— Будучи совсем юным, я вляпался в переделку. И судья поставил передо мной простой выбор: поступить на военную службу или закончить жизнь в тюрьме, если раньше не подохну. Флот меня исправил, научил дисциплине. Мне нравились там и жесткий распорядок, и всеобщая напористость, и я привнес все это в учебу.

Дэвис поднял со стола папки, закинул в свой портфель, затем поднялся:

— Вот и хорошо. Я люблю знать, с кем работаю.

Я поглядел на него, слегка озадаченный этим «с кем работаю». Обычно работодатели, уловив намек о моем прошлом, указывали мне на дверь — «жесткая экономия», мол, или «человек не нашего типа». Дэвис повел себя иначе.

— Поступите ко мне на работу, — сказал он. — Для начала положу две сотни в год. И тридцать процентов премии по исполнении работы.

«Да», услышал я свой голос, даже не успев толком ничего обдумать.

Этой ночью я спал в своей пустой квартире на подтравливающем надувном матрасе и каждые два часа вставал, чтобы его подкачать. Рассвет все не наступал, я крутился с боку на бок, и в какой-то момент, помнится, до меня дошло, что, когда Дэвис сказал насчет моей работы в округе Колумбия, он выдал это в утвердительной форме, а вовсе не как вопрос.

Шкафчик из красного дерева гробом, конечно, не являлся, но, проторчав в нем битых четыре часа, я чувствовал себя точно в могиле. Зато я понял, как тяжело, оказывается, столько времени оставаться неподвижным. А ведь многие люди в подобном вместилище подолгу лежат на спине, причем мертвые. Скоро я, впрочем, обнаружил, что, если чуть наклонить вперед голову и уткнуться в угол шкафчика, то можно даже малость вздремнуть.

История того, как я оказался в этом шкафчике, несколько запутанна. Если вкратце, то я упорно преследовал одного мужика по имени Рэй Гулд, потому что был влюблен — в чудесную девушку Энни Кларк в частности и в мою новую работу вообще.

Уже почти четыре месяца я работал в «Группе Дэвиса». Странная это была фирма, совершенно непонятно чем занимающаяся. Кого спросить — так государственными делами и стратегическим консалтингом. Обычно эти слова используют как эвфемистическое обозначение лоббизма.

При слове «лоббист» у вас перед глазами, пожалуй, нарисуется этакий мерзавец в мокасинах с кисточками, уверенный, что все на свете можно купить и продать, который подкупает политиков, пробивая корпоративные или какие-то личные интересы, и в конечном счете превращает мир в рассадник рака легких или отравленных рек. В сущности, таковы они и есть. Вот только те времена — семидесятые—восьмидесятые годы минувшего века, — когда процветали откаты и откровенный порок, давно ушли. Нынешние лоббисты целыми днями сидят в программе «Пауэр-пойнт», кликая «мышкой» по слайдам сомнительных презентаций, в то время как унылые парнишки из младшего персонала конгресса втихаря проверяют свои смартфоны.

Так вот, те деятели — просто сброд. Ставить их рядом с людьми из «Группы Дэвиса» все равно что сравнивать брюлики «Зейлс» с алмазами от «Тиффани» или «Картье». Фирма Дэвиса на самом деле была одной из множества контор, официальным лоббизмом как раз не занимавшихся. Такого рода фирмы создаются вашингтонскими тяжеловесами от политики — бывшими хаус-спикерами, бывшими статс-секретарями, экс-советниками по делам безопасности — и оказывают куда большее давление на вашингтонские политические круги, нежели обычные лоббисты, получая от этого немалую выгоду. Они нигде не значатся как лоббистские, не создают вокруг себя шумихи. Им вовсе не нужна реклама — у них имеются связи. Существуют эти фирмы весьма обособленно. И еще они очень и очень дорогие. Если вы действительно хотите чего-то добиться в Вашингтоне, и у вас есть деньги, и вы в курсе, что даже очень честные и достойные люди добывают рекомендации в ведущие фирмы каким-то левым путем, — вот сюда-то вам и дорога.

«Группа Дэвиса» существовала как раз на пике этого непростого мирка. Она занимала красивый особняк в Калораме, в окружении разросшихся деревьев и старых европейских посольств, подальше от деловой части города и Кей-стрит,[8]где и растопыривали пальцы большинство лоббистов.

Еще в первые дни моего пребывания в Ди-Си[9]я начал понимать, что «Группа Дэвиса» меньше всего озабочена собственно бизнесом, а позиционирует себя скорее как тайное общество или даже теневое правительство. Известнейшие личности, которых я привык видеть на первой полосе «Пост» и даже в книгах по истории, расхаживали себе по фирме или, как любой из нас, материли зажевавший бумагу принтер.

Дэвис, как и прочие начальники, изо дня в день занимался, по сути, тем же, чем и в бытность свою в правительстве, — десятки лет он верховодил бюрократической верхушкой, точно зная, где какую струну подтянуть, на какого функционера поднажать. Я, словно чудо, наблюдал, как он заставляет всесильный, но вялый, неуклюжий, с трудом работающий аппарат — федеральное правительство — пробуждаться к жизни и претворять его, Дэвиса, прихоти в реальность.

Когда-то ему приходилось отчитываться перед избирателями, жертвователями и политическими партиями. Теперь же он отчитывался только перед самим собой. Дэвису предлагали намного больше дел, нежели он в состоянии был осуществить, и он пользовался преимуществом отбирать лишь тех клиентов, которые вписывались в его потаенные планы.

Естественно, никто обо всем этом открыто не говорил. Чтобы уловить распорядок работы и внутренние правила фирмы, нужно было просто внимательно за всем наблюдать и задавать верные вопросы. «Группа Дэвиса» была старой закваски. Многие фирмы еще пытаются удержать некий налет аристократизма — костюмы там, библиотеки, отделка из дорогой древесины. Но все их претенциозные замашки давно уже выдавились «цифродробилкой»: теперь каждый измеряет свою жизнь ячейками электронной таблицы — количеством оплаченных часов. Задача каждого сотрудника — набрать этих часов побольше, и с первого же дня работы он как белка в колесе.

У Дэвиса все было совсем иначе. Не было никакого координирования, никаких руководств и нормативов. Только с полдюжины новопринятых кадров — а в отдельные годы не было и таковых. Каждого из нас вводили в курс дела, назначали помощника и еженедельно вручали авансом чек на сорок шесть сотен долларов. Все, что выше этой суммы, зависело от нас — причем работу себе требовалось найти. Начальники и партнеры обитали на третьем этаже — который был для меня точно крыло Версаля, — старшие сотрудники занимали второй. Мы были младшими, салагами, и нас держали на первом этаже рядом с администратором, отделом кадров, бухгалтерией и аналитиками. Младший сотрудник брался лишь на испытательный срок. Ему давали полгода — а кому-то и год, — и либо он доказывал свою значимость для компании, либо его увольняли. И никто не наставлял его, что и как делать. Чтобы узнать правила игры, приходилось сунуть нос к каждому сотруднику — но притом без малейшего нахальства и бесцеремонности. Такт и осмотрительность были главными добродетелями в «Группе Дэвиса».