Интересно будет показать этот дневник внукам, лет этак через тридцать-сорок. Пусть знают, что их бабуля тоже была фанаткой.

Кроме того, ей просто нравилось на него смотреть. Широкие плечи, узкие бедра, темные глаза… Сэнди, нахалка, уверяла, что у него слишком большой нос, но это она от зависти. У него шикарный орлиный профиль, точно такой же, как и у его отца, Фергюса Кармайкла. Хороший мужской нос.

Лили вспомнила, как его губы коснулись ее щеки, и ее бросило в жар. Интересно, как он целуется по-настоящему?

Надо взять себя в руки, а лучшее средство для этого – почитать ежедневник. Планы на ближайшую неделю. Значит, так: в воскресенье она хотела съездить на цветочную ярмарку, в понедельник у нее встреча с новым клиентом в отеле «Плаза». Привычный, устойчивый мир, из которого она выпадет всего лишь на одну короткую ночь.

Ночь бала Золушки в королевском дворце. Ночь с принцем по имени Брюс.

Брюс мужественно миновал уже два этажа из пяти. На запах, доносившийся из-под обшарпанных дверей, он старался просто не обращать внимания, хотя смесь чеснока и тушеной капусты в такую жару – это сильно.

Интересно, сколько ему придется ждать Лили? То, что ждать придется, несомненно, но вопрос, сколько именно? Женщины такие существа, что им, как правило, никогда не хватает «еще пары минуточек», длящихся от получаса до бесконечности. Лак для волос, тушь, духи, попудрить носик, ой, колготки поехали, пока меняла колготки – растрепалась прическа, потом еще что-нибудь…

Лампочки у лифта не горят, сам лифт не работает. Надо бы сказать домовладельцу, это непорядок. В конце концов, в таком районе это просто небезопасно – мало ли кто может прятаться в полутьме?

Квартиру под номером сорок пять он нашел, как и ожидалось, на пятом этаже. Остановился перед дверью, зачем-то поправил галстук, глубоко вздохнул – и обнаружил, что волнуется. Хмыкнул – и постучал. Приехал он на полчаса раньше, за что наверняка получит бонус в виде полуголой Лили Смит, мечущейся по квартире. А запахом на лестничной клетке можно пренебречь.

Дверь открылась, и приветствие замерло у него на губах. Рыжий бесенок с зелеными и удивительно нахальными глазами смотрел на него снизу вверх, склонив встрепанную головку на плечо и куря при этом длинную и тонкую сигарету в длинном и тонком мундштуке.

– А… Привет… Я… Мне… Я ищу Лили… Мисс Смит…

– Привет. Я Сэнди. Ее соседка. Мисс Лили Смит уже готова и ожидает вас.

– А… Привет еще раз. Я Брюс Кармайкл.

– А я узнала. Удивительно, правда? Хлопнете на ход ноги?

– Простите?

– Я говорю, желаете ли выпить чего-нибудь для облегчения восприятия бытия в процессе транспортировки на большой маломаневренной машине в период наиболее перегруженного движения на улицах мегаполиса?

– Ну… я бы выпил немного…

– Есть исключительно «Мерло», немного, но нам с вами хватит.

– Знаете, я передумал. Нас с Лили ждет море выпивки, так что…

– Проходите тем не менее. Трезвость приветствуется.

Она отступила в сторону, давая ему пройти, и Брюс оказался в квартире Лили.

Маленькая. ОЧЕНЬ маленькая. Брюс давно уже не бывал в таких квартирах. Пожалуй, даже успел забыть, что в таких квартирах живут люди. В гостиной не могло поместиться много мебели, поэтому и стояли здесь лишь низенький диванчик, кофейный столик, абажур и стул. Пол устилали яркие индейские ковры, и это придавало крошечной комнате шарм.

– Садитесь на диван.

Он поспешно повиновался – и утонул в мягких подушках так, что колени оказались прижаты к груди. Гениально! В такой позиции и захочешь – не повыпендриваешься.

Сэнди уселась на стул и стала смотреть на него уже сверху вниз.

– Ну и каково это – быть Брюсом Кармайклом?

– Не знаю, честно говоря. Я никогда не пробовал быть кем-то еще.

– Вы счастливы?

– Ну… по большей части.

– Ага. Ясно.

– Что – ясно?

– Нет, это я о своем. Размышляю, знаете ли. Просто на всех без исключения снимках вы улыбаетесь. Создается впечатление, что вы либо полностью счастливый человек…

– Либо?

– Либо хронический идиот, уж простите мою ирландскую резкость.

– Я не думаю, что кто-то может быть полностью счастлив…

– Сэнди, отстань от человека.

Голос Лили донесся откуда-то сзади, и Брюс отчаянно завертелся, борясь с притяжением земли и дивана. Наконец ему удалось схватиться за более-менее твердый подлокотник и встать. Скорее, бежать отсюда! Нужно вернуться на свою территорию, туда, где он сам диктует правила игры…

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возникло Видение. Алый шелк переливался, стекая по соблазнительным изгибам тела. Стройные загорелые ноги казались еще стройнее благодаря высоким каблукам. Художественно растрепанные темные волосы выглядели так, будто хозяйка только что поднялась с постели. Глаза блестят, румянец окрасил скулы, а губы – к этим губам хочется немедленно припасть долгим и страстным поцелуем, наплевав на рыжую Сэнди, вечеринку у Шеймаса и весь остальной мир… В горле у Брюса пересохло.

– Простите мою нахальную подружку. Обычно я стараюсь не подпускать ее к гостям в свое отсутствие, но сегодня она вырвалась.

Сэнди довольно хмыкнула и неожиданно подмигнула Брюсу. Тот заметил это лишь краем глаза, потому что глаз не сводил с Лили.

– Вы потрясающе выглядите!

Румянец стал чуть ярче.

– Спасибо. Кстати, вы тоже.

– Ну… это преувеличение.

– Вовсе нет.

Почва заколебалась под ногами, и Брюс поспешил перевести разговор на более приземленные и простые истины.

– Может, тронемся? Экипаж подан. Если его, конечно, еще не разобрали на сувениры.

– Наши могут. Я только сумочку возьму.

Она прошла на кухню, и Брюс проводил ее совершенно крокодильим взглядом. Это же надо, какие бедра!

Нельзя расстраивать Реджи. А потому – руки прочь от Лили Смит.

– Я готова.

– Тогда вперед. Нас ждет прекрасный вечер. Я в этом совершенно уверен. К тому же, похоже, я буду сегодня самым счастливым мужчиной на свете.

Сэнди помахала им бокалом с «Мерло».

– Счастливо, голуби. Лили, детка, помни одно: умри, но не давай поцелуя без любви. А вы будьте паинькой, Брюс Кармайкл.

Лили пропела самым медовым на свете голоском:

– Сэнди, напомни мне, когда я вернусь, чтобы я тебя убила, ладно?

– Я оставлю записку на холодильнике. Веселитесь.

И все обошлось, лимузин стоял на месте, урча мотором, а подозрительные подростки, сидевшие вдоль стены дома на корточках, и ухом не повели, когда Брюс и Лили величаво выплыли из подъезда. Вероятно, потому, что были малость глуховаты – на всю улицу ревел и бухал здоровенный магнитофон.