— И это называется посадка? — набросилась на меня кошка, когда удалось заткнуть рот сирене. — Что же тогда в твоем понимании падение?

— Да ладно, не кипятись, все живы и здоровы.

— Угу. Кроме самой яхты. У нее здоровья теперь заметно поубавится.

— Ничего страшного, она самовосстанавливающаяся. Я читал в инструкции.

— И что теперь? Ломать ее направо и налево? Лучше бы ты выучил инструкцию о выполнении посадки. Членовредитель!

— Ну, давай лишим меня сладкого, чтобы тебе легче стало, — предложил я вариант своего наказания, опасаясь, что поток обвинений захлестнет меня с головой.

Электронный мозг прекратил словоизлияния, задумавшись о логической связи между отсутствием в моем рационе сладких блюд и его собственным настроением. Не найдя приемлемого объяснения, но не желая показаться тугодумом, киска резко сменила тему.

— Надевай скафандр, пойдем посмотрим внешнюю сторону твоих злодеяний.

— Может, сначала дождемся, когда электронный злодей закончит свою работу, а потом будем любоваться моей?

— Вон видишь? Все индикаторы центрального пульта стали голубыми. Память «Одиссея» чиста, как душа новорожденного.

Какими только данными не заполняют мозги летательных аппаратов! Зачем системе управления знания о душе, тем более о ее незапятнанности?

— Тогда пора начинать копировать все твои данные в центральный компьютер. Сама говорила, что целые сутки будет происходить процесс оживления электронного мозга. Раньше начнем — раньше закончим. Я здесь задерживаться не собираюсь.

— Оказывается, иногда и ты можешь мыслить разумно, — первый раз (правда, в своей манере) похвалила меня мудрая кошечка.

Пока я отыскал скафандр и разобрался, как в нем разместиться, прошло около часа. Именно столько понадобилось пушистой подруге, чтобы завершить процесс скачивания и начать инсталляцию всей программной начинки.

— Ну что, «водолаз», герметичность костюмчика проверил? — раздался в наушниках шлема голос Кристи.

— Все сделал согласно инструкции, — доложил я, указывая на развернутую брошюрку.

— Документы нужно начинать читать с первой страницы, — назидательно отметила она.

— Я именно так и сделал. Опять что-то не так?

— Ну, если ты действовал в строгом соответствии с инструкцией, тогда все нормально. За мной, — как-то подозрительно легко согласилась Кристя.

Грациозной походкой кошечка направилась по коридору. Я попытался двинуться за ней, но кто-то резко дернул меня за шиворот. «Елки-палки! Костюмчик-то привязан. А эта сейчас небось хихикает про себя. Вот вредная животинка!» Расстегнув карабин фиксирующего шнура, я снова побежал за хвостатой наставницей. Она сделала вид, что ничего не заметила.

К счастью, «Одиссей» завалился не на тот бок, где находилась основная шлюзовая камера, иначе, как объяснила киска, пришлось бы пользоваться резервной. Запасной выход имел ряд неудобств, значительно усложняющих путь наружу.

— А тут вполне приемлемо, — заявила Кристя, когда мы выбрались на поверхность планеты. — Раз у тебя мигает зеленая лампочка в шлеме, значит, здесь почти можно дышать.

Это я и сам знал. Красный цвет сигнализировал о смертельной опасности за пределами скафандра, желтый рекомендовал воспользоваться очищающими фильтрами, а зеленый разрешал снять шлем. Сейчас лампочка мигала, следовательно, особого комфорта для легких не обещали. На всякий случай решил шлем не отстегивать.

Поверхность планеты взор не радовала. Куда ни глянь — серо-зеленая степь, над которой нависали тяжелые, свинцовые тучи. Они смотрелись настолько грузными, что, кажется, вот-вот должны были грохнуться с небес на землю. Деревьев и кустарников не наблюдалось, зато то тут, то там, как гигантские грибы, из земли торчали угловатые камни. Махристая поросль болотного цвета покрывала всю степь, прочно удерживаясь не только на почве, но и на валунах. Сильные порывы ветра пытались сорвать скудный покров с облюбованных мест, однако пока растительность успешно противостояла воздушным потокам.

Как ни странно, обожженный в плотных слоях атмосферы помятый корпус «Одиссея» гармонично вписывался в унылый ландшафт местности, еще больше подчеркивая мрачность окружающего пространства.

— Неуютно здесь. Может, вернемся? — предложил я после осмотра результатов своих деяний, попутно выслушав все, что киска думала о «крупных» специалистах, в руках которых техника превращается в кусок железа.

— Посмотрите на этого покорителя межзвездного пространства! Наткнулся на вполне приличную планету. Таких, может, одна на миллионы. И вместо того, чтобы провести исследования, он — бегом в свою норку, прямо как мышка, — в порыве благородного негодования произнесла Кристя и пренебрежительно добавила: — А я их жутко не уважаю.

Так, еще один Валерка Куронин, только в хвостатом варианте. Не многовато ли воспитателей на мою голову? Пришлось срочно доказывать, что я не принадлежу к породе мелких грызунов. Еще съедят, чего доброго.

— Тогда не отставай и не жалуйся, — привычной мягкости в моем голосе не ощущалось.

Скафандр позволял передвигаться довольно быстро, и вскоре яхта превратилась в маленькую точку на сером горизонте планеты. Окружающая нас местность практически не изменилась, разве что стали попадаться более крупные камни. Когда я уже собирался повернуть обратно, мое внимание привлек огромный каменный выступ. Чем-то он напомнил Керту — скалу, в которую превратился Аргизол, чтобы спасти Мальгуна от смертельной опасности. Любопытство буквально потянуло к остроконечной скале. Может, и на ней удастся отыскать таинственный знак, способный оживить камень?

Ничего похожего обнаружить не удалось, зато мы наткнулись на подозрительную пещеру: вход в нее имел форму равностороннего пятиугольника.

Я не успел охнуть, как услышал голос Кристи, доносящийся уже откуда-то из глубины:

— Ты погляди, какие здесь сокровища!

— Кристя, а ну, давай назад! Быстро! — Нехорошие предчувствия начали вить гнездо в моей голове.

— Еще чего, раскомандовался! Тут такие наскальные рисунки — загляденье!

Не подозревал, что наскальная живопись может входить в круг интересов космического электронного мозга. Тоже мне — спелеолог-карикатурист! Придется принимать репрессивные меры. Что за непослушание! В конце концов, кто кому должен подчиняться? Я решительно шагнул внутрь пещеры. Резко кольнуло в шею, но злость на киску не позволила акцентировать на этом хоть какое-то внимание.

— Кристя, ты где?! Что ты себе позволяешь?!

В ответ — ни слова, только неприятный скрежет, доносящийся из глубины каменного коридора. Я включил фонарь и направился дальше. «Три дня не буду давать лакомства. Что за фокусы на чужой планете?» Луч света упал на… Это была не Кристя. Серая крыса размером с тигра смотрела на меня маленькими злыми глазами, не переставая пережевывать то, что осталось от электронной кошки.