Максвелл быстро расправился с ужином, а вот мне кусок в горло не лез. Наверное потому, что я имела с де Ареоном более близкое знакомство, чем все остальные. И вот сейчас, я ощутила всю опасность нашей подростковой затеи.

— Идём, Дияника!

Хайт первым встал из-за стола и с громким скрипом задвинул массивный стул обратно. Ловким движением руки пузырёк с нужным зельем перекочевал из нагрудного кармана его ладонь.

Я поднялась следом, и, мысленно пожелав себе удачи, направилась прямиком к столу, за которым сидели ректор Алистер де Форнам, Кристиан де Ареон и трое незнакомых мне мужчин в строгих чёрных костюмах с эмблемой Академии Дальстад на груди.

— Ректор де Форнам, разрешите обратиться? — спросила я, поглядывая то на Максвелла, вставшего сбоку от меня, то на сидящего ко мне спиной де Ареона.

— Да, конечно, госпожа де Савеллина, — с ноткой удивления в голосе кивнул де Форнам, — должно быть, произошло нечто важное, раз вы не стали ждать окончания ужина?

— Да, — ответила, глядя как ректор пригубил нечто красное из высокого бокала и поставил его на середину стола, прямо между ним и Кристианом. Тот даже не обернулся, хотя я стояла всего лишь в шаге, но даже со спины было видно, как он напрягся. — Я планировала исследовать учебные захоронения на территории академии, а затем пройтись по всем кладбищам столицы. Раз уж я здесь для того, чтобы вести практическую некромантию у адептов спецкурса, мне надо знать заранее, где можно вести занятие, а где пока ещё небезопасно. Соваться с незнакомыми людьми в неизведанные захоронения…

Мне удалось завладеть вниманием деканов и ректора в том числе. Пока я выступала с импровизированным докладом, переместившись так, чтобы меня было видно всем, без исключения, я сыпала заумными терминами с таким видом, будто это были не тонкости непопулярной в Сейдании науки, а общеизвестные простые факты.

— Для нас важно, чтобы адепты не исчерпали внутренние резервы после практических занятий и с воодушевлением бежали варить полезнейшие зелья или постигать науку артефакторики, — декламировала я, глядя, как Максвелл незаметно подливает прозрачную жидкость из пузырька в один из двух бокалов, стоявших между Кристианом и де Форнамом. Благо, сидящие за столом совсем не обращали на зельевара внимания.

— И в заключение…

Ректор с вымученной улыбкой меня перебил.

— Спасибо, госпожа де Савеллина, я понял. Утром зайдите ко мне в кабинет за разрешением. С ним вас не остановит кладбищенская охрана.

— Вы невероятно добры! — прощебетала я и, сдерживаясь из последних сил, чтобы не сбежать, медленно продефилировала на выход из столовой.

В коридоре я обессиленно прижалась к прохладному мрамору, коим были выложены стены, и, словно улитка, сползла вниз, практически упав на колени.

— Отличная работа, госпожа де Савеллина, — следом за мной вышел Максвелл Хайт и протянул мне ладонь. Я проигнорировала её, качая головой:

— Чтоб я ещё раз взяла на себя роль первой скрипки!

— Ты справилась просто блестяще! — следом за зельеваром выскользнула в коридор Энни. — Никто не мог отвести от тебя взгляд! Такая подача, такая экспрессия, а какие термины и слова!

— Они поднимаются из-за стола, — бесцеремонно влез в поток хвалебной речи в мой адрес Саарон Арч. — Артефакт будет действовать минут двадцать, далее просто кончится его заряд.

— Моя ловушка тоже продержится от силы полчаса, — кивнула ему Энни.

— Главное, чтобы в неё не попала Фая, — вздохнула я и на ватных ногах последовала за коллегами в сторону актового зала.

Мы спрятались в подсобке, что располагалась прямо напротив актового зала. Там хранились сломанные музыкальные инструменты, коробки с воздушными шарами, листы ватмана, пожелтевшие от времени, кисти, краски и прочие приспособления для организации торжественных мероприятий.

К сожалению, подглядывать через замочную скважину мог только один из нас, поэтому условились меняться на импровизированном посту каждые две минуты. Затаив дыхание, мы вслушивались в посторонние шумы, доносившиеся из коридора, но — увы, безрезультатно. Ни звука шагов декана, ни его надменной персоны в районе актового зала не наблюдалось.

— Возможно зелье не сработало должным образом? — шёпотом спросила Энни, нарушив общее молчание.

— Красотка, обижаешь, — надулся Маквелл Хайт, — рецепт этого волшебного эликсира — моя персональная разработка. И если бы один из ингредиентов не был запрещён к использованию в столице, я бы сделал на его продаже баснословные деньги. Скорее всего, нашего декана де таракана что-то задержало.

— Или кто-то, — хмыкнул Саарон. — Ректор де Форнам рассыпается перед ним в похвалах и комплиментах, словно он в долгу перед де Ареоном. Кристиан то, Кристиан это… ах как нам повезло, что вы декан спецкурса!

Я с удивлением уставилась на Арча. Обычно он был весьма немногословным и держался от всех нас как можно дальше. Либо делал вид, что наше общество ему совершенно безразлично. А тут — как прорвало…

Словесные излияния артефактора были прерваны шиканьем Эннабеллы. Она прижала палец к губам и кивнула головой в сторону закрытой двери. Все мы тут же обратились в слух: громкий звук шагов, доносившийся до нас из коридора, нарушил тишину в общем крыле, затем раздался скрип тяжёлой двери.

— Он внутри, — шепнул Хайт, прильнув глазом к замочной скважине, — готовность номер…

Не успел зельевар сказать «один», как со стороны актового зала раздался громкий хлопок, пронзительный жалобный крик и оглушительная какофония звуков, словно группа людей с полным отсутствием слуха занималась настройкой оркестра.

Распахнув настежь дверь подсобки, мы дружно высыпали в коридор и с криками «попался» дёрнули рубильник, включая лампы по всему актовому залу. Ох зря…

В шаге от порога, прямо на полу мерцала тусклым светом магическая ловушка, которую установила Эннабелла. В проходе между зрительскими рядами, в самом центре актового зала, была натянута большая сеть. При виде ровного геометрического узора, я испытала гордость за своего талантливого фамильяра. Фая тем временем возилась в оркестровой яме, дёргая по очереди за ниточки, привязанные к различным музыкальным инструментам, благо наличие восьми лап ей это с лёгкостью позволяло. Вот только у пушистой арахниды не было ни слуха, ни чувства такта.

И, словно вишенка на торте, в самом центре сети, прямо в воздухе махала руками и ногами человеческая фигура, выкрикивая страшные ругательства и проклятия. Вот только это был не наш декан…

— Р-ректор? — заикаясь, спросила Энни.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — увидев нас, взревел Алистер де Форнам.

Я даже не успела осознать, насколько крупно влипли всей четвёркой, как за спиной раздался всем уже знакомый самоуверенно-снисходительный тон де Ареона.