Мерида открыла рот. Закрыла. Впервые в жизни ей говорили подобное. Обычно говорили прямо противоположное: что она вечно рвётся вперёд, вечно требует больших перемен.

– Слишком долго прозябал этот край без дела, – сказал Ферадах. – Настало время дать шанс новому поколению. Теперь, когда я здесь, меня уже ничто не остановит.

Они оба посмотрели на мёртвое-мёртвое деревце между ними. Мерида хотела снова возразить, всё оспорить, но разве ей самой не приходило в голову, что внутри у неё снова то же чувство, что сидело в ней ещё до странствий?

«Думай, Мерида, думай. Ты же смекалистая».

Была у них в Данброхе одна настольная игра под названием «брандуб»; само слово всегда казалось Мериде забавным – и бренчит, и гудит. Цель игры – захватить башню в центре поля и освободить заточённых в ней пленников. Захватывать можно воинственными пешками, а можно рискнуть добиться расположения самого Брандуба, то есть Чёрного Ворона, фигурки со своими собственными правилами. Ввести его в игру непросто, но стоит ему выйти на поле боя – противнику крышка.

В Данброхе был набор для игры в брандуб, в своё время очень даже роскошный: приятные на ощупь коренастые пешки, агатовый Брандуб солидного тёмно-лилового цвета, грифельная доска с затейливо вырезанным игровым полем. Королева Элинор как-то рассказывала Мериде, что этот набор достался им в дар от соседнего королевства – и он в самом деле выглядел подарочным, чтобы одни могли его преподнести, а другие поставить на полку повыше, для сохранности. Только этот на полку повыше не поставили, и в сохранности он не оказался. Кое-кто из близнецов бессовестно измалевал его и исцарапал; подозрения Мериды ложились на Хьюберта: ни у кого другого не хватило бы на это нахальства. В итоге играть ещё можно было, но только если очень хорошо знаешь правила заранее – а Мерида знала.

Брандуб довольно долго не давался ей совсем. А затем она как-то неожиданно для себя додумалась, как выпустить на поле Чёрного Ворона, вместо того чтобы пытаться пробиться обычным путём. И за каждой партией она сидела как на иголках, пока не удавалось вывести Брандуба – а затем просто выигрывала всякий раз без исключения, пока остальные не отказались напрочь садиться с ней за игру; весьма несправедливое решение, как ей казалось.

«Брандуб, Брандуб».

И вот сейчас, на краю прудика под водопадом, лицом к лицу с непонятной сущностью, Мерида снова ощутила то же волнение, что и играя в брандуб, перед тем как вылетит Чёрный Ворон. Правила игры известны. С одной стороны – Ферадах, непостижимый и могущественный бог. С другой – она, Мерида, простая смертная девушка. Конечно, ей суждено уступить, отправиться домой в старый замок и погибнуть.

Но зачем-то же в дверь постучали, зачем-то сюда привели – и это был не Ферадах. Ферадаху положено убить её, а он до сих пор этого не сделал. Баланс между обновлением и разрушением исчез, и Ферадах не отступит, пока его не восстановит. Таковы ходы, сделанные на данный момент.

«Думай, Мерида, думай, – твердила она себе. – Что есть Чёрный Ворон в этой игре?»

И тут она поняла.

– Почему ты так резко отпрыгнул от меня минуту назад? Потому что твоё касание меня убьёт, верно? – И она смело шагнула к нему, вытянув замёрзшую ладонь. – Но если уж мне суждено умереть, почему ты просто не расправился со мной прямо здесь и сейчас?

Ферадах до того поспешно отпрянул, что даже запнулся.

– Не так... Не так это должно случиться.

– А как же деревце? – спросила Мерида.

– Какое деревце?

– Которое ты убил, только чтобы доказать свои слова. Тебе разве позволено так просто убивать налево и направо? Или с деревцем так и «должно» было случиться? – По замешательству Ферадаха Мерида поняла, что метит верно. – Получается, с деревцем ты уже качнул весы к себе. Нужно что-то взамен.

– Не вздумай выпрашивать у меня целый Данброх в обмен на одно деревце, – отрезал Ферадах. – Это не равновесие.

– Нет, о пощаде для нас всех я тебя не прошу, – сказала Мерида. – Скорее, предлагаю договориться.

– Я в договоры не вступаю. Равновесие...

Но прежде чем Ферадах успел закончить, водопад вместе с прудиком начали меняться на глазах.

3. Договор

При свете дня место это бывало необычайно красивым. В мелких запрудах спокойно поблёскивала бирюза воды. Ночью же очертания предметов превращались в неподвижные чёрные кляксы, затаившиеся в тёмном пейзаже.

Однако стоило Мериде обронить насчёт договора, вода вокруг засияла, точно Мерида обратилась с вопросом, и это – ответ. Из толщи воды, как будто эти лужицы были на самом деле куда глубже, показались шары голубоватого света. «Блуждающие огни, – поняла Мерида. – Зловещие маячки, которые заводят путников либо в колдовское, либо в роковое место». Она уже и забыла, какие они удивительные. Как непохожи на обычный свет от свечки или солнца.

Волшебство, чудеса, магия.

Ровное чёрное небо тоже стало меняться: меж звёзд, словно холодное пламя, забилась яркая зелёная лента. Фир Хлиш! «Весёлые плясуны». Так называют у них в Данброхе это явление. Мерида и раньше его видела, и такое, и ещё лиловое, – но никогда столь близко. На этот раз сияющая полоса пролегла до того низко, что казалось, птица пролетит – крылом заденет.

Раздался низкий мелодичный гул, вроде как порыв ветра в ущелье между скал. Как будто небо, а может, река – пели.

И всё кругом показалось внезапно священным.

А затем появился кто-то третий.

На противоположном берегу реки стояла старуха. Кривая и сморщенная, как старое дерево или как громадные древние валуны вокруг неё. В белых как снег волосах – огромные колтуны причудливых форм. В руке тёмный извилистый посох, почернелый, точно от пламени. Глаз всего один, и в нем тёмным вихрем отражается чёрно-зелёное сияние в звёздном небе над головой.

У Мериды душа ушла в пятки. Ферадаха она ещё могла принять за простую нежить или лесного духа, но эту особу ни с кем не спутаешь.

Каждый данброхский младенец знает местные предания. Суровые зимние ветра называют её дыханием. Сморщенный вид, почернелый посох, яркий глаз со звёздным вихрем – один в один вышивка на гобелене в тронном зале данброхского замка. Богиня дождя, жизни, справедливости.

– Кальях, – прошептала Мерида сквозь стучащие зубы. От трепета она едва держалась на ногах. Богиня зимы. Богиня Шотландии. На глазах у