– Давайте спать, – она, как пантера, выгнула свою стройную спину, вытянув вверх руки Джоконды, – уже поздно…

– Действительно, час ночи, – спохватился Джо, вставая с дивана. – Давно пора спать, завтра рано вставать. Заготовка кормов – дело серьезное.

Эрик тоже встал и посмотрел на Аурелию, сидевшую в кресле в позе Джоконды с такой же многозначительной полуулыбкой.

Он отошел в сторону и снова залюбовался Аурелией, сидевшей теперь в профиль к нему.

– Пожалуйста, не шевелитесь пару минут, – горячо попросил он, выхватив из кармана джинсов блокнот и карандаш.

Одним росчерком карандаша он запечатлел образ этой неуловимой красоты. Ему казалось, что его рукой руководила какая-то сила, повелевшая ему сохранить эти таинственные черты.

– Покажи-ка, что там получилось, – велела Аурелия, убедившись, что рисунок готов.

Эрик неуверенно протянул ей набросок.

– О!.. Ты замечательный художник, – с восторгом прошептала она. – Ты уловил во мне что-то такое, чего нет во всех портретах, которые писали с меня прежние живописцы.

– И многие рисовали вас? – ревниво спросил он.

– Многие, – спокойно ответила она, складывая листок с наброском и открывая новую сумочку, купленную Эриком. В нее она аккуратно положила так понравившийся ей рисунок.

Воцарилась неловкая пауза. Скорее всего, неловкой она была только для Эрика. Аурелия устало откинулась на спинку дивана, не сводя восхищенного взгляда с молодого человека.

– Вы, наверное, будете спать здесь? – запинаясь, спросил он.

– Да, меня вполне устраивает это место, – просто ответила женщина.

Джо уже не было в комнате. Как все фермеры, он обычно рано ложился спать. А сегодня и на него нашло наваждение, связанное с этой женщиной.

– Ладно, спокойной ночи. – Эрик заторопился наверх. Ему хотелось все обдумать, собраться с мыслями и сообразить, как поступить дальше.

Поднимаясь по лестнице в гостевую комнату, в которой он обычно ночевал, когда приезжал к Джо, он оглянулся на Аурелию. Она смотрела ему вслед, продолжая улыбаться уголками губ. А в ее карих глазах мелькнули зеленые искорки, от которых Эрика обдало горячей волной влюбленности.

Зайдя в гостевую, он распахнул постель, намереваясь полежать и подумать, разработать план дальнейших действий. Ему совсем не хотелось постоянно пребывать в состоянии наркотической влюбленности. Но его тотчас же сморила навалившаяся усталость. Несколько мгновений он еще пытался бороться с мороком, но, едва коснувшись подушки, провалился в глубокую бездну сна.

Эрика сильно трясло в старой машине, на которой он мчался по разбитой дороге в колдобинах в погоню за неведомым ему преступником. Тряска стала невыносимой, наверное, у машины погнулась передняя ось.

– Да, проснись же ты, наконец! – Джо сильно тряс его за плечо.

Эрик мгновенно сел в постели, еще не до конца осознав, что происходит, и все еще сокрушаясь о погнутой автомобильной оси. Несколько раз тряхнув головой, он наконец пробудился.

– Что такое? – пробормотал молодой человек, увидев встревоженного друга.

– Ее нет! – Джо был встревожен. – Она исчезла, сбежала…

– Почему ты решил, что она сбежала? – Окончательно проснувшийся Эрик нахмурился. – Может быть, она вышла прогуляться и сейчас вернется.

Он пока не мог поверить в то, на чем настаивал Джо.

– Она оставила записку, – с выражением растерянности на лице Джо протянул ее Эрику.

Эрик сел на кровати и быстро пробежал глазами листок из собственного блокнота, на обороте исписанный перечнем вещей, купленных им в магазинах Денвера.

«Спасибо за все. Не ищите меня. Аурелия».

Он еще раз перечитал эти несколько слов, вновь отметив старинную изысканность ее почерка.

– Лопухи мы с тобой, – мрачно заключил Эрик, натягивая джинсы. – Развесили уши, поверили всем ее россказням.

Джо задумался, а потом медленно проговорил:

– А она вроде бы ничего и не рассказывала.

Эрик рассмеялся и, кивнув головой, ладонью хлопнул по лбу и Джо, и себя.

Друзья молча сели за стол, накрытый к завтраку миссис Ланц. Обычно спокойный и флегматичный, Джо был так взволнован, что никак не мог приступить к еде.

– Успокойся и ешь, – буркнул Эрик, наливая ему кофе. – Мне все понятно.

– Что тебе понятно? – грустно спросил Джо.

– Что она играла с нами, очень грамотно нас использовала, чтобы сменить одежду и отдохнуть. – Эрик криво усмехнулся.

– Кстати, все купленное тобой осталось на месте, – сообщил Джо. – Она ушла в том, во что переоделась вчера.

– Ладно, не горюй, все образуется, – небрежно бросил Эрик. – Скажи спасибо, что еще легко отделались…

С самого детства Эрик опекал своего приятеля. Помогал ему в школе с заданиями по физике и математике, покровительствовал в мальчишеских стычках, советовал, как поступить в сердечных делах. Несмотря на то, что Джо был крупнее своего друга, ловкий и изящный Эрик был отважнее его, умел выходить из самых сложных ситуаций. Когда у него в авиационной катастрофе погибли родители, мальчик некоторое время жил в семье Джо, отец и мать которого сделали все, чтобы помочь ему легче перенести горе. Через полгода, еще не закончив школу, Эрик нашел работу помощника художника-декоратора в местном театре. Вскоре он уже столько зарабатывал, что снял квартиру в Денвере, чтобы все было под рукой – и театр, и учеба, и корты.

Днем он продолжал учиться, радуя учителей своими способностями и усердием, а вечера проводил в театре, учась ремеслу у декоратора, художника, столяра и проектировщика. По воскресеньям Эрик играл в теннис на университетских кортах Денвера. Он быстро овладел современной теннисной техникой, совершенствуясь прямо на глазах у студенток, любивших играть с обаятельным юношей, всегда готовым оказывать им мелкие услуги: он убирал после игры площадку, угощал их водой и мороженым, и делал все это с удовольствием и чувством собственного достоинства.

Парни тоже с удовольствием играли с ловким парнишкой как со спарринг-партнером, с которым можно хорошо тренироваться, так как его удары были спокойны и точны, подачи, несмотря на их силу, «брались» легко, а его элегантность и дружелюбие действовали успокаивающе на партнера. Некоторые называли его «талисманом» и приглашали на ответственные соревнования. Дело в том, что если Эрик сидел на трибуне, пригласивший его, как правило, выигрывал.

Теперь, когда его милая гостья так неожиданно сбежала, Эрик пытался представить себя человеком, спокойно воспринимающим все происходящее, хотя в душе у него боролись такие противоположные чувства, как обида, досада, желание снова видеть эту женщину, жажда мщения и нарастающее стремление найти ее во что бы то ни стало. Он поделился этим с другом.