Изабел молчала. Этот урок она выучила уже в детстве. Но даже если теперь ее редкие вылазки оказывались не возможными, ее тайные мысли все равно принадлежали только ей.

Отец сунул кинжал за голенище сапога и махнул рукой, отпуская дочь. Изабел крепко сжааа кулак, чтобы остановить кровь, и выбежала из зала, пока отец не передумал и не наказал ее еще страшнее.

– Теперь мы по крайней мере знаем, что случилось с фортом Уильям, – сказал Аласдер, глядя на южный фасад крепости Драммонд.

– Никогда бы не подумал, что шотландец мог использовать кирпич английского форта для строительства своего дома, с отвращением заявил Дэниел.

Они приближались к Фернли медленным шагом, чтобы слуги Драммондов могли заранее уведомить своих хозяев об их приближении.

– Ты уверен, что хочешь это сделать, Аласдер? Надо было прихватить с собой всю команду.

– Надеюсь, что Драммонд не так уж свиреп, Дэниел, – улыбнулся Аласдер.

– А почему ты думаешь, что он тебя выслушает?

– А ты считаешь, что не выслушает? Почему?

– Он – Драммонд. Вот именно поэтому.

Они остановились у входной дубовой двери, окованной железом.

Странно, но казалось, что она не была предназначена именно для этого дома. Это навело Аласдера на мысль, что жадность заставила Драммонда присвоить не только английские кирпичи, но и часть Гилмура.

Очень может быть, что в окончательном разрушении старого замка были виноваты вовсе не англичане, а сосед-шотландец.

– Полагаю, ты не настолько глуп, чтобы войти в этот дом одному? – сердито промолвил Дэниел, когда Аласдер сделал знак рукой, предлагая помощнику оставаться на месте.

Аласдер кивнул и взялся за молоток. Дверь начала медленно открываться, будто Фернли встречал визитеров с большой неохотой. Из-за двери появился молодой человек с непроницаемым лицом.

– Я пришел, чтобы увидеть Драммонда.

– А кто вы такой?

– Аласдер Макрей.

В ту же секунду охранника оттолкнули, и на пороге появился пожилой мужчина.

Судя по морщинам, этот человек был примерно в возрасте отца Аласдера, Но если Йен Макрей все еще привлекал взоры дам, то на этого мужчину, по мнению Аласдера, ни одна женщина не захочет взглянуть во второй раз. Большой нос в оспинах торчал в середине обветренного загорелого лица. Темные волосы свисали на плечи неопрятными прядями. Глубоко сидящие глаза смотрели на Аласдера враждебно.

Магнус Драммонд.

– Это вы прогнали моих овец с их пастбища. – Фраза прозвучала угрожающе.

Значит, не будет никакого обмена любезностями, положенного при первой встрече, понял Аласдер. Что ж, так тому и быть. У Аласдера не было времени на фальшивый этикет.

– Они паслись на моей земле, – ответил Аласдер, скрестив руки на груди.

– А по какой причине вы считаете эту землю своей? – Драммонд нахмурился.

– Причина в том, что я – Макрей, – твердо сказал Аласдер, выступив вперед. – Потомок старого помещика.

– Если вы действительно тот, за кого себя выдаете, где вы были все эти годы?

– За морем. – Хватит с этого негодяя и такой информации, решил Аласдер.

– Так и отправляйтесь туда снова, – безапелляционно заявил Драммонд. – По закону я владелец земли. Много лет тому назад мне ее уступили англичане.

– Значит, они отдали вам то, что им никогда не принадлежало. – Аласдер с трудом подавил раздражение. – Если вор крадет корову у одного человека и продает ее другому, это означает только то, что оба они мошенники.

– Мне все равно, кто вы – Маклауд, Макрей или кто-то еще. Земля принадлежит мне.

Люди, стоявшие позади Драммонда, шагнули ближе к двери.

– Моя семья жила здесь шестьсот лет, Драммонд. Думаю, что это имеет больший вес, чем подарок от англичан.

– Может, передадим дело в суд, самозванец? – Вид у Драммонда вдруг стал довольным. Он, видимо, уловил что-то в выражении лица Аласдера, потому что заулыбался. – Ты думал, что все будет просто? Заявил, что ты Макрей, и ждал, что я испугаюсь и упаду тебе в ноги?

– У меня нет времени на суды.

– Тогда начинай считать убытки уже сейчас, пока он и не выросли еще больше. И вообще для тебя это будет пустая трата времени, потому что я еще не проиграл ни одного суда.

Драммонд явно наслаждался тем, что Аласдер все больше возмущался.

– Такты занимаешься тем, что крадешь землю у своих соотечественников, Драммонд? – Аласдер заложил руки за спину и немного расставил ноги. Эта поза выдавала в нем моряка, стоящего на палубе корабля в открытом море.

– Ты скоро поймешь, что Шотландия лучше приспособлена для овец, чем для людей, Макрей, – сказал Драммонд и сделал попытку закрыть дверь.

Аласдер помешал ему.

– Тогда продай ее мне.

Драммонд усмехнулся и, прищурившись, взглянул на Аласдера.

– Макрей собирается купить землю, которую он считает своей? Почему?

– Да потому, что у меня нет времени на суды и судей.

– И к тому же ты не уверен, что выиграешь? Драммонд отступил и жестом пригласил Аласдера войти в дом.

Аласдер оглянулся на своего помощника. Тот стоял со скрещенными на груди руками, хмурился и нетерпеливо постукивал по земле ногой.

– Если ты не выйдешь через час, – пригрозил он, – я приведу всю команду.

Аласдер кивнул, хотя и сомневался, что Драммонд собирается его убить, тем более что ему удалось пробудить в нем алчность. И все же следовало быть осторожным.

Аласдер вошел в дом вслед за Драммондом. Двое охранников сопровождали их.

Витые лестницы Фернли шли вдоль стен. Стены, полы, лестницы и крыша – все было из серого камня и освещалось сейчас косыми лучами солнца, пробивавшимися через высокие окна.

Драммонд провел его в комнату, носившую явный отпечаток запущенности.

– Моя жена Ли, – бросил он, выдвигая стул в конце длинного, грубо сколоченного стола. – Аласдер Макрей, – добавил он, покончив таким образом с представлением.

Жена Драммонда сидела у незажженного камина, склонив голову над рукоделием. Но ее поза была такой напряженной, что Аласдер почти физически почувствовал, как она дрожит.

– Благодарю вас за гостеприимство, мадам. – Он подошел нелегка поклонился.

Она подняла на него удивленный взгляд.

На мгновение Аласдеру показалось, что это та женщина, которую он встретил в развалинах. Она была гораздо старше, но у нее были такие же темные волосы и зеленые глаза.

– Вы принадлежите к клану Макреев? – Ее голос был еле слышен.