Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вера увеличила изображение. У девушки мокрые волосы. Песок тоже мокрый. Неужели в пустыне прошел дождь? Этого не может быть! Здесь его не было уже несколько столетий!
Вера дрожащими руками изменила параметры, увеличив радиус просматриваемой территории. Вокруг простиралась пустыня. Больше никого – только эти двое. Как же их занесло сюда? И движутся они прямо к Центру управления!
Вера торопливо свернула все окошки просмотра, и вскочила из-за стола. Выбежав из комнаты, в которой находился центральный пульт, она направилась прямо в кабинет Совета. Будь, что будет! Больше она не могла скрывать. Надо во всём признаться и сообщить о случившемся.
Вера вбежала в кабинет, забыв постучаться. Овид, сам председатель Совета, сидел за большим столом и перебирал бумаги. Он вздрогнул от неожиданности.
– Простите, что я так врываюсь. Но возникла чрезвычайная ситуация!
– Кто за пультом? – спокойно спросил Овид.
– Я…, то есть никого…
– Вот так и возникают чрезвычайные ситуации, – продолжил ледяным тоном Овид. – Немедленно за пульт. И выслать отчёт о случившемся. Можно голосовой.
Вера вжала голову в плечи, понимая, что оставила сегодня пульт уже во второй раз. Как глупо всё получилось! Теперь её точно накажут и сошлют куда-нибудь. И как за спасительную веточку, уходя, Вера бросила последнюю фразу:
– Там люди.
Овид поднял бровь и привстал из-за стола:
– Где?
– В нашем квадрате.
Овид ничего не ответил. Он просто нажал кнопку у себя на столе. Тишину заполнил вой сирены, и во всех комнатах и коридорах замигали предупредительные надписи: «Всеобщая тревога! Вторжение!».
9. Домой
Они не хотели брать много. Надо было оставаться незаметными. А в результате, каждый тащил по большому узлу, а то и по два. Лена оглянулась на ребят и покачала головой. Если на них нападут, лучше всё бросить и убежать. Зачем она разрешила взять всё? Надо было поделить хотя бы на два раза. Но все стали её уговаривать, что в следующий раз так далеко они смогут пойти не скоро. И то, что они оставят, могут украсть другие, например, такие, как тот дядька с веревкой через окно. И Лена согласилась. Ребята говорили всё правильно. Но и нести среди белого дня такие узлы и так далеко было опасно. Мало ли, кто им встретиться на пути. Пусть их много, но они ещё дети. Взрослые – всё равно сильнее. Отберут.
Вскоре, вся компания вышла на шоссе, которое раньше связывало Москву с другими городами. Ребята помнили, сколько машин здесь проезжало в былые времена. И теперь местами ещё попадались такие участки, где можно было встретить несколько автомобилей, стоящих посреди дороги. Печальное зрелище представляли эти островки бывшего технического прогресса. Всё, что можно было снять с них полезного, всё было снято. Одинокие остовы вдоль и поперек дороги.
Нещадно палило солнце. Ребята устали и обессилели. Если бы у них была какая-нибудь еда или вода! Но все их припасы закончились ещё вчера. Лена немного не рассчитала. Она и не представляла, как далеко от их посёлка город, который когда-то был для неё родным. Если, конечно идти пешком… Теперь он неприветливо маячил сзади на горизонте, когда Лена в очередной раз оглянулась на ребят.
Последним в их цепочке шел Дэн. Он тащил большой узел, иногда, приволакивая его по земле. Другой рукой он прижимал к груди зайца. Лена предложила убрать ему зайца в узел, чтобы одна рука стала свободной, и тогда руки можно было бы менять. Но Дэн наотрез отказался. Перед Дэном бодро вышагивал Петька с двумя большими мешками, перекинутыми через плечи. Тритон тащил узел, набитый игрушками, а Лена – с женской одеждой.
Они медленно шли по автомагистрали, удаляясь от города. Лена пыталась вспомнить, какие деревни будут у них на пути, и где можно будет поискать воду. Просто так воду, конечно, никто не даст. Можно будет предложить обменять на игрушку. Хотя бы одну бутылку воды! Нет, одной на четверых не хватит. Две. Иначе они не дойдут. Шагая по асфальтированной растрескавшейся дороге, уходящей вдаль, Лена вспомнила детскую считалочку, и начала повторять её в такт шагов:
«…Солнце, воздух и вода,
Горы, реки, города,
Труд, веселье, сладкий сон.
А война пусть выйдет вон!»*
__________________________________
* Стихи русского поэта В. Берестова
Лена подумала, что раньше все почему-то боялись войны. Твердили: «Только бы не было войны!» А оказалось – и войны-то никакой не было, а кругом разруха такая, как после самой настоящей войны, которую раньше они не раз видели в каком-нибудь фильме или документальной передаче по телевизору. А людей сколько умерло! Больше, чем на любой войне. Как же такое могло случиться? Ведь всё было хорошо! Почему это произошло? Почему? Но самое страшное, никто не знает, что произошло. По крайней мере, в их посёлке. И в округе тоже. Разное говорят – кто что. Но наверняка, никто не знает. Из их посёлка начали уходить люди в разные стороны около года назад, чтобы узнать хотя бы что-нибудь. Хоть какую-то информацию! Но пока никто не вернулся. А это значит, что никто из них не нашел ответа. Или там, куда они ушли – ещё хуже. Может, они погибли уже все от жажды или от голода… Или от чего-нибудь ещё.
Лена посмотрела по сторонам. Выжженная трава, сухие деревья и тишина. В лицо дохнул горячий ветер.
«Солнце, воздух и вода…»
Девочка подумала и переделала считалочку:
«Солнце, воздух и вода
Будут с нами навсегда!…»
Вот и не навсегда! Воды уже почти нет. Вода – на вес золота. А вот и деревня показалась на горизонте. Надо спрятать узлы на окраине и оставить Петьку с Тритоном. Ребята согласились.
– А я? – спросил Дэн. Он положил свою ношу на землю, но зайца продолжал прижимать к себе.
– Дэн! Оставь зайца! Пойдёшь со мной, – сказала Лена.
Дэн вздохнул и нехотя стал заталкивать игрушку в свой узел.
10. Апельсин
Это было дерево. Настоящее, живое, с зелеными листиками. И на ветке висел оранжевый апельсин. Ника стояла, чуть дыша, и смотрела на этот апельсин.
– Ник, смотри, а вон ещё один! – радостно крикнул Тим, указывая на другую ветку. – Этот – мне!
Ника протянула руку к своему апельсину, и он легко отделился от ветки. «Наверное, зрелый», – подумала Ника и понюхала его. Чудесный аромат вскружил голову. Девушка зубами надкусила шкурку и
