–Ангелина, я втвои игры играть не хочу. Мне любовь нужна, а не мужчина‑игрушка. Тольконе говори, что у тебя в твоих играх проколов не было. Не всем мужчинам нравятсяотношения на лезвии бритвы.

–А без проколовничего не бывает. Меня неудачи не расстраивают и не выбивают из колеи. Я живупо принципу: «Не сложилось. Свободен. Следующий». Чем больше выбор, тем большевозможностей, а чем больше возможностей, тем увеличивается шанс выиграть.Упала, расшибла нос, вытерла кровь и пошла дальше.

–И всё‑такиЛёва был классным, – Карина стукнула рюмкой по столу, обращая внимание нато, что ёмкость пуста.

–Лёва быллучшим, – махнула я пьяно головой и, не обращая внимания на то, что передглазами всё слегка плывёт, налила нам ещё по порции.

–Ангелина, ты тамслучайно про меня не забыла?! Я уже устал у подъезда торчать.

Мы с Каринойповернулись на голос, и вскрикнули. В коридоре стоял тот самый незнакомец,который так упорно зазывал меня в свою машину. Он смотрел на нас крайненедобрым взглядом…

–Как ты сюдапопал? – наконец‑то смогла произнести я.

–Элементарно, –усмехнулся молодой человек.

–Вот уж не думала,что ко мне в квартиру проникнуть проще простого.

–Девочки, балконзакрывать надо. Второй этаж. Чтобы сюда попасть, ума много не надо – забралсяна козырёк и перелез на балкон. Кто из вас Ангелина?

–Я, –произнесла я, слегка пошатываясь, и прижалась к стене.

–Ангелина, мывроде с тобой встретиться договорились, только мне кажется, что ты никуда несобираешься.

– Ты же видишь, ясейчас не в форме. Незнакомец посмотрел на почти пустую бутылку водки на столеи кивнул:

– Вижу. Только этодело не меняет. Неожиданно в разговор влезла подвыпившая

Карина:

–Послушай, что тык нам привязался со своей правдой? Неужели не видишь: она нам не нужна?! Еслитебе есть что рассказать следствию – расскажи. А нам зачем? Ты что, думаешь, мыузнаем правду и начнём мстить?! Мы что, похожи на народных мстителей? Мы всеголишь две хрупкие девушки. Послушай, ты не представился и мы даже не знаем, кактебя зовут, но шёл бы ты со своей правдой куда подальше.

–А я с тобойвообще дел не имел. – Глаза незнакомца блеснули злым огоньком.

–Да и я с тобойдел не имела, – вставила я свои пять копеек.

–Тогда зачем тымне адрес продиктовала? А ну‑ка, пойдём в комнату поговорим. У менявремени не так много.

Я пристальнопосмотрела на Карину, и та покачала головой.

– Ангелина безменя никуда не пойдёт. Нам друг от друга скрывать нечего. Мы достаточно близкиеподруги, поэтому, если хочешь что‑то сказать, говори при мне.

Недолго думая,незнакомец достал пистолет и направил его на мою подругу.

– Я смотрю, тебе спервого раза непонятно? Я же чётко сказал: с тобой дел не имел и иметь не буду.Поэтому посиди на кухне, покури‑выпей и не суй нос в чужие дела.

Молодой человекподошёл к городскому телефону, взял лежащий на столе нож и перерезал провод.Затем ткнул пистолетом Карине в грудь и потребовал, чтобы она отдала емумобильник. Карина полезла в карман, протянула свой мобильник и испуганнопосмотрела на меня.

–Да не переживайты так, – бросил он ей. – Сейчас мы с твоей подругой малостьпереговорим, и вы продолжите веселье. Выпить‑то ещё есть?

–Есть, –пробурчала она.

–Тогда в чём дело?Налей стопочку, успокойся и не вздумай делать резких движений типа выглянуть вокно, позвать на помощь или броситься к входной двери. Не забывай – у меняпушка. Всё поняла?

