Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дворецкий проводил Ричарда и Эстер Грейнджер в столовую, и Себастьян отошел от нее, чтобы пожать Ричарду руку и хлопнуть его по спине.
В этот момент, по какой-то необъяснимой причине, она почувствовала себя более одинокой, чем когда-либо в своей жизни. Как будто он действительно бросил ее всеми возможными способами.
Она слегка покачала головой, чтобы прогнать глупую, параноидальную мысль.
Две женщины вежливо кивнули друг другу в знак приветствия. Бетан могла сказать, что ее неприязнь к глупой жирной корове была взаимна. Не нужно было быть гением, чтобы понять это по тому, как Эстер смотрела на нее, когда думала, что никто не смотрит.
- Где Харлан? - спросил ее муж.
- Когда я ему звонил, он ответил, что опаздает, - ответил Ричард. - Сказал, что чем-то занят.
Бетан уловила нечестивый огонь за ухмылкой маленького толстяка. Она не знала, что означала его скрытная ухмылка, но что бы там ни было, ей это не понравилось.
Нет, ей это ни капельки не понравилось.
- Да, ну, он, наверное, готовится к большому событию.
Оба мужчины рассмеялись, и Бетани вздрогнула, сама не понимая, почему она это сделала. Дурное предчувствие вновь нахлынуло на нее во всей своей силе.
Себастьян продолжил разливать вино для своих гостей и жестом пригласил тучную пару сесть. Глаза Бетан встретились с глазами Эстер на краткий миг, когда та села прямо напротив нее. Была ли это вспышка печали, которую она заметила? Или, может быть, страх? Бетан почти жалела ту, что была замужем за этим жирным говнюком.
Почти. Ее мимолетная жалость мгновенно сменилась обычной неприязнью, когда мимолетное выражение человеческой уязвимости на широком лице Эстер сменилось снисходительной ухмылкой.
Жирная сука. Ну почему нужно быть такой самодовольной?
- За встречу, - сказал Себастьян, поднимая свой бокал в тосте. - За великолепный сюрприз, который мы с Ричардом представим за ужином.
- За сюрприз, - эхом отозвался Ричард, тоже поднимая свой бокал.
Стол был слишком широким, чтобы бокалы встретились - не то, чтобы обе женщины жаждали присоединиться к своим мужьям в тосте.
Дверь открылась, и вошел дворецкий, неся четыре большие тарелки, легко балансирующие на его руке.
- Потрясающе, - бурно отреагировал Себастьян, восхищенно хлопая в ладоши. - Мое любимое. Цыпленок.
Мужчины снова засмеялись, и Бетан не поняла из-за чего. Насколько ей всегда было известно, любимыми блюдами Себастьяна были стейк или рыба, а не курица. Да, собственно, это был и не цыпленок, а что-то, что на ее неискушенный взгляд выглядело просто как филе куриной грудки, положенное в середину каждой тарелки.
- Разве нам не следует заказать к курице белое вино? - спросила Эстер, обращаясь к Себастьяну впервые с тех пор, как они приехали.
- Нет. Белое вино слишком кислое, вы будете пить только красное. И, возможно, шампанское, потому что пузырьки снижают кислотность.
Ричард громко рассмеялся, и Бетани почувствовала, как ее сердце пропустило один удар.
Какого черта, здесь происходит?
Она мрачно уставилась на тарелку, которую дворецкий поставил перед ней. На ней не было никакого соуса или чего-то еще.
- Себастьян? - тихо спросила она, отрывая взгляд от своего причудливого ужина, чтобы посмотреть на него.
- Да, дорогая? - отреагировал он, насмешка в его глазах была до боли очевидной.
- Что происходит?
Взглянув на Эстер, она увидела и у той недоуменное выражение лица.
- Мне рассказать им? Или ты хотел бы взять на себя эту честь? - спросил Себастьян Ричарда.
- О, думаю, сначала мы должны поесть, эта закуска выглядит так аппетитно, что я едва могу дождаться.
При этих словах Себастьян чуть не расплескал вино по столу.
Эстер отложила нож и вилку и сердито посмотрела на мужа.
- Ричард. Что, скажи на милость, все это значит? Тебе не кажется, что ты слишком стар для каких-то детских шалостей?
Ричард задумчиво посмотрел на свою жену, а Бетан зачарованно наблюдала за их перепалкой, отмечая про себя, какие странные повороты принимал этот вечер. Рассеянно она подумала, какая уродливая пара из них получилась. Эстер было под сорок, Ричарду под пятьдесят. Как и ее муж, она была невысокой и толстой. Бетан сомневалась, что она когда-либо была хорошенькой. Широкий выпуклый нос напоминал луковицу, а глаза были слишком маленькими. Слабая линия подбородка еще больше подчеркивала ее многочисленные подбородки. Прическа тоже не помогла, стрижка в форме солонки и перечницы привлекала внимание к худшим чертам лица.
И ей действительно нужна была доза ботокса, чтобы привести в порядок лоб. Черт, она ведь могла себе этого позволить.
Она задавалась вопросом, что Ричард нашел в ней. Да, он был свиньей, и она ненавидела его, но он все еще был одним из самых богатых людей в Британии. Человек, сделавший себя сам, который мог выбирать. Ведь Эстер даже милой нельзя было назвать. Нет, Бетан просто не могла этого понять.
- Человек никогда не бывает слишком стар для веселья, моя дорогая жена. И нам будет очень весело, не так ли, Себастьян?
- О да, Ричард, мы уж постараемся.
Бетан взглянула на мужа, но тот не обращал на нее внимания и уплетал нежное куриное филе. Эстер выглядела так, словно собиралась сказать что-то еще, но, похоже, передумала. Мужчины ели курицу, а женщины снова встретились взглядами через стол.
Это, казалось, подтолкнуло Эстер к действию. С выражением презрения на толстом лице она взяла нож и вилку и стала нарезать цыпленка.
Бетан не взяла в руки свои приборы.
Мне это не нравится.
- Ешь, - рявкнул на нее Себастьян.
Это вывело ее из себя. Да, он был сексуально доминирующим монстром в спальне, но обычно он уважал ее перед другими.
Мысленно она вышла из столовой, громко хлопнув за собой дверью. Перечеркивая этим их отношения навсегда.
Вместо этого она принялась за безвкусного цыпленка, и Себастьян едва заметно кивнул ей в знак одобрения. От этого ей легче не стало.
Они вчетвером молча ели нелепую закуску, и подкрадывающееся чувство беспокойства усилилось. Сухая курица застряла у нее в горле и Бетан запила ее вином.
Себастьян и Ричард покончили с цыпленком одновременно.
- Ну же, дамы, доедайте, - уговаривал Себастьян. - Мы расскажем вам все о нашем маленьком сюрпризе, когда вы закончите с закусками и мы приступим к основному блюду.
Казалось, прошла целая вечность,
