Дэнни женился на Старлетт семь лет назад, за год до увольнения в запас. Первый брак для обоих. Он долго ждал, прежде чем совершить эту ошибку, говорил он Лорел, но ожидание не сделало его мудрее. После девятнадцати лет службы он прилетел в Нэшвилл, чтобы купить там дом. Дэнни предвкушал, что на пенсии будет писать песни, чем всегда занимался в свободное время. Чтобы сохранить сбережения, он подыскал себе работу в местной авиации. Владелец компании был большим почитателем его воинских заслуг; в качестве одного из бонусов новой работы Дэнни предлагалось пилотировать самолет со звездами кантри во время их гастролей по штату. Старлетт, которая тогда работала в агентстве недвижимости, показала Дэнни парочку домов во Франклине, городке неподалеку от Нэшвилла. Стремление Дэнни к сочинительству песен Старлетт не впечатлило, на самом деле ее больше интересовало, сможет ли он купить дом в этом престижном районе. Однако в его предстоящей работе со звездами кантри Старлетт увидела шик, за которым, собственно, и переехала в город. Дэнни предстоял еще целый год службы на авиабазе Эглин во Флориде, но вскоре он стал бывать в Нэшвилле каждый отпуск – продавал свои песни и проводил время со Старлетт. Когда она забеременела, они решили пожениться, и через шесть месяцев после свадьбы родилась их дочь Дженни, красивая и здоровая.

Дэнни оставалось всего лишь две недели до увольнения в запас, когда террористы атаковали Центр международной торговли в Нью-Йорке. Несмотря на все протесты Старлетт, Дэнни решил повременить с уходом из армии. Жене не пришлось долго ждать: Дэнни отправился в Афганистан, спустя три месяца был серьезно ранен, но, к счастью, остался жив. Он решил, что не стоит больше испытывать судьбу, и вернулся в Нэшвилл, уволившись в запас. Вскоре Дэнни зажил гражданской жизнью: перевозил певцов, продавал свои песни, спал с молодой женой и воспитывал дочь. Ложкой дегтя в бочке меда стало то, что ему очень быстро надоело быть летучим шофером. Звезды кантри действовали на нервы. Некоторые из них были замечательными людьми, но другие оказались полными придурками. С поклонниками они вели себя тепло и доброжелательно, но стоило им подняться на борт, как начинались жалобы на тяготы общения с публикой. За шесть месяцев Дэнни не продал ни единой песни и уже готов был выброситься из вертолета. Долгие годы он почти не бывал в Миссисипи – ездил только на похороны да один раз на встречу выпускников, доставившую ему огромное удовольствие, – но после сорока пяти его стало неудержимо тянуть обратно на Юг. Когда очередной поющий ковбой-миллионер наговорил лишнего, Дэнни не сдержался, и на этом все закончилось. Потребовалось какое-то время, чтобы уговорить Старлетт, но в конце концов он убедил ее попытать счастья в его родном городе, пообещав, что, если там у них ничего не выйдет, они вернутся в Теннесси.

Лорел смотрела на личное дело Майкла Макдэвита и старалась не думать об отце мальчика. Предполагалось, что она сосредоточится на второй встрече, а не ударится в воспоминания о начале их с Дэнни романа. Господи, как же она влипла!

Она вытащила папку с личным делом Карла Майера, ученика с серьезными проявлениями синдрома нарушения внимания, и попыталась прочитать страницу. «Средний показатель, усредненное значение по девятибалльной шкале…» Лорел старалась изо всех сил, но слова и цифры не желали складываться в связный текст. И неудивительно. Меньше чем через пять минут она встретится с женщиной, которую почти год преднамеренно обманывала. С женщиной, которая всегда ее недолюбливала – возможно, из боязни, что Лорел сочтет ее плохой матерью. Лорел было трудно не делать подобных выводов, но по крайней мере она старалась, чтобы никто не сумел прочесть их в ее взгляде. Вся трудность заключалась в том, что она не уважала Старлетт Макдэвит. Большинство родительниц, с которыми работала Лорел, были почти святыми, когда дело касалось их детей, но только не Старлетт. Лорел считала, что не смогла бы обманывать женщину, которую бы уважала, хотя, возможно, ей просто хотелось так думать. Как часто говорил Дэнни: никогда не узнать, как бы ты поступил, пока жизнь не пошлет тебе испытание.

В дверь тихо постучали. Негромкий стук должен был насторожить Лорел, но она тщательно готовилась к обороне и совсем забыла о любви Старлетт к эффектным выходам. И потому появление Дэнни Макдэвита, который выглядел так, словно находился между жизнью и смертью, застало ее врасплох.

– Извини, – сказал Дэнни, закрывая за собой дверь. – Старлетт не придет.

– Почему? – еле слышно спросила Лорел.

Дэнни пожал плечам и качнул головой. «Ты же ее знаешь», – говорил его взгляд.

– Она нашла повод, чтобы не приходить.

Он кивнул.

– Мне пришлось отменить учебный полет, чтобы прийти.

Лорел молча смотрела на него. В последний раз она видела Дэнни неделю назад, да и то мельком, когда он на своем грузовичке-пикапе привез Майкла в школу. Разлука доставляла ей ни с чем не сравнимую боль, как будто в груди выжгли огромную дыру. Жизнь без него утратила смысл; словно Лорел подхватила какой-то коварный вирус – Эпштейна-Барр или похожий – и теперь он высасывает из нее всю энергию. Лорел радовалась, что сидела, когда Дэнни распахнул дверь.

– Мне можно войти или нет? – робко поинтересовался Дэнни.

Лорел пожала плечами, затем кивнула, не зная, что делать.

Она увидела, что Дэнни направляется к крохотным стульчикам, выставленным в ряд у дальней стены. «Он специально не пошел к столу, – поняла она, – чтобы дать мне возможность прийти в себя». Дэнни двигался легко и уверенно, хотя выглядел так, будто несколько дней не ел и не спал. Без малого шесть футов ростом, поджарый и жилистый, с обветренным лицом и вечным загаром, Дэнни выглядел тем, кем был, – человеком, занимающимся физическим трудом, а не избалованным отпрыском привилегированного семейства, который беспрепятственно движется от частной школы к университетскому братству, а потом к выбранной профессии. Его отец работал в сельскохозяйственной авиации, и Дэнни попал в колледж только потому, что получил спортивную стипендию как игрок в бейсбол. Однако после второго курса он бросил учебу, чтобы стать летчиком. Он с блеском выдержал отборочные испытания и поступил в летную школу. Красавчиком назвать его было нельзя, но Лорел знала, что большинству женщин он нравится. Седина тронула темные кудри Дэнни только на висках, и в краске для волос он не нуждался. Больше всего притягивали глаза: глубоко посаженные, серые, с голубоватым оттенком, как море в северных широтах, они смотрели то с нежностью, то сурово – в зависимости от обстоятельств. Чаще всего Лорел видела в них тепло или искорки смеха, но иногда они темнели – когда он говорил о жене или отвечал на вопросы о боях, которые ему довелось пережить. Дэнни был мужчиной во всех отношениях, тогда как большинство знакомых Лорел представителей мужского пола – даже те, которым было хорошо за сорок – напоминали стареющих мальчишек из колледжа, пытающихся найти свое предназначение в этом сложном мире.

Дэнни взял один из стульев, развернул и сел на него верхом. Спинка стула оказалась между ними, словно подчеркивая, что они больше не вместе. Серо-голубые глаза настороженно смотрели на Лорел.