— Под грязью твердая земля. — Он подхватил Данна и повернулся к Мааре: — Справишься?

Маара тоже ступила в грязь, ощутила под ногой твердую поверхность. Яркая луна очерчивала резкими тенями трупы утонувших животных, валуны, скалы, холмы. Трава цепляла их за ноги, но они продвигались к реке, миновали холм, потом забрались на более высокий, вышли на берег. Противоположный берег отсюда казался далеким, недосягаемым. Мужчина подобрал отломанную потоком ветвь дерева, подступил к самой воде и погрузил в реку толстый конец ветви. Глубоко. Он прошлепал подальше, снова проверил… и еще прошел. В этом месте ветвь ушла в воду лишь на две пяди.

— Здесь, — сказал мужчина, и женщина подняла Маару на руки.

Взрослые ступили в воду, мужчина с Данном, тыча перед собой веткой, осторожно шагал впереди, женщина с Маарой следовала за ним вплотную. Река неслась мимо, быстрая, но в этом месте неглубокая. Маару мучили тревожные мысли. А вдруг новая волна? И они утонут. Ее била дрожь. Середина реки. Вода вокруг сверкает под луной, грязь на берегу светится сплошной полосой. Шаг — остановка. Мужчина промеряет глубину. Еще шаг — снова промер… Наконец вода сменилась грязью другого берега. Здесь растут деревья. Сейчас они в воде, да и в иное время недостатка влаги не испытывают, поэтому выглядят свежими, здоровыми. Деревья возле дома Маары умирали или уже умерли, чернели сухими скелетами. На ветках птицы. Им потоп не опасен.

Выйдя из воды, женщина опустила Маару наземь, расправила плечи, вздохнула облегченно. Маара подумала о том, насколько она устала, эта женщина, если даже такая легкая ноша так утомила беднягу.

Они направились прочь от реки, по грязи, по утонувшей в грязи траве, добрались до гребня гряды, видимого с большого холма, на котором они переждали наводнение, и, перевалив через него, увидели деревья. Много деревьев. Конечно, эта местность далеко от ее дома. Она никогда в жизни не видела еще столько деревьев, растущих в одном месте. На деревьях неопавшие листья, но Маара чувствовала, что они страдают от засухи. Эти деревья, должно быть, видели воду, близко, за грядой, но достать ее не могли, думала девочка.

Мужчина споткнулся обо что-то длинное, толстое, белое — кость какого-то гиганта — и упал. Данн кувыркнулся с высоты его роста, ударился, заплакал.

— Тише, тише, малыш!

Впереди еще одна река, тоже быстрая, тоже полноводная. Вода подошла к краю древесных зарослей, вымыла в крутом береговом откосе пещеру, обнажила множество белых палок… костей. Мужчина ткнул в кости палкой, они со стуком посыпались в воду.

— Поняла? — обратился он к женщине.

— Да. — Несмотря на усталость, та заинтересовалась находкой.

— Что это? — дернула Маара женщину за руку.

— Вода разрыла кучу костей животных, могильник. Маара увидела длинные бивни, похожие на древесные стволы, увидела костяные клетки — и поняла, что это ребра. Она не могла представить себе таких крупных зверей.

— Это вымершие животные, — объяснил мужчина. — Они погибли сотни лет назад.

— Почему?

— Великая сушь. Долгая засуха. Настолько долгая, что животные ее не перенесли. Большие звери. Вдвое больше наших.

— А сейчас засуха тоже будет долгая?

— Лучше бы нет. Не то мы тоже вымрем, — засмеялась женщина. Рассмеялась обычным веселым смехом, но Маара вовсе не развеселилась — она испугалась. — Надо бы эти кости прикрыть и место заметить, — продолжила женщина, обращаясь к мужчине. — А потом, когда все наладится, вернуться и проверить их как следует.

Маара удивилась: она считает, что все наладится!

— А сейчас — некогда, некогда, — заторопилась женщина. Мужчина снова ткнул палкой в землю, и снова затарахтели падающие кости.

— А… почему они здесь? — прошептала Маара.

— Может быть, поток принес. Может быть, здесь кладбище животных.

— У зверей тоже бывают кладбища?

— Большие звери очень умные. Почти такие же, как люди.

— Нет, не кладбище, — покачала головой женщина. — Разные виды вместе. Значит, поток. Навидались сегодня, как он все смешивает в кучу.

Мужчина выволок из кучи костей грудную клетку таких габаритов, что поместился в ней, как в шалаше. Концы ребер ушли глубоко в размякшую землю. Позвоночник чудища был толщиной с туловище самого мужчины. Если бы эта грудная клетка осталась целой, ее невозможно было бы сдвинуть с места, но часть ребер отломалась.

— Что это за зверь? — поинтересовалась женщина, и ее спутник пожал плечами.

— Может, предок нашей лошади.

Мужчина стоял в белой клетке, луна рисовала на земле вторую, черную, вычерченную из теневых линий.

— Запомни это место, — велела женщина Мааре. — Надо сюда вернуться, если все уладится. Только… — Она замолчала, чтобы не испугать девочку.

А та подумала: «Как будто остальное, что ты говорила, менее страшно… И как, скажите на милость, можно вообще запомнить это место?»

— Идем, идем, — снова заторопилась женщина. — Надо торопиться.

Но мужчина увлекся. Он ковырялся и ковырялся в костях. Наконец он поднял Данна и они продолжили путь. Маара крепко держалась за руку женщины.

Скоро они уже шагали по сухой почве. Вернулся знакомый Мааре ландшафт засухи. В кронах деревьев жужжали жуки. Одежда высохла, засохла грязь на ногах. Скоро снова захочется пить. Собственно, Мааре уже хотелось пить. Она жалела, что приходится удаляться от воды. Кожа уже пересохла. Уставшая луна спускалась с неба.

Ночь не принесла прохлады. Все сухо шуршало вокруг: трава, кусты, деревья, ветер… Впереди деревня скальных людей — и мужчина шепчет:

— Ни звука!

— Ш-ш-ш… — вторит ему женщина.

Эта деревня не пуста, вид у нее обжитой, одно окошко тускло светится. К этому окошку они и устремились. Мужчина толкнул дверь, и тотчас вышла к ним высокая женщина. Она положила руку на плечо Маары. В то же мгновение мужчина поставил рядом с Маарой брата, и женщина положила вторую руку на его плечо. Трое взрослых скороговоркой зашептались о чем-то над головами детей, ни слова не понявших. Затем девочка услышала: «Прощай, Маара, прощай, Данн!» — и эти люди, тащившие их на себе, преодолевшие долгий путь и спасшие детей от потока, пригнувшись, бросились прочь и исчезли за стволами росших среди камней деревьев.

— Входите, — прошептала незнакомка, втолкнула детей внутрь и закрыла дверь, задвинув камень по меленькой канавке.

Помещение похоже на то, которое они оставили в прежней деревне скального люда. Но больше. Каменный стол в центре, у стола деревянные табуретки. На стене фонарь, такой, какие в их доме горели в кладовых и в комнатах прислуги, масляный. Висели на стенах и фонари-шары, которые сами зажигаются, когда темнеет, сами угасают, когда светает, и меняют силу света в зависимости от времени дня и условий освещенности. Но эти фонари, так же как и у них дома, неисправны.