Но вряд ли эту систему управляемого государством бюрократического капитализма можно назвать бескорыстной. Чиновники, которые управляют стратегическими предприятиями России, на самом деле активно обогащаются. По словам Шварцмана, высшие служащие ФСБ стремятся стать еще богаче, — принудительно «деприватизируя» успешные частные предприятия, угрожая их владельцам серьезными последствиями, если те откажутся сотрудничать, и превращая предприятия в более крупные и значительно более эффективно управляемые государственные корпорации.

* * *

Острые разоблачения Шварцмана кажутся частью борьбы за власть внутри Кремля. Они явно разрушительны для кремлевской группировки силовиков, возглавляемой Сечиным. Эта группа состоит из кремлевских чиновников, которые работали в военных и разведывательных службах России, включая ФСБ. К ней относятся Николай Патрушев, глава ФСБ, депутат Александр Бортников, который в 2008 году сменяет Патрушева, и помощник Путина Виктор Иванов. В нее также входит Михаил Фрадков, который в конце 2007 года увольняется с должности премьер-министра, чтобы стать новым главой СВР, и Рашид Нургалиев, министр внутренних дел России.

В телеграммах «WikiLeaks» американские дипломаты придают большое значение этой внутриэлитной схватке. Они называют ее борьбой за душу России между увлеченными холодной войной силовиками и более прозападными модернизаторами. Силовики считаются самыми влиятельными оппонентами программы договоренностей Вашингтона с Москвой — факт, который дипломаты связывают с недостатком опыта Европы или США. Бортников посвящает всю свою карьеру в ФСБ работе над экономическими вопросами, включая работу председателя Службы экономической безопасности ФСБ. Он также, по мнению общественности, помогает начать путинскую кампанию против ненадежных олигархов. В отличие от него, Фрадков, бывший агент советской разведки в 1970-х, по крайней мере, имеет какие-то связи за рубежом: с 2003 до 2004 года он работает представителем президента России в ЕС.

Белый дом считает эти размежевания идеологическими и концептуальными. В телеграмме американского посла Джона Байерли директору ФБР Роберту Мюллеру силовики описываются как группа, которая верит, будто сильное государство, «осуществляющее эффективный контроль, является ответом на большинство политических и экономических проблем». По словам посла, главным врагом силовиков является группа «либералов» или модернизаторов. К ней относится Дмитрий Медведев, который, что необычно для чиновника Кремля, не имеет опыта работы в репрессивных спецслужбах России. Другими представителями клана Медведева являются Роман Абрамович, приближенный к семьям Путина и Ельцина, и Алишер Усманов, миллиардер узбекского происхождения и акционер футбольного клуба «Арсенал». Посол США уверен, что модернизаторы «осознают, что будущее России зависит от интеграции с мировой экономикой, и противостояние некоторым сложным проблемам страны — таким, как коррупция — требует прозрачности и беспристрастного применения закона».

* * *

За второй чашкой эспрессо Белковский отклоняется от позиции американцев: «хорошие парни — плохие парни». «Существует множество групп, а не только эти две. По моим оценкам, существует около 15 групп [внутри властных структур России]», — говорит он. — «Они могут объединяться вокруг каких-то больших дискуссий. Но идеологически между ними нет разницы». Он продолжает: «Конечно, нет либералов или силовиков. Это — не конфликт между либералами и силовиками. Дело в деньгах, безопасности и гарантии безопасности их денег. Не более. Они — бизнес-конкуренты с одинаковыми стремлениями и целями».

Деньги — вот что имеет значение в России, по словам Белковского. Он называет путинскую команду «действительно преданными адептами религии денег… Этот режим является классической клептократией третьего мира, установленной, регулируемой и управляемой людьми, которые не имеют метафизических потребностей и убеждены, что идеологий вообще не существует». Путинское решение политической проблемы предполагает, что на самом деле способ преодоления большинства экономических и социальных трудностей России — это вброс в нее денег, — говорит Белковский. Путин сохраняет скептическое отношение к либеральным методам, таким как реформы. «Он уверен в том, что деньги являются универсальным стимулом. За последние восемь лет у власти Путин получил некоторые доказательства того, что этот тезис — правильный», — заключает Белковский.

«Приведите примеры таких доказательств», — прошу я. Белковский указывает на тот факт, что в 2005 году Путин нанял Герхарда Шредера (канцлера Германии, который только что ушел с должности) на должность председателя сомнительного консорциума «Северный поток», который строит газовый трубопровод по дну Балтийского моря. Оказалось, что главным руководителем проекта был не кто иной, как бывший офицер тайной полиции Восточной Германии, которого Путин знал со времен КГБ. Белковский добавляет: «Путин также купил Сильвио Берлускони. Смешно? Нисколько, если верить телеграммам «WikiLeaks”, обнародованным через несколько лет».

* * *

Осенью 2007 года Россию охватывает страшная внутриклановая война. В октябре ФСБ арестовывает генерала Александра Бульбова, заместителя главы Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, и часть «либеральной» группы. Его арест обнаруживает сюрреалистическое отчуждение между его личными телохранителями и агентами ФСБ, которые нацеливают друг на друга свои пулеметы. В следующем месяце клан Сечина снова наносит удар — когда бородатого заместителя министра финансов России Сергея Сторчака, еще одного либерала, арестовывают и обвиняют в присвоении 43,4 млн. долларов.

Его начальник, министр финансов Алексей Кудрин, принадлежит к либеральному клану, защищает Сторчака и утверждает, что тот не виноват. Однако этого недостаточно, чтобы вытащить Сторчака из тюрьмы Лефортово, хотя в конце концов его освободили. Позже я встречаюсь с Игорем Сторчаком на вечеринке. Спрашиваю, почему его арестовали. «Понятия не имею», — отвечает он и добавляет, что провел много времени в тюрьме, читая Библию.

В последние дни 2007 года раздраженная кремлевская элита озабочена вопросом, кто заменит Владимира Путина на посту президента. Это вопрос не политических предпочтений, а финансового, возможно, даже личного выживания. Теоретически любой новый президент может отобрать активы старой элиты — сделать то, что сделал Путин с олигархами эпохи Ельцина, такими как Ходорковский. Ельцин был достаточно проницательным, чтобы заключить соглашение с Путиным, своим преемником: первым действием Путина как президента было предоставление Ельцину и семье Ельцина иммунитета от преследования. «Как только Путин уйдет из власти, его осудят. Неизбежно. Это — великая традиция. Когда Путин уйдет, он столкнется с вопросом легализации на Западе активов, принадлежащих ему и его друзьям», — говорит Белковский. — «Это очень болезненный и щепетильный для Путина вопрос».

Согласно «WikiLeaks» этот вопрос — решающий для избрания преемника Путина. В течение большей части весны 2007 года выгодное капиталовложение является ответственностью Сергея Иванова, ловкого, выразительного англоязычного вице-премьера. На санкт-петербургском экономическом форуме Иванова продвигают как звезду. Но в конце осени Путин решительно поддерживает Медведева, менее харизматичную и куда более слабую личность. Ростом ниже — пять футов и четыре дюйма, он имеет крепкий торс и короткие ноги. Телосложением он даже меньше Путина: в правительстве и без того достаточно миниатюрных мужчин. Такой выбор на первый взгляд удивляет.