– Есть. Просто о нем не всякий знает. Там так здорово!

– Мы видели... – сказала было я и осеклась. Сыну я не говорила о своей магической спецтехнике. Иначе он обязательно бы использовал кристалл в своих шалостях.

– Ладно. Мой руки и идем в ресторан. Ужинаем и спать! Послезавтра у отца конференция, а ты тут нам приключения устраиваешь.

– Ничего я не устраиваю, – проворчал сынок, опасливо глядя на меня.

Но я уже не сердилась. Я была счастлива. Сын нашелся!

Только где-то очень глубоко в душе осталось, как заноза в пятке, ощущение, что я пропустила нечто весьма важное. И что проблемы с нашим отпрыском только начались...

Всю ночь я не спала, сидела в шезлонге на балконе, прислушивалась к доносившемуся из номера похрапыванию мужа и сопению сына, смотрела на яркие южные созвездия, и было мне отчего-то тоскливо и тревожно.

Неужели лимит спокойной жизни так быстро исчерпан?

Десять лет назад я лишилась своего заклятого врага, обрела истинных друзей и успокоилась на этом. Родился Яська, подрастали Машка с Дашкой, и мне, матери такого обширного и шумного семейства, было совершенно наплевать на постоянную битву Добра и Зла. Это Баронет, мамин верный супруг, – вечный воин, пожизненный маг на службе у закона, держащий руку на эфесе шпаги и пульсе всех мировых катаклизмов... Но даже его в последнее время так скрутил ревматизм, что стало не до поисков злодеев и всяческих супостатов. Значит, кто-то решился встать на моем пути?

– И кто же тут хочет попробовать ведьмовской силы? – тихо спросила я у роскошной одесской ночи, не надеясь, впрочем, на ответ. В порту прощально прогудел теплоход. Да вездесущие цикады монотонно и бесконечно звенели, уводя меня в долгожданный сон.

Во сне я увидела, как мой сынишка идет по разноцветной гальке пляжа и море плещется у самых его ног. И вдруг посреди морской глади возникает парусный корабль и, тихо рассекая острым килем волны, идет прямо к моему мальчику. Потом я вижу, что рядом с Ярославом стоит мужчина, худой, бледный, в парике с косицей, камзоле и высоких ботфортах. Глаза этого типа горят как огни святого Эльма.

– Идем с нами, – глухо говорит мужчина моему сыну. – Наш корабль не может оставаться без капитана.

– Почему именно я? – спрашивает Яська. Резонно, между прочим, спрашивает. Я с младенческих лет внушала своему отпрыску, что не следует доверять незнакомым дядям, приглашающим сниматься в новом эпизоде «Звездных войн» или «Властелина Колец», вручающим бесплатную сигаретку с предложением научиться курить и приглашающим прокатиться на красивой машине.

– Правильно, сынок, – пытаюсь я вмешаться в ход своего сна. – Не связывайся ты с этим типом. Вид у него очень уж странный.

Однако сын меня не слышит, мужчина молча берет его за руку и ведет к кораблю. По воде. И я вижу, как мой сын вдруг оказывается на борту среди команды настоящих скелетов в тельняшках!

– «Летучий Голландец»! – вскрикивает Яська. В этом вскрике не страх, а беспредельный восторг. Еще бы!

Какой мальчишка не мечтал побывать на этом снискавшем мрачную славу корабле!

– Да. И ты – наш капитан. Ты поведешь корабль к Острову, Которому Нет Описания. Это можешь только ты.

– А мои папа и мама?

– Не беспокойся. Они даже не заметят твоего отсутствия.

И тут я возмущенно кричу, что это наглая ложь и моего ребенка следует немедленно оставить в покое...

– Верните его на берег, негодяи!

Однако на берегу остаюсь я и в бессильной ярости смотрю на корму стремительно удаляющегося в открытое море корабля, увозящего моего сына. На мачтах вспухают от ветра черные паруса. Доносится с детства знакомая песня:

Йо-хо-хо и бутылка рома!..

– Ну вот. Я так и знал, что наш сын окажется пиратом. – В моем сне появляется Авдей и успокаивающе гладит мое плечо. – Ты не переживай, дорогая. Поплавает и вернется...

– Я не хочу! Почему со мной не согласовали!

– Дети никогда ничего не согласовывают с родителями... Но если хочешь, мы можем отправиться за ними в погоню.

– У нас что, есть корабль?

– Да. – Авдей с серьезным видом указывает на полусгнившую, облепленную высохшими водорослями, засыпанную песком шлюпку.

– Ну, знаешь... Твой юмор совершенно неуместен в данном случае! – возмущенно кричу я.

На этом сон обрывается.

Я встала с шезлонга, приходя в себя. Оперлась о балконный бортик и невольно залюбовалась рассветом. Над пирамидальными тополями золотилась далекая полоска моря. Мягкий ветер шевелил веера декоративных пальм. Фонтан перед входом в гостиницу, отключаемый на ночь, теперь снова заискрился переливчатыми струйками воды...

В глубине комнаты настырно зазвенел будильник. Я усмехнулась. Авдей регулярно ставит себе будильник под самое ухо и регулярно же прихлопывает звенящего монстра подушкой и продолжает спать. И тогда за побудку приходится браться мне.

Я покинула балкон и с громким призывом: «Вставайте, сони!» – принялась расталкивать своих мужчин. В ответ они кинули в меня подушками. Я затормозила подушки в воздухе и направила их обратно – в этих лентяев.

Авдей тут же вскочил и, изобразив полное мне послушание, отправился бриться. А Ярослав...

Он аккуратно поймал подушку, застелил постель и сказал:

– Мама, можно я сегодня снова пойду в Приют? Я села мимо кресла.

– Авдей! – завопила я. – Нашего сына подменили! На мой вопль муж выскочил из ванной с одной намыленной щекой.

– Ты посмотри на него! – указала я пальцем на Ярослава. – Это не он! Муж пригляделся.

– Вика, ты перегрелась на солнце. Это вполне наш сын.

– Да?! А почему он не удивился тому, как я кинула в него подушкой? Он ведь сроду не видел, чтоб подушки зависали в воздухе! И потом... Он хочет идти ТУДА!

– Ай, – отмахнулся муж. – Вечно ты придумываешь какие-то несуществующие страхи. Дай мне добриться. Не знаю, как Ярослав, а мы сегодня идем в Палацъ культури морякив на встречу с читателями.

И супруг ушел, оставив меня в обществе сына (или того, кто очень похож на моего сына).

Ярослав исподлобья глянул на меня и потянулся к коробке с паззлом.

– Отставить игрушки! – приказала я. – И всякие фантазии насчет каких-то капитанов тоже отставить! Сначала ты у меня будешь завтракать! Я немедленно закажу в номер овсяную кашу, бутерброды с маслом и брынзой и творожную запеканку. Это ведь твоя любимая еда!

– Конечно. Я с удовольствием позавтракаю, – невозмутимо ответил сын.

И эта фраза окончательно утвердила меня во мнении, что кем-кем, а уж Ярославом Белинским этот мальчик не является! Потому что мой отпрыск при словосочетании «овсяная каша» покрывался мурашками, бутерброды с маслом и брынзой милостиво скармливал в окошко воробушкам и синичкам, а уж при одном запахе творожной запеканки его просто выворачивало наизнанку. И фразу «Я с удовольствием позавтракаю» мой настоящий сын произнести просто не мог. Он ненавидел завтраки, обеды, полдники и ужины и шел на них, как призывник – на медкомиссию.