Доктор указал Таниэлю на кресло и сам уселся по другую сторону стола, у прямоугольного окна, впускавшего в комнату неяркий свет пасмурного утра. Пайк всегда был несимпатичен Таниэлю. В присутствии доктора ему неизменно делалось как-то не по себе. Возможно отчасти виной тому была профессия Пайка, ведь доктор по пять дней в неделю проводил в лечебнице для умалишённых и не мог не подпасть под влияние этого заведения. Что до самого Таниэля, он весьма отчетливо ощущал это влияние на себе.

Пайк был одним из старинных знакомых его отца, который в силу своего ремесла принужден был время от времени встречаться с доктором, наведываясь в «Редфордские угодья». Колыбельщики были далеко не единственной разновидностью нечисти, некоторые из тварей являлись переносчиками безумия, которое распространяли точно заразу, и противостоять им могли лишь сильные духом. Немало нынешних пациентов «Редфордских угодий» были помещены в лечебницу при деятельном участии Джедрайи Фокса и его сына. Так что Таниэлю стоило немалого труда заставить себя перешагнуть порог этого заведения.

— Ну что ж, молодой человек, чем я могу быть вам полезен? — осведомился Пайк, сложив руки «пирамидкой» и вперив в лицо посетителя цепкий взгляд ярко-голубых глаз.

Таниэль не успел ему ответить — тишину, воцарившуюся в комнате, внезапно прорезал чей-то утробный вой, негромкий, но отчаянный и зловещий. Пайк даже бровью не повел.

— Одна из наших наиболее мятежных душ. Способа полностью изолировать помещение от посторонних звуков не существует, и вам это известно, друг мой. Но со временем ко всему привыкаешь.

— Доктор Пайк, вы правы: я потревожил вас, чтобы задать один-единственный важный для меня вопрос. Конфиденциально.

— Что-что? Конфиденциально? — Глаза Пайка блеснули за стеклами очков, губы тронула легкая ухмылка. — Вот тебе и на. Похоже, над моей головой сгущаются тучи.

— Ничего подобного, сэр, поверьте. Однако эти слова, достигни они слуха кое-кого, могли бы подпортить вам репутацию.

Пайк вмиг посерьезнел. Он откинулся в кресле и сделал приглашающий жест.

— Выкладывайте. Я весь внимание.

Таниэль набрал полную грудь воздуха. Он попытался скрыть охватившую его тревогу под маской деловитости, как делал уже не раз. О, до чего же он ненавидел этот дом! Он буквально физически ощущал присутствие в его стенах несчастных узников, запертых в тесных клетушках и мучимых собственными демонами.

— Доктор Пайк, надежна ли охрана в «Редфордских угодьях»?

Тощее лицо Пайка исказила гримаса недовольства, смешанного с удивлением. В глазах читался вопрос: «Неужто ты заявился лишь затем, чтобы задать столь дурацкий вопрос?»

— Я потому вас об этом спрашиваю, — поспешил объясниться Таниэль, — что минувшей ночью мне встретилась девушка, которая явно страдает тяжелым психическим расстройством. Я прежде всего заподозрил, что ее безумие вызвано встречей с чудовищем, из тех, что его распространяют, но выяснить достоверно, является ли сумасшествие естественным или наведенным этими тварями, весьма непросто. И тогда я подумал: а что, если она сбежала из вашей лечебницы и…

— Уверяю, юноша, это совершенно невозможно! — раздраженно бросил Пайк. — Все наши пациенты находятся под надежнейшей неусыпной охраной, и никогда еще ни один из них не покинул этих стен иначе как с дозволения ответственных лиц и, разумеется, после полного излечения от своего недуга.

— Простите, сэр. Таниэль слегка наклонил голову. — Мне необходимо было удостовериться, что она не из ваших больных, прежде чем проводить ритуал по установлению причины ее безумия. Но поверьте, если бы все же кто-то из ваших подопечных сбежал и вы поделились бы со мной этой тайной, я доставил бы вам беглеца в целости и сохранности и ни одна живая душа не узнала бы от меня об этом.

