Я в один миг оказался над пауком, попытался растоптать его ногой — но тот ловко отскочил прочь, зашипел. С клиновидных жвал закапало — то ли яд, то ли еще какая дрянь. Паук подбирался для следующего выстрела паутиной: такой возможности я ему не дам.

Подсвечник с хлюпаньем опустился в хрустящий хитин тулова, в лицо мне брызнуло теплым и влажным. В иное время меня бы уже вывернуло на изнанку, а тут — плевать!

Словно ошалелый, я раз за разом опускал свое импровизированное оружие, обращая тушку несчастного в кровавую кашу. Ну, кто у вас там завалялся еще? Комар-великан, таракан-недоросток? Всех убью, один останусь!

У меня в голове тут же пиликнуло: получено 25 ед. опыта!

Знать бы еще только, где оно и как применимо. Взял с себя слово, что как только это все закончится, я калеными клещами всю правду из моего слуги вытащу! А то хожу, как вслепую…

Дверь, наконец, решила, что играть из себя неприступную даму ей не к лицу. Лакированная древесина пошла трещинами, в месте, где держался замок, вылез мох деревянных опилок. Бывший вояка, а ныне мой поверенный окончательно высадил дверь пинком.

Я выкатился за ним едва ли не кубарем, и в тот же миг на меня со спины накинулся человек. Мастер-слуга успел только выругаться, разом оборачиваясь мне на подмогу, но она мне и не потребовалась. Я ударил головой назад — затылок тут же обожгло болью. А позади послышался хруст и вскрик моего противника. Еще не спеша разжать свои неприветливые объятия, он врезался вместе со мной в ближайшую стену — один за другим нам на головы посыпались предметы декоративной посуды. Покосилась, грозя в любой момент рухнуть наземь, деревянная рамка, загрохотала лежащая внутри нее палка.

Я напряг мышцы, рывком возвращая себе свободу. Противник сделал несколько шагов назад — собственная безоружность вдруг показалась ему горькой кончиной, едва он завидел блестящее острие кортика в руках Кондратьича. Я почти чуял, что он сглотнул, неуверенно попятившись. Его руки загуляли по поясу в поисках хоть какого оружия, и тогда я прыгнул. Обе моих ноги нещадно ткнули его в грудь, отшвырнули прочь — взмахнув руками, он врезался в ту самую рамку, обрушившись вместе с ней наземь. Пока лежащий на земле противник еще только приходил в себя, я схватился за обломок тарелки, будто ножом полоснул мерзавца по горлу.

Передо мной вновь побежали надписи, сообщая, какой я все-таки молодец, а потому вот мне в награду охапка опыта.

Мертв, подсказали мне строки состояния противника, будто я и так не знал. Но вот едва взгляд коснулся выкатившегося жезла, как тот тут же был обозначен используемым предметом. Магическим, содержал в себе ровно три заряда огненной волны.

— Да идем же, барин, идем! — Кондратьич неумолимо пытался вытащить меня из нахлынувшего ступора.

— Предмет. Магический. — Словно глупому, я указал ему на жезл в руках. Старик раздраженно кивнул, не веря ни единому моему слову. — Ибрагим, ты можешь толком объяснить, что происходит?

А происходило и в самом деле нечто. Вооруженные метлами горничные нещадно избивали подобравшуюся к ним волну пауков. Не как я, но тоже неплохо. Из предметов уборки метлы в их руках обратились в самое настоящее оружие. Из древесных рукоятей показались клинки, в шипастой дубине не без труда можно было признать нечто похожее на швабру. Боюсь даже представить, что у них там в вениках с совками прячется. По пулемету?

— Менделеевы напали, барин! У них с Тармаевыми старая вражда, ужель ты не знал? Тармаевы у себя Колду Бхезумств держат уж сколько я себя знаю. Алхимики на нее слюнки пускали и всячески заполучить хотели!

Вот, стало быть, почему Ибрагим мне про опасность говорил. Знал ведь, старый черт, что так могло быть, а все равно сюда притащил.

Как будто, упрекнула меня совесть, у него был какой иной выбор. Скажи спасибо, поклонись в ножки и не булькай. Да я и не булькаю!

Из коридора мы рванули в обеденную залу — заставленная большим столом, она хвасталась чистотой занавесок и белой скатертью. Но желтый туман, который вряд ли нес с собой хоть что-то хорошее, едким дымом повалил из ближайшей двери. Кондратьич выругался — и как же я его хорошо понимал! Нам будто кто нарочно отрезал любой путь к отступлению. Мы сунулись в галерею, что справа, но две невесть откуда взявшиеся фигуры в плащах поджидали нас с обнаженными клинками. Драться с ними одним кортиком? Не зная, сколько их тут на самом деле? Нет уж, увольте! Я взвесил в руках жезл, но тут же понял, что он слишком короткий, а мне придется бить едва ли не вплотную. Они прирежут меня, будто свинью, даже взвизгнуть не дадут.

Что говорите? Огненная волна? Обрушить на них мощь магии? Знать бы еще только, как это осуществить…

Бежать было пока что единственным выходом.

Опыт старого вояки был того же мнения. Резко затормозив, едва не споткнувшись, Ибрагим резко развернулся, схватил меня за грудки, потащил за собой. Не желая гнаться за нами, алхимики напустили своего тумана — я отчетливо видел, как шланги, торчавшие из их горбов, изрыгали эту мерзкую дрянь, словно дихлофос. К носу подбиралась едкая, жгучая вонь — те из горничных, кому не посчастливилось вдохнуть, заходились жутким кашлем, теряли волю к сопротивлению и становились легкой добычей.

Я отчаянно желал, чтобы Алиске посчастливилось избежать их участи.

— Разве так можно? — теряя на ходу дыхание, спрашивал я. — А как же законы? Как же…

— Да ты нешто с луны свалился, барин? У Менделеевых и право выиграно, и сам Инператор им благоволит. По што им законы?

За нами вдруг захлопнулась дверь. Я не видел, но точно знал, что Ибрагим широко раскрыл глаза, то ли от испуга, то ли от удивления.

И попятился.

Через мгновение последовал его примеру. Не последуешь тут, как же!

Сейчас на нас смотрел самый настоящий, не прикрытый ничем ужас…

Ужас смотрел на нас, мы смотрели на ужас. Веселые погляделки не обещали закончиться ничем хорошим. Я осторожно подергал ручку двери за спиной в надежде, что она поддастся и выпустит нас с Ибрагимом. Ага, сейчас! Разбежалась об запор.

Голос инопланетянина в моей голове сообщил, что it’s a trap! И должен признать — это всем трэпам трэп. Трэповее просто не сыскать.

Перед нами копошилась самая настоящая волна из живых крыс. Мерзкие, с лоснящейся серой шкурой, лысыми хвостами, они громоздились друг на дружке. Желтые резцы противно блестели — еще не решаясь, что с нами делать, хвостатые готовы были пустить их в ход.

— Вот и все, барин… — хриплым голосом произнес у меня за спиной Кондратьич и сглотнул. — Приплыли.

Я смотрел на поселившийся в моей руке огненный заряд. Резная палка, навершие из хрусталя. Не требует маны, гласили плывущие перед глазами надписи. Понять бы еще, как эту шнягу использовать и какой она мощности. Не хотелось бы сгореть ко всем чертям вместе с этими поганками.