Давно известно: чем страшнее реальное или сказочное существо, тем сильнее к нему внимание и интерес людей, тем больше появляется преданий, слухов и небылиц о нем. Если верить легенде, то озерное чудовище не только пожирало все живое, но и предсказывало будущее. Правда, в легенде не говорится, как это совершалось.

За предсказаниями к грозной рыбе приходили и киевские ведьмы, и даже те, кто категорически отрицал любые языческие обряды.

Желающие узнать будущее являлись по ночам на Труханов остров не с пустыми руками. Приносили все, что пожирал сом: лягушек, рыб, птицу, куски свинины и говядины. Люди кидали жертву в темное озеро и приговаривали: „Прими, дед, мое угощеньице, не гневайся, если что не так я сделал, подай знак: удача ли ждет меня впереди или беда и кручина“.

Если подношение хозяин озера принимал, то всплывал и начинал кружить возле берега. Киевские ворожеи по этим движениям якобы могли предсказывать судьбу.

Но случалось, что „страшному деду“ не нравилось угощение или приносящий жертву сам в чем-то провинился — либо перед озером, либо перед обитателями днепровских вод. Тогда вспенивалась озерная гладь, но сом не появлялся на поверхности.

Ворожеи толковали это как недобрый знак и виновному советовали целый год не подходить близко к любому водоему. „Страшный дед“ мог утопить его где угодно. Стоило такому человеку оказаться у реки, озера или даже возле колодца, как неведомая сила затягивала его в воду. Каким образом он доставал несчастных вдали от своей обители, неизвестно.

Согласно преданию, это озерное чудище исчезло в самом конце XVIII столетия.

Спор „студиозусов“

Однажды на горе Щекавице во время традиционного майского гулянья студиозусов Киево-Могилянской академии, среди них зашел разговор о страшном обитателе озера — „бездонной погибели“.

Самый дерзкий в этой компании Федько вдруг возмутился и закричал товарищам:

— Стыдитесь, братцы! Живете в просвещенный век, а перемалываете пустопорожние бабьи бредни! Мне ли, читающему в подлиннике Вольтера, верить в каких-то сказочных чудовищ!

— Если ты такой просвещенный и смелый, отправляйся на Труханов остров, к „бездонной погибели“, да повидайся с его хозяином, — с усмешкой заметил один из студиозусов.

Компания тут же поддержала предложение:

— Покажи себя, Федько!..

— Поглядим, на что вольтерьянцы-вольнодумцы годны!..

— Иной делает кшталт, будто он лыцар, а сам — курополох курополохом!..

Возмутили слова товарищей Федька. Полез на них с кулаками да вдруг передумал затевать драку. Махнул он рукой, лихо сплюнул и заявил компании:

— Завтра же в ночь и отправлюсь на озеро. Войду по пояс в воду и до самого рассвета буду бранить чудище. Выложу всю скверноту, что слыхал от пьяных чумаков, шалых бурлаков да от оборванцев и здерщиков из жмыкрутского шинка.

Один из приятелей перебил Федька:

— Если исполнишь это, два дня буду угощать тебя на славу в том самом жмыкрутском шинке!

Хоть и небогатыми были учащиеся Киево-Могилянской академии, а предложение товарища поддержали:

— Я тоже не поскуплюсь на угощение Федька…

— И я не останусь в стороне, — заговорили разгоряченные азартом и выпивкой студиозусы.

— Ну, а если Федько окажется брехливым бакаляром, заставим его угощать нас.

На том и порешили. Неизвестно, выполнил бы свое хвастливое обещание Федько, не случись с ним беды.

В день Симона Зилота

Во все времена в компании школяров и студентов находились доносчики. Не обходилась без них и Киево-Могилянская академия. Начальство этого почтенного учебного заведения спокойно отнеслось к пьяному спору и болтовне своих подопечных об озерном чудовище. А вот чтение вольнодумца Вольтера учеником академии вызвало у него крайнее беспокойство. И без всяких проволочек и долгих разбирательств Федько вскоре оказался за воротами alma mater, без права поступать туда снова.

Упрямый студиозус хоть и был огорошен таким неожиданным поворотом в судьбе, однако обещание свое товарищам решил выполнить.

Вечером 10 мая, в день апостола Симона Зилота, Федько со своими недавними соучениками отправился к озеру — „бездонной погибели“. В те времена киевляне особо почитали Симона Зилота. Считалось, что 10 мая земля — именинница, и в этот день нельзя пахать, рыть, сажать деревья, собирать травы и коренья. В старину на Симона Зилота люди опасались тревожить берега рек и озер и всевозможных обитателей водоемов, произносить в их адрес бранные слова.

Однако именно 10 мая киевские ведьмы и знахарки отправлялись в лес, к рекам, озерам и болотам собирать целебные, приворотные, „пагубные“ травы и коренья. Верили они, что на Симона Зилота „всяка зелень набирает чудодейственную силу“. А обычным жителям Киева ведьмы советовали 10 мая отправляться искать клады или прятать и закапывать свои сокровища.

Компания учеников академии во главе с вольнодумцем-вольтерьянцем, изгнанником из alma mater Федьком, видимо, всерьез не восприняла стародавнее предостережение: не тревожить обитателей водоемов на Симона Зилота. Ночью студиозусы-спорщики добрались до Труханова острова, к озеру — „бездонной погибели“.

Загадочное исчезновение

Хлебнул Федько для храбрости горилки из фляги, перекрестился и, несмотря на кромешную темень, уверенно ринулся в зловещую воду.

А приятели его расположились в полсотни шагов от озера. Хоть и отличались студиозусы бравадой, а приближаться побоялись. Улеглись они в густые травы, пустили по кругу фляжку с горилкой и стали выжидать: что произойдет с их товарищем.

Разглядеть его в густой ночи приятели не могли, зато хорошо слышали отборную ругань. Молодые люди стали даже нахваливать своего бывшего соученика:

— Ох, и знатно Федько лается!..

— Шоб тебя удача по кучерям гладила за эти ядреные слова!..

— Никогда таких добрых речей не слыхал!

— И как эта водяная мацапура — урод хвостатый терпит?!

— А жаль, хлопцы, что не будет у нас в академии такого сладкоголосого буяна, как Федько…

Так, в расхваливании приятеля и смакования горилки пролетало ночное время. В небе над Днепром появилась тонкая бирюзовая полоска. Студиозусов сморило. Кто-то из них уткнулся головой в траву, а кто-то еще боролся со сном.

Вдруг бодрствующие встрепенулись, а спавшие одновременно подняли головы. Всех насторожила внезапно наступившая предрассветная тишина.

— Что случилось?

— Шо трапылось? — прозвучал на разные голоса один и тот же вопрос.

— Федько замолк…

— Не к добру…

— Может, он выбрался на берег и завалился спать?

Наконец вышли студиозусы из оцепенения и стали строить догадки.

— Есди так, то он проиграл.

— Гайда, братцы, поглядим, чем там Федько занимается!

— Может, наш джигун испугался чудища и драпанул?..

Студиозусы рассмеялись и резво поднялись с мест. Но смех тут же смолк. От озера донесся непонятный гул, затем короткий крик, и наконец раздался грохот, будто взорвали дюжину бочонков с порохом.

От неожиданности веселая компания рухнула в траву. Когда снова наступила тишина, студиозусы подняли головы.