Пэдди с радостью отметил, что мистер Дамас побледнел при одном только упоминании о миссис Проссер Эванс. С этой женщиной приходилось считаться. Она со страстью боролась за права низшего класса, и эта страсть поражала всех, кого с миссис Эванс сводила судьба.

Пэдди видел, что хозяин колеблется.

Сумасшедшая социалистка и скандал или маленькая рыжеволосая девочка и десять шиллингов сверх ничтожной еженедельной суммы. Нечего даже и сравнивать.

– Хорошо, три фунта в неделю. Приводи ее сегодня ко мне в шесть вечера и сможешь забрать эту, как ее… – Он щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить имя ребенка.

– Эйлин, я заберу Эйлин.

Не сказав больше ни слова, Пэдди надел кепку и вышел из кабинета. Уже через пять минут он оказался в «Буйволе». Там он потребовал большой стакан виски, который тут же выпил залпом. Вытерев губы тыльной стороной грязной ладони, Пэдди положил голову на стойку бара и издал громкий стон.

Ему даже и в голову не приходило, что можно не приводить вечером Бриони к мистеру Дамасу. Три фунта в неделю есть три фунта в неделю.

Молли закончила готовить обед, когда Пэдди появился в дверях.

– Что, черт возьми, ты делаешь дома в такое время? – спросила она подозрительно.

Пэдди схватил ее за талию, дыхнув перегаром. Она с отвращением отпрянула.

– Отстань!

Керри захихикала. Выхватив из большого глиняного горшка горячую деревянную ложку, Молли треснула дочь по рукам. Керри облизала руку, на которой остался сок от рагу с крольчатиной.

Бриони сидела за столом и кормила Розали. В семье только у Бриони хватало терпения, чтобы впихивать еду дурочке в рот.

– Бри… Бри… – бормотала Розали, пытаясь схватить сестру за волосы.

Та наклонилась и поцеловала ее в круглое личико. Розали захлопала в ладоши от удовольствия.

Наблюдая за ними, Пэдди почувствовал, как сжимается его сердце.

– Ну? Отвечай мне, почему ты пришел домой так рано?

– Мистер Дамас послал за мной, – ответил Пэдди и сел на сломанный стул.

– Зачем? Что-то с Эйлин? Она заболела?

– Нет, женщина. Ничего подобного. Черт побери, женщина, ты что, не можешь выслушать не перебивая?

– Но что же тогда случилось?

– Эйлин ему надоела. Сегодня я приведу ее домой. Молли откинула со лба волосы, и по ее лицу, красному и блестящему от готовки, пробежала тень облегчения.

– Я рада, что ребенок возвращается домой, в безопасное место.

Пэдди вскочил со стула и с гримасой отвращения обвел комнату рукой.

– Да уж, здесь она будет в полной безопасности. Она будет в полной безопасности, когда ударят настоящие морозы, лопнут трубы и дерьмо потечет в комнату, когда она сляжет с очередной простудой. Плакали наши два фунта в неделю. Там она разодета в пух и прах, ест когда и что захочет. Она жутко обрадуется, оказавшись в нашем безопасном месте. Ей придется работать, им всем придется работать, если мы переедем в Окслоу-Лейн. Даже этой идиотке, – он кивнул в сторону Розали.

Молли стукнула деревянной ложкой по ладони.

– Что ж, чему быть, того не миновать.

Все ее мечты таяли на глазах: симпатичный маленький двухэтажный домик с садиком, переезд из подвала, хорошая еда на столе. Больше не на что будет покупать девочкам ботинки, а она не сможет пить чай когда захочет. Раньше Эйлин приходилось каждый вторник носить ростовщику в заклад вещи – на это они и жили. Значит, очень скоро все вернется на круги своя.

– Ну, жена, что сделано, то сделано. Надеюсь, ты скопила немного деньжат, чтобы мы могли продержаться до весны?

Молли не ответила: чем меньше Пэдди Каванаг знает о деньгах, тем лучше.

– Этот Дамас, такой весь из себя, говорит мне: «Пэдди, не хочу больше видеть это вечно унылое создание». Какая наглость! – Патрик бросил взгляд на Молли и продолжил свой рассказ, медленно подбираясь к сути: – А потом, Молли… Я бы с радостью разбил ему морду, честное слово, но ты же знаешь, что я не могу сделать этого. Ну так вот, он и говорит мне: «Я дам тебе два с половиной фунта за Бриони!»

Молли аж подпрыгнула.

– Он что, спятил?!

– Два с половиной фунта? – Пэдди ударил себя в грудь. – Два с половиной фунта? Да я не отдам вам свою дочь и за пятьдесят фунтов в неделю! Так я ему сказал!

Молли кивнула, сжимая в кулаке деревянную ложку, словно жезл.

– «Тогда три фунта, – говорит он мне. – Три фунта, и мы снова вернемся к этому разговору через полгода и все обсудим».

Войдя в роль, Пэдди начал всячески приукрашивать свой рассказ:

– Не бывать тому! Ни за какие деньги мира! Убирайся, грязный извращенец, держись от меня подальше, сказал я.

Молли снова кивнула:

– Ты поступил правильно, Пэдди. Ты поступил правильно. Когда я думаю о том, что пришлось пережить моей Эйлин в прошлом году… – Голос Молли дрогнул от стыда и отвращения.

У внимательно слушавшей Бриони душа ушла в пятки. Отец совсем слетает с катушек после пары стаканов виски. Он и сам уже верит во всю ту ерунду, которую сейчас несет. Бриони была достаточно умна, чтобы понять: за деньги Пэдди мать родную продаст. Она вышла из-за стола и подошла к матери.

– Я пойду к мистеру Дамасу, мама. Подумай, что ты сможешь сделать с этими тремя фунтами в неделю. Я совсем не против того, что мне придется делать. И… к тому же Эйлин вернется домой.

Молли положила руку на голову девочки.

– Нашу семью и так уже достаточно опозорили, Бриони. Бриони начала тараторить:

– Но, мама, ты не понимаешь. Я совсем не против того, чтобы пойти туда… Честное слово, не против! Думаю, я его не разочарую, мистеру Дамасу понравится, а девочки смогут ходить в школу, а ты сможешь переехать в этот домик в Окслоу-Лейн, и мистер Дамас вчера сказал, что…

Молли крепко схватила Бриони за ухо и треснула ее ложкой по голове.

– Что мистер Дамас сказал тебе вчера, а? Ну-ка, давай, просвети нас!

Девочка поняла, что допустила ошибку, и посмотрела на отца, моля его о помощи.

Молли скрутила ее ухо, и Бриони выкрикнула:

– Он сказал, что я нравлюсь ему, что я смогу занять место Эйлин, потому что она не хочет быть там. Что я смогу заработать больше денег, потому что я более живая.

Молли отшвырнула ее от себя, и Бриони упала на грязный пол. Она молча лежала, глядя на свою мать. Что бы ни случилось, но она пойдет сегодня к мистеру Дамасу.

– Бог мой, ты сама хочешь пойти туда? Ты действительно хочешь пойти? Ты точно знаешь, что тебе придется там делать, и ты все равно хочешь туда пойти?! – Молли не могла в это поверить.

Бриони встала. Глядя в лицо матери, она закричала: