это делать. Наверное, он ошибся — девушка просто хочет вернуть свою пропажу. И взгляды не выражали ничего большего, чем просто внимание и любопытство человека, попавшего в не стандартную и непривычную для него обстановку. Да, надо было тщательней изучать курс психологии и невербального общения. Понимать, что на уме у другого человека — дело не простое. Есть у него одна знакомая — Надежда Петровна — она спец высшей категории читать взгляды, понимать кто врет, а кто правду говорит. Точнее, она знакомая Андрея Климчука. Надо будет у нее попрактиковаться. Андрюха все причины ищет, чтоб пригласить ее под благовидным поводом куда-нибудь, вроде, по работе, но с перспективой на неформальное общение. Приятное с полезным: и по делу вроде поговорить, и поужинать где-нибудь. Вот ему и будет повод — проконсультировать коллег в области женской психологии.

К тому же он не имеет права на личные отношения с кругом лиц, задействованных в процессе дознания. "Нет никаких отношений, — успокоил себя Денис, — даже если сходим в кафе, это еще не отношения".

Пока Денис обдумывал, стоит ли продолжать тему встречи на нейтральной территории с Машей, она сама, не выдержав паузы, заговорила:

— Вы что, обиделись? Это же я так, для поддержания разговора. Завтра буду ждать вашего звонка. — она улыбнулась. — До свидания.

— До свидания, — машинально ответил Денис. — Вот и пойми, где она «для поддержания разговора», а где серьезно. И сейчас улыбалась искренне или насмешливо? А..! какая разница… Нашел, в чем копаться. На работе — дел куча, а он о такой ерунде думает. Нужно сегодня будет побольше сделать, чтобы завтра часам к семнадцати освободиться.

8.

— Владимир Сергеевич, обед готов. Пойдемте в столовую. И погулять бы вышли. Погода сегодня отличная — солнечно, легкий морозик, но уже весной пахнет.

Так надоела слякоть, серость. Раньше, мне кажется, зимы были белые, снежные, морозные. Хотя, наверное, все говорят, что в их время все было лучше. Помню — мама мне рассказывала, как жили после войны. Говорила, что те времена, хоть и тяжелые, голодные, но были лучше, чем нынешние — более сытые, но мутные и безрадостные. Наверное, нам нравится время, когда мы были молодые, полные сил и энергии. Мы любим то время, и оно нам кажется самым лучшим.

Вера Васильевна подошла к столу, за которым сидел хозяин дома. С раннего утра он был в рабочем кабинете. С понедельника по пятницу выезжал вместе со своим помощником в городской офис. А выходные полностью проводил в загородном доме. Но сегодня в город на работу не поехал.

Когда-то здесь была деревня, но постепенно она опустела. Умирающая деревня — грустный пейзаж 90х годов. Развалился совхоз, люди стали уезжать в город. Устраивались на работу, забирали с собой пожилых родителей. Остались те, кто не хотел бросать родные дома и те, кого некому было забрать.

Но на смену прежней жизни всегда приходит новая. Вспомнили городские жители про красивые пейзажи, свежий воздух и стали строить себе загородные дачи на месте прежних родительских покосившихся домиков. Так деревня стала возвращаться к жизни. Фермерством, правда, здесь никто заниматься не стал, но вот строились с удовольствием. И в основном люди довольно состоятельные. Привлекала природа, относительная удаленность от города, возможность глотнуть свежего воздуха, порыбачить в маленькой речушке, вдохнуть свободы, выбравшись из каменных городских джунглей.

На месте красивого двухэтажного дома Владимира Сергеевича раньше был пустырь. Когда-то жили в этих местах дальние родственники, но давно уехали в город. И на одном из семейных праздников, стали рассказывать про прекрасный сосновый бор, ягоды, небольшую речку, в которой вода чистая и прозрачная. Так хорошо рассказывали, что захотелось посмотреть самому. И когда он с женой сюда приехал, оба влюбились в эти места. Приезжали на выходные, гуляли. Нашли место в стороне от дороги и решили, что здесь будет их дом. Долго тогда Владимир Сергеевич занимался оформлением документов на землю. Наверное, проще было выкупить участок вместе с каким-нибудь старым домом, а потом разобрать его. Но хотелось именно это место. И он возил сюда администрацию, замерщиков, потом проектировщиков и строителей.

Дом отстроили отличный, по индивидуальному проекту. Всё, как они с женой задумали: веранда, балкон, зимний сад. Просторно и светло. А вокруг прозрачный лес из сосен и молодых берез. Летом красота, да и зимой есть своя прелесть в бескрайнем белом убранстве полей, точеных силуэтах стволов и сдержанных кронах высоких сосен. Только вот гулять уже не хочется.

— Вера Васильевна, пожалуйста, принесите мне сюда обед. Хотя, я и есть-то не хочу… Не успел аппетит нагулять.

— Как же его нагулять, если не гулять. Нужен воздух, движение, положительные эмоции.

— Да нужны. Только вот с ними-то и проблемы. С положительными эмоциями.

— Владимир Сергеевич, хватит Вам уже переживать из-за этих ножей. Ну, не стали же вы без них несчастней. Все живы-здоровы, слава Богу. Понимаю, это ваше хобби, да и денег стоят немалых. Но это не та потеря, чтобы аппетит терять и радость жизни.

— Согласен, Вера Васильевна, согласен. Только радость жизни уж давно меня стороной обходит. Так, живу, как живется, работаю. Вроде, все нормально, все хорошо. Но как-то не радует жизнь.

Он привстал с кресла, улыбнулся.

— Правда, надо пообедать, пройтись. А то совсем засиделся. И что у нас сегодня на обед?

Столовая напоминала музей изделий гжельских мастеров. Все в бело-голубых тонах. А на столе, как яркие цветы среди зимних холодных красок, стоял обеденный сервиз, радуя глаз яркими желто-оранжевыми тюльпанами, которые украшали супницу, большие глубокие тарелки, блюда, салатницы.

Были в столовой и другие вещи, притягивающие взгляд сочными летними оттенками. Несколько подушек в ротанговых креслах вокруг журнального столика, на котором стояла ваза с живыми цветами. Разноцветные герберы, словно маленькие солнышки, приятно радовали глаз. В некоторых местах столовой тоже стояли живые цветы в ярких кашпо. Затейливая кованая подставка, несмотря на свою основательность, еле выдерживала несколько тяжелых горшков, из которых изливались каскады сочных зеленых листьев. Было еще одно большое кубической формы кашпо, в котором произрастало великолепное дерево — иначе его не назовешь — фикус с густыми темно-зелеными листьями.

Вера Васильевна колдовала около плиты, где аппетитно булькало из разных кастрюлек, и аромат сытного обеда изливался на всю столовую, возбуждая аппетит любого, кто попадал в это царство уюта и сытости.

Владимир Сергеевич, устроившийся в своем любимом кресле, с удовольствием потянул носом:

— Чувствую Вашу непревзойденную солянку! Знаю, что она у вас всегда потрясающе вкусная, только не кладите много, пожалуйста. Иначе я не осилю второе блюдо.

Раздался сигнал домофона. Вера Васильевна,