о подготовке молодых кадров… – начала я, но Иван Аркадьевич раздражённо перебил:

– Лидия Степановна, давайте не прыгать туда-сюда по всем вопросам. Мы так ещё больше запутаемся. Извольте закончить с мероприятиями и потом уже расскажете об учёбе.

Я подавила негодование, мы вчера набросали только общую канву, и Кашинская обещала самостоятельно расписать наполнение мероприятий. И вот что мне сейчас говорить?

Но никуда не денешься, пришлось выступать. Кратко я доложила, что у нас планируются три больших мероприятия: два посвящены таким-то важным датам, и одна – лекция от учёного.

– Давайте подробнее, как будем день создания профсоюзов отмечать? Напомните, когда дата?

– Третьего октября, – сказала я, внутренне холодея, но что-то говорить было надо, и я добавила, – Мы планируем привлечь членов от горисполкома и ветеранов труда…

– А кого конкретно от горисполкома? – заинтересовался Иван Аркадьевич. – Я в понедельник там буду выступать, так передам приглашения.

– Кандидатуры еще в обсуждении, – выкрутилась я. – До конца дня список подам вам.

Вчера мы очень детально и обстоятельно перебрали их все, набросали список, который унесла с собой Кашинская, пообещав оформить, как надо.

– Плохо, что в обсуждении, – нахмурился Иван Аркадьевич, – до праздника чуть больше двух недель осталось, а у вас кандидатуры только в обсуждении.

Я начала по памяти перечислять кандидатуры, но Иван Аркадьевич остановил:

– Мне сейчас не надо вот этого вот всего, Лидия Степановна, – недовольно поморщился он, – не будем гадать на кофейной гуще! Я хочу видеть список перед глазами. А списка нет. Давайте впредь готовиться к совещаниям более ответственно. А сейчас переходим к метрологам…

Я села на место с пылающими щеками. Со своего угла сделала большие глаза Зоя.

Летучка продолжалась. Кашинская так и не подошла.

После совещания я отправилась к себе в кабинет, внутренне кипя от раздражения. Сегодня планировала посетить промзону, но, зная Ивана Аркадьевича, стопроцентно начнет мариновать с этими кандидатурами и дёргать туда-сюда.

Вот терпеть не могу, когда планы нарушаются из-за ерунды.

Хотя, может, она заболела?

Этот вопрос я и высказала Зое, которая пулей побежала за мной.

– Нет, я её точно видела, когда на работу шла, – покачала головой Зоя. – Мы еще на проходной поздоровались…

– Вообще тогда ничего не понимаю, – удивилась я, – ну не могла же она на двух этажах среди десятка кабинетов заблудиться? Летучка шла почти два с половиной часа, за это время всю территорию монорельса можно было трижды обойти.

– Может плохо стало? – предположила Зоя, – я в позапрошлом году мероприятие с ударниками из ДнепроГЭСа вела, так от волнения у меня так живот прихватило, что чуть не опоздала.

– Да не могла она два с половиной часа в туалете просидеть, – не согласилась я, – не холера же у нее, и не тиф.

Я нажала кнопку коммутатора и велела Людмиле позвать Кашинскую. На часах было уже больше одиннадцати, а мы договаривались в десять сходить на промзону.

Пока я ждала Кашинкую, Зоя снова завела старую пластинку:

– Лида. Я вчера думала над твоими словами. И всю ночь не спала – думала.

Я мысленно вздохнула.

– И поняла, что ты права, – сказала она, – поэтому я напишу сегодня заявление на отгулы, у меня их три. Вместе с выходными почти неделя получится. Поеду к тетке, она живёт на хуторе, почти в лесу. И главное, она совсем уже глухая, так что я буду и на природе, и молчать. Обдумаю всё, как ты и сказала…

– Молодец, – сдержанно похвалила я. – Можешь взять с собой книгу, но только классику, лучше о природе, что-то нейтральное.

– Да нет, я ей погреб побелить хочу, и в доме нужно перестирать все, на огороде кабаки собрать. Работы там хватает. И думать можно сколько угодно.

– Но в лес ты обязательно сходи, – посоветовала я, – деревья пообнимай, на земле посиди, если дождя не будет.

– Лидия Степановна, Ленинская комната закрыта, Кашинской я не нашла, – отрапортовала Людмила по телефону.

Я велела ей продолжить поиски, а сама, с недобрыми предчувствиями выпроводила Зою. Нужно еще подготовить папку с документами для промзоны. Может, хоть после обеда получится сходить туда.

Не успела я вытащить нужные бумаги, как в дверь постучали.

– Заходите, Татьяна Сергеевна! – крикнула я.

Дверь открылась и в кабинет вошла… Щука.

После тех разборок в кабинете у Ивана Аркадьевича обычно жесткая и наглая Щука вела себя ниже травы, тише воды. Я уже и думать о ней забыла, а тут она сама ко мне пришла.

Ну что же, будем обороняться.

– Лидия Степановна, – сказала Щука, без приглашения устраиваясь в кресле напротив, – давайте поговорим. Я не займу много времени.

– Слушаю вас, Капитолина Сидоровна, – скрыв раздражение за маской вежливости, ответила я.

– Лидия… эмм… Лидия Степановна, – поправилась Щука.

Я сделала вид, что не заметила оговорку. Сегодня у меня и так хватает всяких неприятностей, чтобы еще бодаться со Щукой.

– Вы, как-никак имеете отношение к моему отделу, по сути, вы являетесь моей ученицей и поэтому я, как старший товарищ, можно сказать по-матерински, хочу с вами поговорить.

Я напряглась, начало разговора было не просто неожиданным, скорее ошеломляюще неожиданным. Ладно. Посмотрим, что она будет петь дальше.

В общем, если в двух словах, то Щука решила проявить конформизм и подлизаться ко мне. Наладить отношения, так сказать.

– И вот что я скажу насчет Кашинской, – в заключении сказала Щука, одарив меня улыбкой голодной акулы. – Я бы с этой дамой держала ухо востро. Сдается мне, что её отсутствие на летучке не просто так.

Когда Щука ушла, я крепко задумалась: что-то в её словах, конечно, было рациональным, но моё личное отношение к самой Щуке заставляло меня внутренне не соглашаться.

До обеда Кашинская так и не появилась.

Зато я моментально нашла её во время обеда, когда вошла в столовую. Она спокойно сидела за столиком вместе с двумя метрологами, и весело им улыбалась.

Я нагрузила поднос едой: взяла рассольник, тушеные овощи и компот, и подошла к их столику:

– Приятного аппетита, товарищи, – вполне вежливо сказала я, ставя поднос на стол.

Мне нескладно ответили.

– Татьяна Сергеевна, у вас что-то случилось? – спросила я, – почему вас на совещании у директора не было?

– Каком совещании? – удивлённо спросила Кашинская, и я чуть компотом не поперхнулась.

– Вчера мы готовили с вами график мероприятий для того, чтобы озвучить Ивану Аркадьевичу. На утреннем совещании, – напомнила я, сдерживаясь изо всех сил.

– Лидия Степановна, вы говорили, что будет совещание, но откуда я могла знать, что я тоже должна туда пойти? – пожала плечами Кашинская и пододвинула к себе тарелку с омлетом.

– Н-ну, может быть, я не доступно донесла, –