–Поняла.

–Ну вот видишь,какая ты, оказывается, понятливая девочка. Не переживай, я твою подружку долгоне задержу.

Как только мывошли в большую комнату, безымянный молодой человек слегка приоткрыл дверь,чтобы следить за передвижением Карины, и сел на стул недалеко от двери, положивпистолет на колени. Я присела в стоящее у окна кресло и попыталась унять дрожь.

–Значит, вот тыкакая, Ангелина… – Он оглядел меня с ног до головы и ухмыльнулся.

–Не нравлюсь?

–Нравишься. Разветы можешь мужикам не нравиться?

–Не знаю. Вам,мужикам, виднее. У вас вкусы разные.

–И Лёвке ты оченьнравилась. Вернее, он был очень сильно в тебя влюблён.

–Может быть, тывсё‑таки представишься? – я перевела дыхание. – Очень тяжелообщаться с человеком, не зная имени.

–Называй меняСашей.

–Просто такназывать или тебя и в самом деле так зовут?

–А какое это имеетзначение?

–Хорошо,действительно никакого. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты спряталпистолет. Дело в том, что я сегодня пережила жуткий стресс. Чуть ли не у меняна глазах погиб любимый человек. Я чудом осталась жива. У меня же нервы нежелезные. Не могу спокойно разговаривать и смотреть на оружие.

–А ты на него и несмотри. Я же пушку не на тебя наставил. Она просто лежит себе на коленях иникому не мешает. Не обращай внимания на мелочи.

–У нас с тобойразные понятия о мелочах. Саш, так какую ты правду мне хотел рассказать?

–Я могу назватьтебе имя убийцы.

–Хорошо, яслушаю. – Чтобы придать своим словам уверенности, я закинула ногу на ногу.

–Лёву убила ты.

Эти слова ударилименя, словно пощёчина. От страха и возмущения алкоголь моментально куда‑тоиспарился, и я ощутила, как сильно застучала кровь в висках.

–Ты в своём уме?Что ты такое говоришь?!

–Ангелина, тольконе ломай здесь комедию. Явка с чистосердечным признанием скостит тебе срок.Бери листок бумаги и пиши.

–Что писать‑то?

–Чистосердечное признание.Я продиктую.

–Да ты с дуба, чтоли, рухнул?!

–Ангелина, я неЛёва. И не нужно тут передо мной ломать комедию. Бери бумагу, ручку и пиши. Ятакая‑то, такая‑то, чистосердечно признаюсь, что заказала своеголюбовника и хочу понести заслуженное наказание. Можешь, конечно, ещё написать,что ты во всём раскаиваешься, но особого покаяния я как‑то не наблюдаю.

–Я не буду писатьо том, чего не делала. – Я ощутила, как глаза защипало от слёз. –Неужели не видишь, что мне и так тяжело. Ты пришёл, чтобы меня добить?

–Я пришёл, чтобыдобиться правосудия. Бери листок и пиши. Повторять ещё раз не буду.

Поняв, что этомусумасшедшему бесполезно что‑то доказывать и мой отказ может стоить мнежизни, я подошла к шкафу, чтобы достать бумагу. Руки жутко дрожали, мозг отказывалсясоображать, мысли путались. Первое, что пришло в голову: сейчас я в безвыходномположении, и мне остаётся сознаться в том, чего я не делала. Даже если моёзаявление попадёт в милицию, я всегда могу его опровергнуть и доказать, чтоменя вынудили написать под дулом пистолета. В конце концов, у меня естьсвидетель. Это Карина. Но меня очень сильно пугала нечистоплотность нашеймилиции. Я никогда не верила в её порядочность и считала милиционеров самымипервыми бандитами при власти, законе и погонах. Я боялась, что, прочитав этозаявление, они вцепятся в меня мёртвой хваткой и обвинят во всех грехах. Ведьдолжен же кто‑то быть крайним. Менты особо не церемонятся. Главное найтикрайнего. Им же план нужно давать.