Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы нашли его оружие?
– Нет еще.
– А как насчет его кольта?
– Полагаю, он в офисе шерифа.
– Хотелось бы, чтобы он исчез. Вы сделаете это для меня?
– Сделаю.
Мэри взглянула через плечо. Старики смотрели на нее, ожидая, что она вернется на кухню и принесет их бесплатный кофе. Но она докуривала сигарету с таким видом, будто ей на все наплевать, хотя по ее лицу можно было предположить, что она находится на грани нервного срыва. Затем оно вдруг сделалось спокойным.
– Вы видели его в последний час?
– Нет, сэр, не видела.
– Он снова ушел в запой?
– Не замечала, чтобы он прекращал пить, – заметила она. – Этот мужчина конечно же любил виски.
– Но не злоупотреблял?
Мэри замотала головой:
– Меня поразило то, что удивило бы и вас. Вам известно, что он обещал взять меня с собой в путешествие в Мексику? Прежде мы ездили вместе лишь до Билокси и Туники.
– Он жаловался на что-нибудь?
– Мы не делились личными проблемами, – произнесла она, качая головой. – Нас связывал только секс.
– Вы что-нибудь от него требовали?
Мэри покачала головой и слегка улыбнулась, гася сигарету.
– Этот дом доставит неприятностей больше, чем он стоит. Вы знаете размер долга Хэмптона?
– Что-что?
– Ваш дядя взял кредит под залог земли.
– Он обанкротился?
Мэри пожала плечами.
Звякнул колокольчик. Через стеклянные двери вошла пожилая чета. Мужчина и женщина заняли место возле обогревателя, чтобы погреть старые кости. Старик помог жене снять шерстяной жакет и подождал, пока она сядет. Мэри бросила сигарету в оловянную пепельницу и взглянула в сторону кухни. Предвиделся заказ.
– Какой банк?
– Не было никакого банка, – пояснила она. – Он занял деньги у Джонни Стэга. Вы знакомы с Джонни?
– С тех пор как я в городе, уже второй раз слышу имя этого сукина сына.
– Квин Колсон.
– Уэсли Рут.
– Не пора ли мне выписать ордер на твой арест?
– Срок давности прошел.
– Разве не ты угнал пожарную машину? – спросил Уэсли, смеясь. – Признайся, гарантирую, что это останется между нами.
– Кажется, у меня был помощник, – тоже улыбнулся Квин и пожал руку друга.
Уэсли мощной струей воды отмывал от грязи шины пикапа шерифа. На передних дверцах машины еще сохранялось имя прежнего шерифа. Он поочередно поднимал ноги, счищая с подошв ботинок грязь и рассказывая Квину, что последние четыре часа провел, разыскивая группу подростков, которые вломились ночью в магазин мистера Варнера и похитили десять фунтов мяса для гамбургеров, несколько булочек, кетчуп и четыре галлона сладкого чая.
– Я колесил по окрестностям, пока не почуял запах гамбургеров, потом пошел в лес, где они устроили пикник. Меня даже пригласили присоединиться к пиршеству.
– Ты предъявил им обвинения?
– Посадил в камеру, чтобы сбить с них спесь, – сказал Уэсли. – Пусть мистер Варнер решает, что с ними делать. Дверь они повредили не очень сильно. Один из парней либо слабоумный, либо принял дозу.
– Я слышал, ты выполняешь обязанности шерифа.
– И ты поверил в эту чушь?
– Ты бы прекрасно справился.
– Тебе нравится начальствовать? – спросил Уэсли. – Лично я убежден, что это дрянное дело.
– Я сержант. Имел под командой сорок юнцов, которые считали меня стариком. Именно со мной связывались, когда их задерживали за вождение в нетрезвом состоянии или за драку.
– Никогда не думал, что кому-нибудь из нас исполнится тридцать, – произнес Уэсли с легкой улыбкой.
– Хэмп говорил, что я никогда не повзрослею, если не выберу свой путь.
– Как в знаменитой песне Mama Tried, – вспомнил Уэсли. – Твой дядя был хорошим мужиком, Квин. Искренне соболезную.
– Тебе что-нибудь известно о его собаке?
Уэсли домыл последнее колесо, выключил мотор, свернул шланг, затолкал промывочный аппарат в гараж и запер на замок ворота. Кивнув, он сказал:
– Не видел Хондо всю неделю. Прошлой ночью выходил, чтобы найти его.
– Ты продвинулся в этом деле?
– В каком деле?
– В расследовании того, что случилось с дядей.
Уэсли, такой же высокий, с бычьей шеей, каким был тогда, когда играл в школьной футбольной команде вместе с Квином, а затем два года в команде «Оле Мисс», обнял приятеля за плечи и повел в офис шерифа.
– Найдено немного.
– Может, что-то связанное с его должностью?
– Он не из тех, кого ненавидели, Квин.
– Однако он был шерифом. Могли быть недовольные.
– Приглашаю тебя поискать их. Но я там был, Квин. Он не собирался этого делать. Знаю, что ты встречался с Лили, знаю, что она занимается этим всерьез.
– Была какая-нибудь записка?
– Он объяснился.
Квин кивнул и вошел в учреждение, где из кабинета в кабинет ходили посетители и помощники шерифа, а секретарь занималась приготовлением кофе и отвечала на телефонные звонки. Он заметил Леонарда и Джорджа, двух помощников своего дяди еще с тех пор, когда Квин десять лет назад уходил служить. Квадратная голова Леонарда, подстриженная под «ежик», поднялась от бумаг. Он жестом поприветствовал Квина.
– Как Мег? – спросил Квин.
– Бросила меня ради страхового агента из Джексона.
– А как ваш сын?
– Встречаюсь с ним по выходным.
– Выглядишь неплохо.
– Черт возьми, а я выгляжу толстым! – воскликнул Уэсли Рут, потирая бритую голову.
– Вас проверяют на этот счет?
– Еще как проверяют.
– Ну и дела…
– Рад видеть тебя, Квин, – сказал Уэсли, снова обнимая приятеля. – Как насчет того, чтобы выпить сегодня вечером?
– У меня много дел. Только что я узнал, что дядя занимал деньги у Джонни Стэга.
– Не очень приятная новость.
– И заложил ферму в счет долга.
– Забудь про это. Лучше пойдем в низину, постреляем броненосцев.
– Я слышал, что дядя обанкротился. Это правда?
– Все свободное от работы время он проводил в казино Туники, – сообщил Уэсли. – Ладно, закончим на этом.
Квин кивнул:
– Я зайду к тебе.
– Ты видел Анну Ли? – спросил Уэсли, улыбаясь так, словно собирался сказать скабрезность.