Они ехали молча еще минут пять и вскоре в жарком дрожащем воздухе перед ними возникло двухэтажное здание полиции, построенная в новых архитектурных традициях, плоская квадратная кирпичная коробка, от внешнего вида которой тревожное состояние Пилар ухудшилось.

Профессор завел Пилар в здание, проводил до дежурного:

– Диего Салар сегодня на работе? – спросил профессор.

– А кто его спрашивает?

– Аугусто Мендес, профессор истории.

Пока дежурный дозванивался до следователя, профессор похвастался Пилар:

– Диего мой старый товарищ… Когда то именно я указал ему жизненный путь, а позже привел сюда… – отведя Пилар от стойки дежурного, так, чтобы тот не слышал, профессор продолжил, – сирота, родителей никогда и не знал. А я можно сказать, был управляющим его судьбой, устроил в школу, дал возможность получить образование…

– Вы великодушный человек, – Пилар показалось, профессор нуждался в ее признании и лести. – А этот следователь… он ваш сын?

– Нет, – профессор смутился, подыскивая слова, боясь сказать лишнее. – но после моей смерти он может быть единственный, кто будет хранить память обо мне…

– Я тоже буду, – подбодрила профессора Пилар, взяв его ладони в свои.

Коридоры полиции действовали на нее угнетающе, потеря всех денег словно надоедливая сирена, сверлила сознание изнутри, но профессор вызвал в ней жалость и погладив его ладонь, она вспомнила:

– Я же обещала позавтракать с вами. Вот сейчас поговорю со следователем и пойдем в кафе. У меня к вам столько вопросов по истории.

– Да, – тут же оживился профессор. – Конечно. Диего хороший сыщик и думаю все будет хорошо. Вы наверно не помните картель ягуаров, терроризировавших город? Вам тогда было меньше десяти лет, а вот я прекрасно помню. Бандиты, от налога которых не скрылся ни один торговец городского рынка, сущие дьяволы, братья Альварес. Именно Диего расправился с ними… настоящий герой с твердым сердцем… А тема новой лекции интересная, вам точно понравится. Я хотел вот с какого вопроса начать, с чем у вас ассоциируется серебро?

– Серебро? – задумалась Пилар, а по коридору сзади нее послышались тяжелые шаги.

– Августо, как ты, старик?! – поздоровался незнакомец.

Пилар вздрогнула от громкого голоса за ее спиной и медленно повернулась. Позади нее возвышался широкоплечий мужчина. Лицо его показалось ей странным, слишком диким, слишком неухоженным для города. Широкие скулы, всклокоченная шевелюра, звериный взгляд тяжелых волчьих глаз, задумчиво изучавший ее, и при всем этом незнакомец улыбался, отчего ей стало еще неуютней. Одет он был в джинсовый костюм и Пилар догадалась, что это не простой полицейский, это и был тот самый сыщик, воспитанный профессором.

– Здравствуйте, – кивнул он Пилар.

Она кивнула в ответ.

– Такое дело, Диего, беда, – начал профессор, – это студентка нашего университета, у нее в автобусе по дороге на учебу украли сумку. А там документы, деньги, телефон.

– Что же вы все в одном месте? – покачал головой Диего.

– Не все, документы у меня дома, – ответила Пилар. – А в сумке… так получилось, деньги у меня занимали и вот отдали наличными, я их так и не положила на карточку… теперь наверно ничего не вернуть.

– Деньги скорее всего нет, – сказал Диего, – пойдемте ко мне, все напишете.

Они поднялись на второй этаж. Диего открыл дверь своего кабинета, посадил Пилар за свой стол, положил перед ней лист бумаги и ручку.

– Не волнуйтесь, – Диего похлопал Пилар по плечу. – Я оставлю вас здесь, мы с профессором пока поговорим немного, а вы просто постарайтесь все вспомнить как можно более детально. Запишете приметы преступника, номер автобуса, время, может быть остановку, где он сел и где вышел. Я потом приду и мы ваши показания оформим как положено и уже пустим дело в работу.

Когда Диего закрывал за собой дверь, Пилар расслышала голос профессора в коридоре:

– Не Августо, а Аугусто, все время ты на свой манер…

Она оглядела кабинет. Старые, покосившиеся шкафы вдоль стен, набитые бумагами так, что места уже не было. На полу коробки с бумагами и папками. Навесной потолок в углу кабинета покрыт плесенью и несколько плит сняты, из тьмы за ними по капле протекает труба в железное ведро в углу. Пахло табаком и кофе. Лучи солнца из окна рядом с ней засвечивали пыльный экран маленького монитора. На столе кроме компьютера лежала стопка фотографий с телами жертв, увидев снимки Пилар отвернулась, опустила взгляд на небольшую картонную коробку под столом, которой едва касались ее ноги, и вздрогнула. Сердце застучало быстро-быстро. В коробке, обернутый в полиэтиленовый пакет, лежал кроссовок ее брата Пабло.

"Вот кто гнался за тобой" – подумала Пилар. – "Что же нам теперь? Снова бежать из города? Видел он твое превращение?"

Пластмассовая ручка треснула в ее пальцах и на листок побежали чернила. Пилар смяла бумагу, вытерла о нее пальцы и выбросила вместе с ручкой в мусорное ведро. Посмотрела в окно, подбежала к дверям, осторожно выглянула в коридор, профессора и следователя не видно.

– Что же делать? – Пилар застыла, покусывая ноготь и вдруг поняла, что прижала к лицу синий от чернил палец.

Взглянула в зеркало на стене. Теперь и губы синие и подбородок. Взяла со стола еще один чистый лист и вытерла им лицо и ладони, но кажется, только размазала все сильнее.

– Надо выбросить его, выбросить! – сказала она себе и осмотрела еще раз кабинет, нет ли тут камер. – Но куда? В коридор с ним побежишь? Из здания так тебя не выпустят, или спрячешь в туалет? Куда-нибудь там в вентиляцию засунуть? Или, к черту, возьму и выкину его в окно, а на улице подберу…

Еще раз осмотрела коридор, никого нет. Подбежала к столу и достала кроссовок. "Точно его?" – спросила себя Пилар. – "Вспоминай!.. размер, цвет, все похоже…". Руки ее опустились и слабость пробежала по телу.

– Вот идиотка, – прошептала она.

На пришитой к внутренней стороне язычка бумажке прочла оставленную ей же надпись "Пабло Эстевес".

Однажды в школе у Пабло украли куртку. Он сказал, что не знал, кто это сделал, а позже Пилар провожала его в школу и увидела эту курточку на другом мальчишке из его класса. Она потребовала куртку у вора, но неподалеку были его родители, позвавшие директора школы. В доказательство Пилар рассказала о нескольких пришитый ей же заплатах, но никто не собирался ей верить, а директор еще и устроил ей выговор. Позже Пабло признался, что продал курточку, потому что Пилар совсем не давала ему карманных денег, а ей соврал.

С тех пор она подписывала все вещи Пабло и теперь, когда он уже выглядел взрослее ее, она продолжала это делать. И этот проклятый кроссовок