Пайк нахмурился, поджав губы. Он снова вознамерился было ответить Таниэлю какой-то резкостью, но отчего-то внезапно переменил свое решение. Лоб его разгладился, губы тронула смущенная улыбка.

— Виноват, друг мой. Я был с вами чересчур резок. Плохо спал этой ночью. Но поверьте мне: ни один пациент ни теперь, ни прежде самовольно не покидал пределов «Редфордских угодий». Впрочем, я могу справиться о вашей подопечной У коллег из других подобных заведений, если пожелаете. Девушка у вас?

— Да.

— Не кажется ли вам, что наилучшим выходом было бы доставить ее сюда? Содержать психически больных в домашних условиях обременительно, да и небезопасно.

Таниэль на миг представил себе унылые коридоры, проржавевшие потолочные балки, вопли, завывания, дикий хохот, отдающийся эхом под этими мрачными сводами, — все, что скрывалось за респектабельным фасадом «Редфордских угодий».

— Она, похоже, вполне довольна теми условиями, какие мы с Кэтлин сумели ей создать, — дипломатично ответил он. — Лучше сейчас не беспокоить ее понапрасну.

— Вам виднее. Кстати, как ее имя, если не секрет?

— Она не желает разговаривать.

— Понятно, — со снисходительной улыбкой кивнул Пайк. — Видно, какая-нибудь бродяжка с помутившимся рассудком. Так вы говорите, что набрели на нее в Старом Городе? А как она выглядит? Это чтобы я мог справиться о ней у моих коллег.

Помедлив, Таниэль солгал:

— На вид ей лет двадцать пять, она брюнетка с карими глазами.

Пайк записал это на листок бумаги.

— Непременно наведу справки у всех, с кем знаком. А теперь, мастер Фокс, как ни приятно мне ваше общество, я должен вернуться к своим обязанностям. Позвольте мне вас проводить.

— Премного вам обязан, сэр.

Спускаясь вниз по лестнице, Таниэль и доктор Пайк продолжали обмениваться любезностями. Стоя в дверном проеме, Пайк наблюдал, как юный охотник за нечистью усаживался в кеб. Вот он в последний раз махнул радушному хозяину рукой и захлопнул дверцу. Кебмен натянул вожжи, и лошади тронулись.

Копыта их дробно застучали по дорожке. У ворот стук стих, лошади остановились, из будки показался привратник. Ворота распахнулись. Но Таниэль ничего этого не замечал. Он был всецело во власти раздумий.

Он не упоминал о том, что повстречал девушку в Старом Городе. Так откуда же Пайк об этом узнал? Слов нет, со стороны доктора вполне естественно было предположить подобное: ведь Таниэль сообщил, что наткнулся на нее во время охоты, а где же охотиться истребителю нечисти, как не в Старом Городе. Ведь именно там водятся чудовища. И все же Таниэля не покидала тревога. Что-то было не так.

Но об этом можно было поразмыслить потом, на досуге. И Таниэль заставил себя выбросить из головы доктора Пайка и все, что с ним было связано. В настоящее время важнее всего узнать как можно больше о потерявшейся девушке и главное — выяснить ее имя.

На Крофтерс-Гейт он вернулся поздним утром. Первым делом поднялся наверх, чтобы посмотреть, как там бедняжка. Девушка по-прежнему спала, однако, судя по тому, как простыни обвили ее хрупкое тело, сон ее был беспокойным. Кэтлин заснула в гостиной, в кресле у огня, но прежде позаботилась о безопасности — развесила обереги у входа в спальню, где уложили гостью. Таниэль улыбнулся. При всей своей внешней ребячливости Кэтлин была одной из лучших в их ремесле. Равных ей не нашлось бы во всем Лондоне.