромейский, а на нем цельная мануфактура. Я, государь, с твоего позволения, острова на реке Лабе под себя взял. Там все равно не живет никто. Думаю там еще один острог возвести, только из камня. И склады туда перенести нужно.

— Саксы озоруют? — прищурился князь. — Опасаешься чего?

— Есть немного, — признался Вышата. — Только не саксы, а бодричи с лютичами, государь. Стали они из мелких племен в большие сбиваться, навроде сербов. И начинают соседей на зуб пробовать. Гамбург — город богатый, и даны туда добычу везут. Это все знают. Чую я, скоро быть войне.

— Мы займемся этим, — задумчиво кивнул князь. — С сербами у нас мир и торговля. Ляхи только дуркуют иногда, но мы их каждый год в чувство приводим. Лютичи тоже иногда набеги делают, приходится гонять. А вот если на севере все племена в кулак соберутся, то они большую силу возьмут. Нам ни к чему это. Сам-то что думаешь?

— Надо с племени глинян начать, — невесело усмехнулся Вышата. — Прибыслав, наш верный друг и союзник