Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского и Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно.

На Съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГПУ, НКЮ и Ревтрибунала. На этом совещании провести секретное решение Съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности, самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с безпощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу разстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.

Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на Съезде, т. е. на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение ей всех операций было обезпечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры и в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах.

Ленин. 19.III.22.

Прошу тов. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро в круговую сегодня же вечером (не снимая копий) и просить их вернуть секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия.

Ленин».

6

«В середине марта Ленин получил донесение из ГПУ, что в небольшом городке Шуя, что возле Иванова, при реквизиции ценностей из церкви произошло столпотворение; верующие оказали сопротивление, в ходе которого погибло несколько человек, — пишет Д. А. Волкогонов в книге «Ленин». — Как сообщало ГПУ, после изъятия золотых и серебряных вещей в трёх небольших церквах и описи ценностей в синагоге Шуи 15 марта комиссия уездного исполкома в сопровождении милиции прибыла в храм на Соборной площади. Там уже была толпа. Начались стычки. На колокольне стали бить в набат. Вызвали полуроту красноармейцев 146-го пехотного полка и два автомобиля с пулемётами. Раздались выстрелы, пролилась кровь, погибли люди. В этот же вечер верующие из этого собора привезли в исполком 3,5 пуда серебра и ценностей. Но комиссия не удовлетворилась этим, и из собора было изъято ещё 10 пудов серебра и большое количество золота, драгоценных камней.

Чекисты, конечно, сообщали, что выступление верующих было организовано «черносотенным духовенством». Хотя очевидно (так было и во многих других местах), что возмущение, протест мирян были спонтанными, стихийными и характеризовали отношение простых людей к грубому акту поругания святынь.

Ленин пришёл в сильное возбуждение. Обычно он умел держать себя в руках. Теперь же он, по имеющимся данным, метал громы и молнии, но затем успокоился. Он понял, что получил великолепный повод покончить одним ударом с этой «камарильей». (…)

Обращение Тихона Ленин воспринял как вызов властям. Хотя вождь и не был в юности прилежным учеником по закону божию, но хорошо помнил заповедь из «Нового завета» о том, что «начальники суть Божьи слуги: повинуйтесь им». Хотя сам Ульянов никогда не следовал колларию из Священного писания, тем не менее полагал, что для духовенства это непреложный закон. «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены».

Ленин в это время находился в одном из своих многочисленных отпусков в селе Корзинкино, что близ Троице-Лыкова Московской губернии. Выезд его был, если так можно сказать, «антицерковным», антирелигиозным. Здесь он написал программную статью для журнала «Под знаменем марксизма», которую озаглавил «О значении воинствующего материализма». Крупская вспоминала, что во время прогулок в Корзинкине Ленин много говорил на антирелигиозные темы. Ленин был как бы весь «заряжен» против церкви.

Содержание письма, конечно, партийной историографией было сокрыто от всех, в том числе и от правоверных ленинцев. В «Биографической хронике» ему уделено неполных пять строк о том, что Ленин «считает необходимым решительно провести в жизнь декрет ВЦИК от 23 февраля 1922 года об изъятии церковных ценностей…». И всё. А в так называемом «Полном собрании сочинений» шесть страниц письма уложили в шесть более откровенных строк в приложении: «Ленин в письме членам Политбюро ЦК РКП(б) пишет о необходимости решительно подавить сопротивление духовенства проведению в жизнь декрета ВЦИК от 23 февраля 1922 года…»

Умышленное сокрытие правды есть тоже ложь, зло универсальное… Но для «Полного собрания сочинений» вождя это дело обычное: умолчание, купюры, вынесение в приложения, которые читают только специалисты.

Ленин редко писал в последнее время такие обстоятельные, продуманные письма, всё больше записочки, писульки своим коллегам, которые порой требовали настоящей дешифровки — вождь всегда спешил. Это письмо адресовано секретарю ЦК Молотову для ознакомления всех членов Политбюро. Ленин был всегда осторожен и подобные документы, выходившие из-под его пера, старался сразу же сделать большой тайной. Пусть документ «работает», но его авторство не должно быть известно… Поэтому в письме, написанном 19 марта 1922 года, присутствует важное предисловие: «Просьба ни в коем случае копии не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе». Ленин понимает, что то, что он напишет, нельзя оправдать никакой «революционной целесообразностью». Пером водила рука инквизитора.

Письмо на шести страницах далеко выходит за рамки отношения Ленина к церкви — это зеркало политического и нравственного лица вождя. (…) Но при чём здесь голод и помощь голодающим? «Конфискационное» мировоззрение Ленина вновь демонстрирует себя в полной красе. Как же он собирался «строить социализм», если полагает, что без грабежа церквей «никакое хозяйственное строительство… немыслимо»?

За всё время пребывания у власти Ленин только и делал: реквизировал, отбирал, лишал, изымал, репрессировал. По-моему, для него часто было главной заботой решить: что и где ещё можно отобрать у людей? Заводы, фабрики, банки, хлеб, дороги, личные ценности, дома, квартиры, одежда (были специальные декреты об изъятии тёплых вещей и обуви у буржуазии), театры, лицеи, типографии… Отобрано всё. Всё это стало возможным потому, что Ленин изъял на много десятилетий у людей главную ценность — свободу. Всё остальное — производное».

7

Он говорил долго, иногда останавливаясь на мучительные паузы. Ну, что эта медсестра может понять? Что может понять эта девушка в белом халате? И всё же он продолжал рассказывать, пропуская целые пласты той истории, в которой принимал самое активное участие. Кто знает, может быть не всем всё нужно знать?