Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здравствуйте, — это вырвалось у меня само.
— Здравствуй, — ответил он с легкой улыбкой, — пойдем со мной, и запоминай дорогу. Схему Цитадели ты получишь, но лучше запомнить, чем долго рыться в картах.
Я вошел вслед за ним уже в другую кабинку. Его пальцы легко порхнули над панелью, почти дотронувшись до надписей «Командный центр» и «Секция 1».
— Нажимать необязательно, достаточно поднести палец, — пояснил он.
Мы вошли в кабинет с номером, как нетрудно было догадаться, один. Там оказался стол, пара диванов, кресла и шкафы — как в хорошем гостиничном номере. Дверь в соседнее помещение была почти не видна между деревянных панелей. Он уселся в кресло и кивнул на один из шкафов.
— Налей себе что-нибудь. Это помогает расслабиться и лучше думать.
Я послушно подошел к шкафу и открыл его. Внутри оказалась уйма бутылок с соками. Полкой ниже стояли бутылки с наклейками «Кофе» «Чай» «Какао». Я невольно улыбнулся.
— Мы находимся вовсе не в детском саду, — подал голос хозяин кабинета. Он, похоже, прочел мои мысли. — Но для серьезного разговора лучше не использовать алкоголь, а выбрать что-нибудь освежающее. Подай, пожалуйста, бокал и яблочного соку.
Я выполнил его приказ, и взял себе кофе со сливками.
— Садись на диван, ставь кофе на стол, — сказал он мне, — разговор будет долгим.
— Все-таки как Вас называть? Ведь не все могут говорить с Вами телепатически.
— Ко мне приклеилось прозвище Безымянный, можешь называть меня так. Это удобней, чем придумывать что-то свое, потому, что все поймут, про кого ты говоришь.
Я попытался перехватить инициативу в свои руки.
— Я все-таки не пойму, что заставило Вас предложить мне, участнику Сопротивления, обучение у себя?
— Я могу довольно точно определять уровень человека по тому, как он говорит и ведет себя. После обучения ты достигнешь пятого-шестого класса, а это немало. Мне бы не хотелось упустить способного человека, — он усмехнулся: — А что заставило тебя принять мое предложение: желание стать Слугой или приказ начальства?
Я стиснул зубы. Он усмехнулся опять.
— Можешь не отвечать, я же прекрасно знаю, что ты выполняешь задание. Меня это совершенно не волнует. Обучение всегда заключается не в механической передаче знаний, а в создании образа мышления. Не зря Ломоносов говорил: «Математику уж затем изучать надо, что она ум в порядок приводит» Когда ты закончишь учиться, ты будешь смотреть на многие вещи по-другому. Только не бойся: здесь тебе не будут насильно «промывать мозги», тебя не будут кормить наркотиками или гипнотизировать. Нам нужны люди: здоровые, умные, талантливые. С первого взгляда видно, что ты из таких. Ты сможешь принести пользу и нам и всему человечеству. Твое смешное партизанство — всего лишь следствие неправильных исходных предпосылок. Когда ты будешь больше знать, ты по-другому оценишь все происходящее.
— А что мне говорить о себе? Тут, я думаю, одна молодежь, и я буду выделяться среди них.
— Говори правду о себе. Ты, действительно, выделяешься среди остальных сокурсников. Одной особенностью больше, одной меньше, какая разница?
— Что, так и говорить «я командир партизанской группы движения Сопротивления и здесь нахожусь с разведывательными целями по приказу командования»?
Он фыркнул.
— Молодец, действительно быстро соображаешь. Один из американских политиков учил молодых коллег: «Всегда говорите правду. Говорите только правду. Никогда не говорите всю правду». Кто тебя заставляет говорить о каких-то заданиях? Это выглядит нелепо, будто ты Штирлиц какой-то. А ты говори, что ты был командиром партизанской группы, но согласился на мое предложение, допустим, из любопытства или, почему бы и нет, чтобы узнать о наших слабых местах. И то и другое правда, не так ли?
Я молча кивнул. Он буквально подавлял меня. Я начал понимать, что его слова об интеллектуальной элите там, в лесу, не были хвастовством.
Он отпил сока из своего бокала и продолжил.
— Здесь мы учим молодежь лет восемнадцати-девятнадцати. Обычно люди постарше проходят обучение в других Цитаделях, но я предпочитаю сам иметь дело с теми, кто мне понравился. Поэтому сегодня-завтра для тебя будет подготовлен индивидуальный план обучения. У тебя высшее техническое образование. С одной стороны, это хорошо, потому, что ты уже вполне привык учиться, с другой — плохо. Тебе придется расстаться со многими студенческими привычками, а также забыть почти все, чему научился раньше.
Только сейчас до меня дошло, что обо мне уже все знают. Там, в транспортном центре, когда меня назвали по фамилии, имени и отчеству, я не обратил на это внимания, потому что был чересчур взволнован и полон новых впечатлений. Но сейчас мне стало нехорошо: а что, если сейчас началась облава на наш отряд? Безымянный вновь будто прочитал мои мысли.
— Если ты беспокоишься о своем боевом братстве, то не волнуйся. Специально никто на них охотиться не будет, но случайно могут подстрелить во время очередной вашей операции. Это все-таки война.
— Я начинаю верить в чтение чужих мыслей, — буркнул я.
— У тебя на лице написано все, о чем ты думаешь. Надо только уметь это прочитать. Кроме того, ты у меня не только не первый новичок, но и не первый подпольщик. До тебя было уже двое, но, правда, командир группы мне еще не попадался.
— И что, — спросил я, — они оба стали предателями?
Он поморщился.
— Почему предателями? Когда они достаточно узнали о том, что происходит в мире, они изменили свои взгляды и нашли более достойное место в жизни.
— Не надейтесь, я останусь таким, какой есть.
— «Надежда — глупое чувство». Я уже говорил это. И могу сказать, что я не надеюсь. Я знаю. Человек непрерывно меняется — всю свою жизнь, иначе не было бы никакого развития. Сегодня ты не тот человек, что был еще позавчера. Пусть разница между тобой сегодняшним и позавчерашним ничтожна, но она уже есть. Ты не знаешь, каким ты можешь стать через год, а я знаю. Я видел много людей в начале обучения и в конце. Цитадель даст тебе знания, научит ими пользоваться, усилит твой интеллект. Что делать с этим — решать тебе самому. Этот выбор будет твой — и только твой. Но выбирать будет не тот, кто пришел ко мне сегодня, а тот, кто закончит свое обучение.
Я промолчал. Спорить было бессмысленно, но я не собирался меняться до неузнаваемости, что бы мне ни говорили.
Безымянный вернулся к текущим делам.
— Сегодня, да и завтра тоже, отдыхай, приспосабливайся к новым условиям. Сегодня ты привыкнешь к своей комнате, ужин тебе принесут. А завтра
