Ко времени открытия его гробницы Говардом Картером в 1922 году, люди практически ничего не знали о Тутанхамоне, да и не особенно хотели знать. Вряд ли подобное имя могло задержаться в памяти учеников или их учителей в отличие от таких имен, как король Артур, Вильгельм Завоеватель, Александр Македонский или Аттила.

Для тех немногих, кто о Тутанхамоне все‑таки слышал, он был одним из наиболее незначительных фараонов. Отчасти потому, что его правление длилось очень недолго (вероятно, всего лишь около десяти лет) и умер он в возрасте восемнадцатидевятнадцати лет, отчасти потому, что его гробница оказалась надежно сокрыта от потомков. Кроме того, более поздние правители постарались сделать все возможное, чтобы его имя вместе со всеми членами его семьи вообще исчезло из истории.

Среди исследователей считалось общепринятым мнение, что Тутанхамон был чисто номинальным владыкой: по их мнению, этот молодой человек унаследовал титул фараона, однако на протяжении всей его жизни страной правил регент. Считалось также, что его, скорее всего, убили, но никто, кроме самых дотошных ученых, особенно не интересовался деталями этой истории. Словом, как выразился однажды Говард Картер, человек, который в нашем повествовании будет играть центральную роль: «Самым примечательным событием в его жизни было то, что он умер и был погребен». Согласитесь, не слишком многообещающий материал для того, чтобы стать одной из самых заметных фигур древней истории.

В 1907 году египетское правительство приняло решение провести значительные мелиорационные работы в Дельте Нила, с тем чтобы развивать там сельскохозяйственное производство. С этой целью планировалось увеличить на 7 метров высоту Асуанской плотины, а это означало затопление Нубийской пустыни на площади примерно в 250 км в длину и один километр в ширину по обоим берегам Нила. Это, в свою очередь, ставило под угрозу затопления большое количество древних захоронений и останков. Поэтому египетское правительство поручило сэру Грэфтону Элиоту Смиту из Медицинской школы в Каире провести работы по раскопкам и консервации находок. Выбор чиновников был не случаен, так как на тот момент Смит обработал тысячи найденных останков древних египтян. Этот ученый отличался дотошностью, от его внимания не ускользала ни одна мелочь. Изучив сотни оказавшихся в его распоряжении черепов, Смит сделал вывод, что многие из них принадлежат не только египтянам, но и пришельцам из юго — восточной Европы, которых он посчитал относящимися, по всей вероятности, к «арменоидной расе».

В 1912 году ученый писал:

У пришлых народов имеется много замечательных черт, резко отличающихся от тех, что встречаются у коренного населения Египта и Нубии. По росту их различия не составляют сколько‑нибудь заметной разницы, однако черепная коробка короче и значительно шире, чем у местного населения. Нос намного более узкий, сильнее выступает, и переносица более высокая, чем у египтян или нубийцев, а по сравнению с последними и более прямая. Глазные впадины у пришлого населения отличаются большими размерами и во многих случаях далеко расположены друг от друга… однако лучше всего отличительные черты просматриваются на такой части скелета, как нижняя челюсть. В этом случае характерные особенности позволяют с первого взгляда отличить останки, принадлежащие пришельцам, от останков египтян, нубийцев и других африканских народов, даже если невозможно подвергнуть анализу другие части скелета.

Элиот Смит пришел к заключению, что пришедший в Египет народ был более чем достаточно развит, чтобы возвести те удивительные сооружения на берегах Нила, которые поражают весь мир, а величайшие владыки этого народа лежат под землей в скрытых гробницах Долины царей. Никто не знает, что это был за народ — голубоглазый и светлокожий, невозможно даже ответить на вопрос, откуда пришли эти люди, и это еще больше сгущает атмосферу таинственности, окружающую их, и порождает все новые и новые мифы. Принято считать, что по своему антропологическому типу они должны относиться к кавказским народам.4 Впрочем, археологи, работавшие в начале XX в., ничего об этом не знали и значительно больше интересовались поисками гробниц самых знаменитых царей, правивших на протяжении почти пятисот лет в периоды правления XVIII, XIX и XX династий. Исследователи испытывали благоговейный трепет от имен Эхнатона и Рамсеса Великого, но никак не от Тутанхамона.

Сам Тутанхамон относится к правителям выдающейся XVIII династии, все фараоны которой погребены в Долине царей. Во многих случаях их гробницы, за исключением принадлежавших Рамсесам, были надежно спрятаны и почти недоступны ранним исследователям. Одна из причин того, почему о юном фараоне знали так мало, заключалась в том, что практически ничего из сокровищ, находившихся в его гробнице, не попало на прилавки антикварных лавок до самого начала XX в. Поэтому и торговцам не было смысла что‑то рассказывать покупателям об этом фараоне. В самом деле, если нет товара, то незачем что‑то сочинять для повышения спроса. Но в том‑то и дело, что «товар» имелся. Он лежал себе под толщей скальных пород подобно некоей исторической бомбе, ожидавшей детонации, и лишь один или два наиболее просвещенных исследователя знали об этом.

О Тутанхамоне было известно лишь то, что он либо взошел на трон после фараона Семнехкара, который был его братом, либо унаследовал престол от своего отца Эхнатона. О Семнехкара тоже имеется не слишком много сведений, но Эхнатон прославился как очень сильный правитель, который, однако, вверг страну в хаос, заставив народ отказаться от традиционного пантеона богов и установив культ единого бога Солнца Атона. Для того времени это было крайне радикальным нововведением, которое многие рассматривали как ересь, но многие исследователи считают, что иудейская идея единобожия, а следовательно, и христианство с исламом, берут свое начало именно в этой реформе. При этом если сам Эхнатон поклонялся единому богу, то все остальные его подданные должны были по прежнему считать богом и фараона.

Среди многих ученых бытует мнение, что, в отличие от Эхнатона, Тутанхамон оказался слабым правителем. Однако как сын Эхнатона он почитался одновременно и сыном бога, а затем ему и самому предстояло стать живым богом. Кстати, слово «мессия» является производным от египетского «мессер» — крокодил, поскольку при восшествии на трон фараонов помазывали крокодильим жиром так же, как позже королей и царей помазывали на царство священным маслом.6 Словом, исследователи, пришедшие в Долину царей три тысячелетия спустя после смерти Тутанхамона, могли считать его незначительной фигурой, однако для людей, которые его хоронили, он, несомненно, являлся чрезвычайно важной персоной. Об этом говорит и тот факт, что когда его саркофаг открыли, на груди Тутанхамона обнаружили два золотых венка, перевязанных узлом. Простые цари обычно имели только одно подобное украшение. Следовательно, во времена его погребения кто‑то верил в то, что этот неприметный юноша является настоящим богом.