– Кто прикрывает? – уточнил представитель штаба Армии майор Савенко.

– Разведгруппа капитана Донцова, – ответил командир отряда полковник Кулдык. – Алексей, ко мне.

– Капитан Донцов, – командир группы прикрытия четко козырнул.

– Не буду тратить время, вы и без меня знаете, что делать, – неожиданно заявил штабной. – Обращаю ваше внимание, капитан, лишь на один важный момент. Передислокация подразделения – это главная, но не единственная боевая задача. Кроме машин и личного состава, мы обязаны доставить в форпост Волчанск то, что ваша группа раздобыла в Старом Осколе. Поскольку ваша находка… назовем ее изделие…

– Номер два, – невозмутимо глядя куда-то вдаль, подсказал командир отряда.

– Пусть так, – Савенко не оценил юмора и даже для приличия не усмехнулся над шуткой целого полковника. – Поскольку «изделие номер два» имеет сверхценность, посторонним знать о нем не следует.

– О нем и не знает никто, кроме меня, бойцов моей группы и товарища полковника, – заметил Донцов. – Теперь еще вы.

– Вот и замечательно. А для обеспечения полной секретности мы эту находку упаковали в две оболочки и спрятали среди груза. Как выглядит упаковка и где спрятана, знаем только мы с командиром и сержант, который помогал маркировать и грузить изделие…

– Младший сержант Князев, – подсказал Донцов.

– Так точно, – Савенко кивнул. – Вам тоже скажем, но больше никому. Даже остальным вашим бойцам. Понимаете?

– Так точно, – капитан обозначил кивок и перевел взгляд на свое непосредственное начальство. – Разрешите один вопрос, товарищ полковник. Мне колонну прикрывать или за машиной с ценным грузом следить?

– Прикрывать, – ответил командир отряда. – Насчет машины и груза сказано для подстраховки. Просто будешь знать, что к чему, и в самом крайнем случае возьмешь на себя. Груз в машине у Покровского. Обычный патронный ящик с маркировкой семь шестьдесят две на тридцать девять.

– У Васи полная машина таких ящиков.

– В этом и фокус, – сказал Кулдык многозначительно и поднял палец. – Маскировка! Но ящик с грузом вполовину легче других, забит гвоздями, а на днище отметка. Три буквы: х, у… ну и дальше по смыслу, как на заборах пишут.

– Юмористы, – скептически поморщившись, проронил штабной.

– Нацарапано или краской написано? – с деланой серьезностью уточнил Донцов.

– Краской, бежевой.

– Откуда у нас бежевая? – удивился капитан. – Может, красной?

– Полы какой красят?

– Коричневой.

– Приказом по части объявляю ее бежевой, – отмахнулся командир. – Все, отставить придирки. Не забудь, на днище надпись, снизу надо смотреть. Вопросы?

– Никак нет. Понял, зафиксировал. Разрешите идти?

– Иди, – командир обернулся к представителю штаба и кивком указал на свою машину. – Прошу.

– Я поеду с Покровским, – заявил Савенко и указал толстым стволом автомата «Вал» на качественно восстановленный грузовик. – В середине колонны.

– Демаскируете своим присутствием, – с сомнением сказал Кулдык. – Впрочем, дело ваше. Моя машина пойдет в авангарде. На связи.

Начальство разошлось по машинам, а Донцов тем временем дал отмашку фланговой группе прикрытия.

– Кравченко, пошел!

Сидевший на броне старший фланговой группы сержант Кравченко, коренастый, суровый, самый опытный и взрослый из бывших инструкторов ЦСП, наклонился и дал водителю своего БТРа неуставную команду «трогай». Бронетранспортер фыркнул, выбросил два сизых облака выхлопа и покатил по обочине. Почти в тот же момент в эфире прозвучала общая команда, и колонна начала движение.

Не спешил «трогать» только Донцов. Машины на холостых оборотах бессовестно хлебали драгоценное топливо, но капитана этот факт не волновал. Он сосредоточенно изучал местность с помощью оптики, а его бойцы следили за обстановкой из кюветов. Третья часть разведгруппы Донцова – сам капитан и пять бойцов на двух «тиграх» – замыкала колонну, а эта работа требовала не меньшей ответственности и сосредоточенности, чем боевая задача шерстить фланги или идти передовым дозором.

Какое-то время разведчики озирались молча. Всем было ясно, что устроенная военными «движуха» привлекла внимание множества обитателей близкого, всего-то в трех сотнях метров от шоссе, аномального Леса, но какие конкретно твари подобрались ближе всех и собираются ли нападать – пока было непонятно. Теплилась надежда, что после того, как люди укрылись в машинах, зверье поумерило аппетиты и теперь отправится на поиски добычи полегче. Но как тут быть уверенным, если не раз и не два сталкивался с абсолютной непредсказуемостью лесных жителей.

Особенно этим славились «горбуны», мутировавшие под действием неведомых факторов дикие кабаны с множеством гнутых клыков в пасти и роговых наростов на лбу. Как и щетинистые прообразы, эти потомки кабанов атаковали все, что движется, не задумываясь ни на миг, по Сеньке ли шапка. Врезаться в борт бронемашины, затем отбежать и снова врезаться, даже потеряв в предыдущей атаке пару бивней, было для них привычным делом. Как для барана бодать ворота.

Прочие обитатели загадочного Леса имели на порядок больше мозгов, но тоже могли запросто слететь с катушек без каких-либо видимых причин. И тогда начинался «полный кулдык», как беззлобно и даже грустно шутили подчиненные одноименного полковника. Тварей в Лесу было полно, и разминуться с ними в такой ситуации становилось очень трудно. Взбесившиеся мутанты практически не оставляли людям шансов, даже если те укрывались в машинах на территории ремзавода. Известен случай, когда особо крупный и сверх всякой меры разъяренный медведь-шатун снес башню БМД и оставил от экипажа одни кровавые ошметки. А уж если в дело вмешивалось еще более страшное существо… трудно поверить, но имелось в Лесу и такое… сомнительным становилось и такое убежище, как танк.

– Лешак, леший, лешачок… покажи мне свой бочок, – будто бы озвучивая последнюю мысль, вдруг пробормотал в эфире старший сержант Семенов, для своих – Тунгус, штатный следопыт и лучший снайпер разведгруппы. – Черный или белый… только не горелый.

– Не пугай нас, начальник Чукотки, – пробасил пулеметчик Ваня Аверьянов, парень крупный, сильный и непугливый, но суеверный, – если не видишь, лучше молчи, накаркаешь еще!

– Не вижу, однако есть ощущение, что на мозги кто-то давит, – ответил Тунгус. – Ты не чувствуешь?

– Ему не на что давить, – проронил водитель первого «Тигра», белобрысый живчик Спирин, он же «гонщик Спиди». Поддеть кого-нибудь из товарищей, особенно Аверьянова, но не получить за это в дыню, было любимым развлечением Спирина. Конечно, после редких до экзотичности гонок на всем, что имеет колеса и, главное, мотор.

– Спиди, отставить флуд в эфире, – приказал Донцов. – По машинам. Пулеметчики в турели, сечем опушку.

– Нет, все-таки давит, – Тунгус поднялся со своей позиции. – Левее вышки, на одиннадцать часов. Уходить надо, однако.