В комнату постучали.

– Да! Открыто!

Вошла швейка – маленькая пожилая женщина, опрятно одетая в коричневую униформу. В фартук были воткнуты иголочки с деревянными шариками на концах. Анна встала, отложила книгу.

– Вот, – сказала она, подав швейке куклу Валю. – Нужно сшить модное платье, а то голая совсем, как играть с ней?

У швейки округлились глаза от удивления при виде одежды Вали.

– Можно взять её? – спросила швейка.

– Нет, сними мерки тут.

Тогда швейка достала из глубокого кармана сантиметр и блокнот с карандашом. Обмерила быстро Валю, записала в блокнот и, спросив разрешения Анны, быстро вышла.

– Ну вот, скоро будет у тебя новое платье! Да, Глазастик? – Анна обняла куколку.

– Да, – ответила Валя.

Девочка ойкнула и подпрыгнула на месте от неожиданности.

– Кто здесь?

– Я, кукла, – сказала Валя.

Девочка испуганно усадила Валю в подушки и отошла. В дверь неожиданно постучали:

– Барин подъезжает, спускайтесь, Анна! Барыня велела!

Девочка сунула ноги в туфли, подскочила к зеркалу поправить волосы. Выходя торопливо из комнаты, бросила слегка растерянный взгляд на Валю. Плотно закрыла за собой дверь. Ключ повернулся в замочной скважине. Валя осталась одна.

Появилось время подумать. Они в России. Это точно. Но какой год? Она сегодня же откроется Анне, другого выхода нет. Поможет ей в поиске жемчужины. Вернёт бусину в ожерелье. И Анна поможет им, детям, вернуться в своё время. В 2015 год. Как поступить иначе, Валя не знала. Ей казалось это самым правильным решением. Чтобы не тратить время, потренировалась говорить. Получалось лучше, горло не так саднило. Это радовало Валю. Всё-таки они не немые куклы.

В это время мальчики испытали ни с чем не сравнимое разочарование. Ни палочки, ни даже карандаша на полке не было. Только игрушки: мишки, зайцы, клоуны и куклы. Оказалось, совершенно не под силу сдвинуть их с места. Такие тяжелые, неповоротливые игрушки! Саша нечаянно задел медведя-барабанщика, одетого в черный сюртук и шелковые брюки. От толчка он как завертелся, заверещал, забарабанил что есть мочи на всю комнату. Ужас! И ещё они сидели на верхней полке шкафа, и спрыгнуть, не разбив фарфоровые ноги, возможности не было. Нормально поговорить друг с другом у мальчиков пока тоже не получалось.

От усталости Валя заснула. Разбудил её шум открываемой ключом двери. Вошла Анна с горящей свечой в руках, следом – нянька. Включили верхний свет.

– Я устала сегодня, скажи, пусть воду для купания не несут. Сразу спать лягу, – велела Анна.

Нянька помогла ей раздеться, расчесала волосы, надела чепец, расправила постель и ушла, пожелав спокойных снов. Анна посадила Валю лицом к себе. Внимательно всмотрелась в кукольные стеклянные глаза. Потрогала фарфоровые ручки.

– Так ты правда говорящая кукла? – спросила она.

– Нет, я девочка, превратившаяся в куклу, – ответила Валя.

Анна ойкнула, испугавшись. Она думала, утром ей почудилось от усталости и расстройства. Но любопытство вскоре победило страх.

– Расскажи мне, – попросила она.

И Валя рассказала, как нашла бусинку, как летела на самолете, о братьях, о Кореизе, о том, что поместья и замки становятся музеями. В них устраивают экскурсии. О Петре, что это он взял жемчужинку, и её нужно обязательно вернуть в ожерелье, о том, что она из будущего, из 2015 года.

Чем больше Валя рассказывала, тем больше округлялись у Анны глаза. В это просто невозможно было поверить! Но перед ней сидела говорящая фарфоровая кукла – что может быть удивительнее этого?

– А сейчас какой год? – спросила Валя.

– Сейчас 1909 год. Мы в России, в Подмосковье. В деревне то есть. Мне одиннадцать, а тебе сколько лет? – спросила Анна.

– Шесть, – ответила Валя. – А моим братьям семь и девять. Можно ли их забрать сюда?

Анна подумала, прежде чем ответить:

– Сейчас уже нет, я наказана, нельзя в игровую. И няню попросить не могу, подозрительно очень. И ночь уже, и у нас гости. Мне нельзя покидать комнату. А завтра с утра попробуем.

Они поговорили ещё недолго и уснули обнявшись.

Утром Валю разбудил непрекращающийся гул. Анна сидела у зеркала, расчесывала волосы. Увидев, что Валя открыла глаза, обрадовалась.

– Привет! Как спалось невесте на новом месте? – Анна засмеялась. – Это пословица такая есть. Столько шуму – от слуг, – объяснила Анна. – У нас гости: охотники, папины друзья. С охоты привезли шкуру бурого медведя! И ещё, но это секрет, – Анна приложила палец к губам, – маленького медвежонка для Петра! Он будет так рад! – она улыбнулась.

В дверь постучали. Вошла вчерашняя нянька с завтраком. На подносе в тарелке – каша, чашка для чая, чайник, сахарница, на блюдце – гренки. Поставив поднос на столик, достала вязаные носки:

– Наденьте, Аннушка, нынче сквозняки по всему дому. Утрами уже прохладно. Гости ихные вовсе двери не закрывают.

Девочка засмеялась:

– Ты что, Маруся, лето на дворе! Август.

Валя как услышала это, как испугалась. На дворе июль должен быть! Они в начале июля пропали, числа четвертого. Но никак не в августе!

Анна завтракала, потом умывалась, её причесывали, одевали. Наконец нянька вышла.

Валя тут же спросила:

– Какое число сегодня, Аннушка?

– Двадцать третье августа. А что?

Вале хотелось расплакаться:

– А мы пропали четвертого июля. Как такое может быть?

Анна задумалась.

– Всё правильно, – сказала она. – В какой бы день вы ни пропали, жемчужина вас привела на место трагедии 22 августа. Если бы вы даже зимой исчезли, все равно жемчужина в этот день вас отправила бы.

– Нас, наверное, совсем потеряли, – грустно сказала Валя.

Анна промолчала, не знала, чем утешить Валю. Но зато придумала, как отвлечь:

– Я схожу за твоими братьями, хорошо? Как они выглядят?

– Как и я, только мальчики, – ответила Валя.

«Очередное солнечное утро», – с грустью думал Саша. Они сидели рядом – два брата, две странные фарфоровые куклы – и ничего не могли сделать, ничего изменить. Дверь в игровую распахнулась и тут же тихо закрылась за вошедшим. Это была девочка лет одиннадцати. Она подставила лесенку с деревянными ступеньками к шкафу и, забравшись, посмотрела прямо в глаза Саше.

– Здравствуйте, – поздоровалась она. – Меня зовут Анна. Это вы, мальчики, братья Вали?

Девочка была просто огромной, нависала над ними, хлопая глазами. А от голоса, похожего на крик, закладывало уши.

– Да, – ответил Саша. – Я и он, Серёжа.