Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты же знаешь, как я голосовала, — произнесла Сэмсон, подойдя к Эландеру вплотную. Ветер растрепал ее белокурые волосы. На Клео был комбинезон цвета хаки, плотно обхвативший запястья и лодыжки. Лицо ее освещали последние лучи заходящего солнца. — Разве это ничего не значит?
— После Адрастеи…
— Знаю, что ты хочешь сказать, Питер, — прервала его Клео. — После того что произошло на Адрастее, ты никому не веришь. Однако с этим пора покончить, приятель. После ликвидации ОЗИ-ПРО для нас больше не существует предателей и изменников. Ты знаешь об этом. Они либо разлетелись по галактике, либо сошли с ума. А если я тебе просто надоела…
— Да нет же, Клео, — поспешно перебил ее Питер.
— Так вот, если я тебе надоела, то не пошел бы ты к черту, — вспылила девушка. — Даже если ты еще не знаешь, что самым плохим человеком на борту «Майкла Мэйджера» был Отто, то я уже сто раз доказала свою правоту. Я — на твоей стороне, Питер, кроме тех случаев, когда ты не прав или начинаешь идиотничать.
Эландер поднял руку, чтобы убрать с лица девушки разметавшиеся волосы. И хотя Клео была всего лишь голографическим образом, все равно его пальцы ощутили тепло и упругость кожи, шелковистость волос.
— А разве я идиотничаю? Ее голос смягчился.
— По большому счету — нет, во всяком случае, я так не думаю, — ответила Клео. — Но все меняется слишком быстро, и самое главное — нужно успевать обращать внимание на текущие события. Ведь что получается, Питер? Однажды сюда прилетели «прядильщики» и оставили неизвестно кому пресловутые дары — не совсем понятно, с какой целью. Потом колонисты услышали о существовании Морских Звезд. Сперва обитателям планеты дали все необходимое, а потом стали твердить, что они все потеряли. Ты не можешь обвинять их только за то, что кому-то не нравятся твои слова. Ведь все хотят для себя спокойного будущего. — Клео вздохнула. — Кроме того, не думаю, что они хотя бы внимательно тебя слушали. Ведь ты снова в своем репертуаре: оракул уныния и пророк разочарования. Поверь мне, Питер, принуждением делу не поможешь.
Умом Эландер понимал, что Клео права, а она, в свою очередь, знала, что ему это известно. Питер понял все по выражению ее лица. В принципе в данной ситуации не было никакой причины спорить.
Клео приблизилась вплотную, чтобы обнять Эландера. Он хотел отпрянуть, однако голографического изображения все равно нельзя толком коснуться. Кажущейся теплоты Сэмсон было вполне достаточно, чтобы у Питера прошла дрожь от пронизывающего холодного ночного ветра: он испытал настоящее удовольствие от такого контакта, хотя в глубине души до сих пор грезил о Лючии… а может, будет мечтать о ней всегда.
— Если захотим, эта планета сможет стать нашим домом, — глухо произнесла Сэмсон. — Мы сумеем расширить существующие базы, обосновавшись на Веретенах, создадим еще больше копий…
— Клео, я знаю, как это сделать. Держаться вместе, добраться до даров инопланетян, добиться распространения человеческой расы в далеких звездных системах. — Эти слова имели для Питера гораздо более глубокий смысл, нежели представляла себе Клео. — Но как же мы сможем добиться своих целей при наличии такого сильного врага, как проклятые Морские Звезды? Ты готова рискнуть — растить и воспитывать детей, не зная, а не вернутся ли эти пришельцы, чтобы однажды всех нас прикончить?
— Детей?.. — Клео резко подняла голову и посмотрела на Питера в упор. — А кто вообще говорит о детях?
— Да вот… кое-кто говорит, — ответил Эландер.
— Но ведь я не одна из них, — возразила Сэмсон. — Мне все-таки нужно некоторое время, чтобы прийти в форму.
— Не отрицаю.
— Да нет же, как раз отрицаешь, Питер! Ты хочешь, чтобы мы приняли решение, которое повредит всей нашей дальнейшей жизни. Говоришь, что нельзя высаживаться на планету, поскольку это якобы небезопасно. А что предлагаешь взамен? Ты можешь ответить, когда станет безопасно?
Эландер покачал головой.
— Я четко знаю, какое приму решение, — продолжала Клео, — однако не готова сделать это прямо сейчас. Не так сразу. Не хочу с чем-нибудь связываться до тех пор, пока не буду абсолютно убеждена в необходимости подобных действий — особенно таких, которые могут повредить нашему собственному будущему.
— Нуда, — хмыкнул Эландер. — Если оно у нас вообще есть… Клео тяжело посмотрела на него.
— Прибереги слова для следующей встречи, — проговорила она и повернулась, собираясь уходить.
— Извини.
Клео обхватила свои плечи, поеживаясь от пронизывающего холода. На другой планете, в другое время Питер нисколько бы не удивился тому, что она задрожала. Здесь же, на Афине, находящейся на расстоянии семидесяти световых лет от осколков Земли, на тридцатиградусном морозе, Эландер был абсолютно уверен в том, что общается почти с призраком, которого может видеть только он сам.
— Если захочешь поговорить со мной еще о чем-нибудь, то знаешь, где меня найти, — произнесла Сэмсон.
— Спасибо, Клео, — поблагодарил Питер.
Сэмсон внимательно посмотрела на него. Все-таки временами психическое состояние Эландера становилось поразительно неустойчивым, если вовсе не сказать — хрупким.
— Кстати, — проговорила Клео, — Кэрил требует, чтобы ты вернулся на корабле-прорезателе. По распоряжению Хацис ты должен проверить какие-то там излучения.
Питер выпучил глаза, изумленный подобным женским высокомерием, если не сказать — наглостью.
— Клео, я не какой-нибудь лакей, и вовсе не собираюсь перед ней раболепствовать, — опустив голову, буркнул он.
— И я тоже, — согласилась Сэмсон. — Тем не менее мы все-таки здесь.
Эландер поднял глаза, надеясь увидеть насмешливую улыбку Клео. Однако ее уже не было, и от подобного стремительного исчезновения ему снова стало очень одиноко и тоскливо, хотя на самом деле Питер был уже не один, как прежде.
Медленно и неохотно он возвращался на то место, где оставил прорезатель. Ослепительно белоснежная массивная сфера корабля вопреки всем законам гравитации висела над неглубоким ущельем в сотне метров от Питера. Из открытого гермошлюза кокпита манил к себе знакомый яркий свет.
Эландер уже хотел согласиться с распоряжением Хацис и тут же лететь к ней, но потом передумал.
«Да ну ее к черту!» — подумал он сердито. Нет никаких оснований для спешки. Да и закат сегодня был настолько захватывающим зрелищем, что те полчаса, в течение которых Питер наслаждался картиной звездного небосвода, вовсе ее не убьют. Святое дело — уж он-то определенно заслужил для себя отдых.
Пучки излучения исходили из точки, расположенной примерно в семи астрономических единицах от Головы Гидры и на двадцать пять градусов выше эклиптики.
Они представляли собой нерегулярные импульсы ультрамикроволнового диапазона, которые не мог отправить ни один из спутников, активных или пассивных, выпущенных в космическое пространство с «Майкла Мэйджера». Хацис считала, что импульсы исходили от дрейфующих обломков конструкций «прядильщиков». Нужно было проверить подобное предположение, и Эландер согласился это сделать.