*****

Понедельник, 17 мая 2027 года.

Ярко-зеленое весеннее утро. Мужчина в спортивном костюме выбегает из парка на детскую площадку перед старым, но любовно отреставрированным домом. Малыш лет пяти, завидев его, бежит навстречу.

– Дедушка! Я на леталку с Павликом, можно?

– Давай, Дениска, только не уходите с площадки никуда. Я скоро, только в магазин забегу.

– Дед! Мне мороженое, «Московское»!

– Хорошо. Павлику тоже?

– Нет, мама сказала, что он немножко простудился, и ему нельзя мороженого. А в Музей Времени мы пойдем?

– Это вы уже с папой договаривайтесь. У писателей режим свободный, а меня через час в лаборатории ждут.

– Ну-у-у, с тобой интереснее.

– Не могу, Денис. Всю эту неделю буду очень занят. А давай я тебе лучше на ночь сказку расскажу. Тоже о времени. Идет?

– Страшную?

– Очень страшную, но конец очень хороший. Надеюсь… Ну, беги к Павлику. И не уходите никуда!

Он снова вбегает в парк по другой дорожке, ведущей к магазину. Через лужайку, где в его первой реальности стоял склеп-убежище. Они никогда не пытались раскопать это место, и он не знает, лежит ли там, глубоко под землей, оболочка его старого тела. Зато он точно знает, что в той, первой реальности из аварийного дома за его спиной скоро выйдет пожилой обрюзгший человек с палочкой и по разбитому асфальтовому покрытию подойдет к тому месту, где изнутри слабо светится прошлогодняя щель.

Виктор Александрович, завлаб Института Времени, вообще многое знает в силу своей профессии и опыта. Многое, но далеко не все, конечно. Это его не тревожит: он профессионал и исследователь, а эмоции в науке противопоказаны. Но все же один вопрос неотвязно мучает его уже 47 лет: почему этот старик был так уверен, что «выпрыгнет» молодым в своём Скорняжном переулке, откуда он знал, что вообще куда-то выпрыгнет?! «Я бы, наверное, не решился, – думает завлаб. – Я бы струсил. Правда, у меня не было Купола… И у меня нет аналога в Институте Времени в другой реальности. А может, все-таки есть?»

– Эй, кто там подсматривает? – орёт он на бегу, запрокинув голову в небо.

Он не ждёт ответа, и лишь слегка улыбается раскату грома: конечно, это просто гроза. Первая весенняя гроза 2027 года. Может быть, последняя гроза в этой реальности.

Семья уткида

«И тогда пришел пастушок Давид, вооруженный только пращой. Засмеялся Голиаф, увидев такого противника, и двинулся навстречу. Но метнул камень Давид – и рухнул великан».

– Хорошенькая история! – воскликнул Гхмырь, с наслаждением захлопнув учебник по истории государства уткидов, точнее, приложение в конце учебника под названием «Мифы древнего мира». А заданный параграф по сентябрьской революции лучше почитать прямо перед уроком – легче запомнить и отбарабанить, как надо.

– Ты как следует подготовился? – выполнил свой родительский долг отец.

– А как же! – уверенно соврал Гхмырь и, пружиной распрямив хвост (он всегда привязывал себя хвостом к стулу, когда садился готовить уроки), выскочил из дома.

Друзья уже ждали его – не хватало одного Магнца. «А ну его, – решили приятели, – он и до завтра не кончит!». И они с радостными воплями припустили к призывно зеленеющему лесу.

Магнц, действительно, всё еще сидел над учебником истории. Он задумывался над каждой фразой, и при этом поднимал клюв к небу, беззвучно шевеля губами, будто спрашивая кого-то. Раньше он спрашивал отца, но («Доигрались!» – говорила мать) после его ареста спрашивать стало некого. А думать одному было так мучительно трудно и медленно… хотя Магнц постепенно втягивался. «Бедняжка мой», – горестно думала наблюдающая за ним мать, – «опять его завтра заклюют на контрольной. Весь в отца! И закончит, наверное, так же». Мама украдкой вытерла слезу и спросила:

– Сынок, не хочешь погулять? Потом дочитаешь. Ведь это просто контрольная! Ответишь как-нибудь, ты же умница. Все ведь отвечают. Посмотри хоть на своего приятеля Гхмыря: он учёбой не переутомляется, зато живой, здоровый мальчик! И переходит из цикла в цикл без проблем. А у тебя всё время какие-то трудности. Живи проще!

– Мамочка, не выходит у меня проще! Если я не пойму, то не могу запомнить. А понимать с каждым циклом становится все труднее.

– Кто тебя просит понимать? Просто запомни и перескажи. Ты это еще в пятилетнем возрасте умел!

– Но ведь мне сейчас не пять, а пятнадцать… Ну, хорошо, мама, пойду погуляю.

– Только к Стене не ходи!

– Не пойду, не волнуйся.

Но пошел, конечно, прямо к Стене. Городок был пограничный, и Стена была совсем рядом. Ходить туда не запрещалось (все уткиды свободны!), но ходящие к Стене кончали плохо: их в конце концов отслеживали и… Нет, не убивали, конечно (все уткиды гуманны!), но лишали гордого звания уткида и отправляли за Стену к людям. Магнц надеялся, что отец выжил среди дикарей, и что он сумеет подобраться к Стене, отделяющей его от сына. Значит, они смогут хотя бы посмотреть друг на друга! Он прошел прямо к знакомой дырке, скрытой густыми зарослями. Сквозь свою наблюдательную щель Магнц иногда видел людей, но отца не видел. Вот уже два года. И вот уже два года он ходил сюда почти каждый день и старался не потерять надежду. «Отец жив! – твердил он себе. – Я бы почувствовал, если бы он умер – я ведь всегда его чувствовал. Значит, он жив, но пока не может вырваться от дикарей и прийти сюда ко мне. Как сможет – придет обязательно. Мое дело – ждать».

*****

Школьный день начался, как всегда, молитвой:

«Мы произошли от людей, но мы не люди. Слава Утконосу!

Мы высшая раса, венец развития. Слава Утконосу!

Мы никогда не вернёмся на путь человечества – у нас Особый Путь. Слава Утконосу!»

Когда отзвучал гимн уткидов, ребята расселись по местам, вокруг своей наставницы – госпожи Жмель. Внимательно оглядывая учеников, одного за другим, наставница заговорила значительным голосом:

– Дети! Сегодняшний урок, пожалуй, самый важный в курсе истории уткидов. Великая сентябрьская революция – определяющая веха в нашем общественном развитии. Надеюсь, вы хорошо подготовились. Отвечать будем, как всегда, по кругу. Но предупреждаю: тот, кто ответит плохо, будет иметь дело с Комиссией. Надеюсь, в нашей группе таких не окажется. Итак, приступаем. Первый вопрос: сколько длился переходный период от людей к уткидам? Лдана, пожалуйста.

– Этот период от 2011 до 2037 года, по человеческому летоисчислению. То есть, от 13 года до нашей эры до 12 года нашей эры. Рассказать, в чем он заключался?

– Нет, это сделает Сабаб.