Леди Барбара отвела племянницу наверх.

— Это, милая моя, будет ваша спальня, — сказала она, показывая маленькую узкую комнату, в которой стояла кровать с красивыми занавесками. — Очень сожалею, что не могу дать вам более просторную комнату. Вот эта дверь ведет прямо ко мне, а комната моей сестры напротив. Одевать вас будет наша горничная, пока я не приищу вам другую прислугу.

Последнее известие доставило Кейт большое удовольствие. Девочке, любившей независимость, понравилось, что теперь ее уже не будут постоянно упрекать, как, это делала Мэри, то за неопрятность, то за измятое платье, которое ей всегда гладила няня Лили.

— Ах, благодарю вас! — воскликнула она с радостью.

Когда шляпка и накидка были сняты, тетка пригладила каштановые волосы Кейт и, пристально посмотрев на нее, усмехнулась:

— О, да вы удались в наше семейство!

— Я очень похожа на моего отца! — кивнула, немного ободрившись, Кейт и наклонила голову на сторону, что делала всегда, когда говорила о чем-нибудь трогательном.

— Положительно так! — сухо согласилась тетка. — Готовы ли вы? Я покажу вам дорогу. Дом наш очень тесен, — продолжала она, спускаясь с лестницы в нижний этаж. — Вот это будет пока вашей классной!

Комната, в которую они вступили, находилась под самой гостиной, у окна сидела дама в трауре, с работой в руках.

— Вот ваша маленькая ученица леди Кергвент, миссис Лейси! — сказала леди Барбара. — Надеюсь, вы поладите. Девочка напьется с вами чаю, оденется, а потом, я полагаю, мы увидим вас обеих в гостиной.

Миссис Лейси встала, молча взяла за руку Кейт и поцеловала ее, леди Барбара вышла.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Кейт окинула взглядом гувернантку, и сердце девочки сжалось: лица грустнее она еще не встречала в своей жизни. Его выражение было добрым и мягким, но глаза женщины, казалось, пролили так много слез, что больше плакать уже не могли.

— Не устали ли вы, моя милая? — спросила миссис Лейси тихим голосом.

Ее голос был еще грустнее от желания придать ему больше нежности. Бедная женщина! Сегодня утром она рассталась с сыном и покинула дом, в котором прежде жила с мужем и детьми.

Кейт крайне смущалась при тетках, но тут почувствовала себя более свободно, и на вопрос миссис Лейси ответила обычным своим тоном:

— Нет, нисколько, покорно благодарю!

— А долго ли вы ехали? — поинтересовалась гувернантка.

У Кейт, молчавшей непривычно долгое время, теперь развязался язык. Она начала описывать все происшествия этого дня, болтала, не замечая, слушают ли ее или нет. А когда наконец девочка остановилась, чтобы перевести дыхание, и взглянула на миссис Лейси, она увидела, что та, закинув голову на спинку стула и устремив глаза в одну точку, была далеко от предмета разговора.

Тогда Кейт выглянула в окно, из которого, впрочем, ничего не было видно, кроме мрачного сада, и принялась бродить из угла в угол, разглядывая предметы, находившиеся в комнате. Увидев фортепиано, девочка вспомнила, как Мэри пыталась учить ее музыке. После шестинедельной муки мистер Вардур решил, что это ученье — только потеря времени для обеих, и Кейт с облегчением вздохнула. Потом Кейт подошла к книжному шкафу, где тетки заботливо поместили те книги, которыми сами дорожили в детские годы и большую часть которых она еще не читала.

Новоиспеченная графиня уселась читать «Робинзона Крузо» и так увлеклась, что больше не беспокоила миссис Лейси до тех пор, пока не пришло время пить чай и потом идти одеваться.

Горничная переодела Кейт в белое платье, выглаженное так аккуратно, что на него весело было смотреть, и девочка отправилась вниз. Но не успела она дойти и до половины лестницы, как услышала за собой голос:

— Миледи! Миледи!

Кейт даже в голову не пришло, что это к ней обращаются, поэтому она даже не повернулась. Но горничная догнала девочку и остановила ее:

— Ваши руки, миледи! Они выпачканы чем-то черным!

— Вот еще! — воскликнула Кейт. — Я же их только что вымыла!

— Да, миледи, но вы держались за перила, когда сходили вниз. Боже мой, а лоб-то! Что скажет леди Барбара, если увидит вас в таком виде?

Лоб Кейт испачкала, вероятно, когда старалась заглянуть через перила вниз, в залу. «Дома мне случалось бывать куда грязнее!» — с досадой подумала девочка, всем своим видом выражая нетерпение.

Сойдя наконец вниз в гостиную вместе с миссис Лейси, Кейт начала разглядывать все находившиеся там дорогие вещи. Она ни до чего не дотрагивалась, но расспрашивала обо всем.

На некоторые вопросы гувернантка отозвалась тихим безучастным голосом, остальные остались без ответа. До сих пор Кейт мало обращала внимания на расположение духа и чувства окружающих, девочке не только никогда не хотелось сделать что-нибудь для этих людей, но она о них даже не думала.

В комнату вошли тетки с мистером Вардуром. Кейт с радостью подбежала к последнему и потащила его к группе из белого мрамора, больше всего ей понравившейся и изображавшей Юпитера и его орла. Она только не помнила, кто именно в легенде кормил птицу.

— Ганимед, — усмехнулся мистер Вардур.

Кейт, любившая мифы, начала торопливо рассказывать о рождении и молодости Зевса. Этот предмет заставил девочку забыть и теток, и все остальное, а мистер Вардур подсказывал ей, как всегда делал в тех случаях, когда она что-то забывала.

В конце концов Кейт слишком уже расходилась, и священнику пришлось остановить ее болтовню. Он заговорил с миссис Лейси, а Кейт направилась к теткам и остановилась возле той из них, которую меньше боялась.

— Среди этих языческих богов вы, кажется, чувствуете себя как дома, — усмехнулась леди Джейн. — Откуда у вас столь глубокие познания?

— Из книги Чарли, — ответила Кейт. — Там были и мифы, и пояснения к ним, — продолжала она, видя, что тетка ее не поняла. — У Чарли есть и Гомер по-английски!

— Вы, кажется, сведущая барышня, — заметила леди Барбара скрипучим голосом, который так не нравился Кейт. — А музыке вас учили?

— Нет, у меня нет никакого слуха, и я ее ненавижу!

— Ах! — воскликнула с негодованием тетка Барбара.

Увидев испуганные глаза приемного отца, Кейт тотчас вспомнила, что употреблять слово «ненавижу» не следует, и поэтому снова смутилась.

— А рисованию обучали? — продолжала между тем спрашивать тетка.

— Нет, но мне бы очень хотелось… — и Кейт начала ломать себе пальцы, как нередко делала, попадая в неловкое положение.

— Ах! — воскликнула опять леди Барбара, с неодобрением глядя на племянницу.

Однако время было уже позднее, и Кейт вскоре отправили спать. Пожелав всем доброй ночи, девочка поднялась в свою нарядную комнатку, где ее уже ожидала миссис Бартли, горничная.