Дорога поднималась в гору крутым серпантином и вилась над городом по краю обледенелой отвесной скалы. Один неосторожный поворот руля – и машина полетит вниз на самое дно долины. Невысокое алюминиевое заграждение кое-где несло на себе следы сорвавшихся в пропасть авто. Лед под колесами припорошило снегом. Стейнар тащился со скоростью не больше тридцати, почти останавливаясь при встрече с огромными грузовиками. Он свернул не туда на единственной развилке и весь вспотел, разворачиваясь на крохотном пятачке.

Надземная часть Седьмой шахты прижималась к горе. Стейнар припарковался у каких-то бараков и побежал к входу, поскальзываясь на смеси льда и угольной пыли. Въезды в шахту были гигантские, по высоте вдвое больше обычного дома. Двери поменьше вели в огромный внутренний холл. Здание было, по сути, ангаром для джипов с рабочими, которые въезжали в гору и выезжали наружу. Уголь поднимался на поверхность по конвейерной ленте в другом месте. Этот вход предназначался только для людей и оборудования.

Вдоль одной из стен ангара высилось несколько многоэтажных бараков. На верхнем этаже в окне стоял человек в больших наушниках и следил за происходящим внизу. Увидев Стейнара, который двинулся было нерешительно в сторону бараков, он сделал ему знак идти в обратную сторону.

Новый горный инженер опоздал. Когда он в спешке вбежал в раздевалку, дневная смена уже шла к джипам. В дверях он столкнулся с группой мужчин, одетых в шахтерские робы, с безразличными лицами и внимательными глазами. Они прошли мимо, не удостоив его взглядом. Старший смены поспешил за остальными, но бросил на ходу:

– Ларс Уве и Кристиан отвезут тебя в забой на шахтном джипе. Они все тебе здесь покажут и ответят на все вопросы.

Он вышел, но голос по-прежнему слышался сквозь приоткрытую дверь:

– Кристиан, пусть он переоденется. Каску пусть возьмет белую, не синюю. И без глупостей. Вы знаете, о чем я.

И, вспомнив в последнюю минуту, бросил в сторону нового инженера:

– Добро пожаловать. Надеюсь, вам у нас понравится. Конечно, будет… – остаток фразы потонул в гуле заведенного двигателя.

Стейнар осмотрелся. Раздевалка представляла собой грязную комнату, уставленную видавшими виды металлическими шкафчиками. Под залапанными зеркалами стояли ящики с касками и сапогами. Вдоль одной из стен висел ряд раковин. Еще один шкафчик, шире и ниже остальных, содержал согласно наклеенной бумажке «Самоспасатели, респираторы, аккумуляторы для фонарей на касках».

На низкой деревянной скамье посреди раздевалки сидели двое. Это им предстояло показать новенькому шахту и ознакомить его с техникой безопасности, а также с негласными правилами. «Пусть он почувствует, что ему здесь рады», – как высокопарно выразился горный мастер. Но у этой парочки были другие планы. Они неторопливо докуривали, стряхивая пепел в стоявшую между ними жестянку, полную окурков.

– Привет, – сказал им новый горный инженер, стоя в проеме двери.

Шахтеры поднялись и не спеша двинулись к нему. Появление нового инженера не должно было сильно повлиять на их работу. Когда горный мастер спросил, не против ли они показать новичку шахту, они не выказали особого энтузиазма.

– Почему мы? Может, лучше кто-нибудь из конторских или управляющий, или… – ворчливо пробурчал Ларс Уве. Горный мастер терпеливо объяснил, едва сдерживая раздражение, что, как они и сами наверняка прекрасно знали, в глубине забоя возникли трудности с транспортерной лентой, так что и управляющий, и сам мастер до обеда будут там.

– Ну ладно, мне пофиг, – ответил Кристиан в своей обычной манере.

Просто из озорства, а эти старые горняки любили временами проделывать подобные шутки с новичками, они убрали заграждение перед въездом в давным-давно закрытый участок шахты. Его законсервировали много лет назад, но что-то все же тянуло туда людей – что-то древнее, грозное и пугающее во тьме низких неукрепленных тоннелей. «Экскурсоводы» планировали заехать туда на джипе и посмотреть, поймет ли новый горный инженер, что современная шахта так выглядеть не может. Насколько им было известно, до приезда на Шпицберген он работал в Тромсё: там что-то случилось в тоннеле, соединяющем разные концы острова.

Поначалу они вели себя на удивление вежливо. Представились, сказали новоприбывшему инженеру «добро пожаловать» и выдали ему комбинезон, резиновые сапоги и каску с фонариком. Прикрепили аккумулятор к ремню на поясе и снабдили его респиратором, кислородным баллоном и самоспасателем. Но стоило ему расслабиться, как они принялись запугивать его серьезными немногословными инструкциями касательно всего, чего ему стоило остерегаться. Они переглядывались, качали головами, как будто боялись сболтнуть лишнего. Наконец они рассказали ему о джипе с кузовом, в котором ему придется ложиться на спину, чтобы не задеть головой оборудование, провода и камни, торчащие из креплений свода. Но новенький и так уже наверняка в курсе? В ответ он просто пожал плечами. Чего тут бояться, ерунда.

Примерно десять минут они ехали нормально, сидя, по широкому главному тоннелю в глубь горы. Это была главная артерия всей шахты: высокий тоннель с бревенчатыми опорами вдоль стен и хорошим освещением. Но вот они приблизились к забою номер двенадцать. Здесь за некрутым поворотом можно было увидеть вход в заброшенную шахту. Старый, невероятно низкий штрек зиял черной пастью. Начальники догадывались, что старую шахту иногда использовали для всяких-разных дел, и со стороны руководства шахты было строжайше запрещено въезжать в этот штрек. Но за все то время, что они проработали в шахте – Кристиан шесть лет, а Ларс Уве целых девять, – они ни разу не слышали, чтобы там кого-то завалило.

Джип, низкий, с большим широким кузовом, свернул в узкий тоннель и медленно затрясся по ухабам. Над входом в выработку болталась одинокая лампа, и на этом освещение заканчивалось. Только фары высвечивали путь между черных стен, полных зарубок и неровностей, оставшихся после угледобычи. Новый инженер нервно улыбнулся шахтерам и улегся на дно джипа, оперев голову на подголовник.

Кристиан схватил его за плечо и закричал сквозь рев мотора:

– Скоро ты поймешь, почему мы боремся за повышение зарплаты. Хуже работы в Норвегии не найти. В этом меня никто не переубедит. А начальство сидит спокойненько в своих кабинетах и наваривает на нас вдвое больше.

Новоприбывший не слыхал ни о каких забастовках на предприятии, но все же кивнул. После почти года в качестве безработного он радовался полученной работе. И всем причитавшимся надбавкам. Но сейчас ему было не до того. Они углублялись в тоннель, который становился все ниже и уже. Вскоре бока джипа уже скрежетали об стены выработки, машина, вихляя, медленно продвигалась вперед. С потолка на них сыпались кусочки угля. В свете налобных фонарей клубилась угольная пыль. Новый инженер закашлялся и кое-как вытащил респиратор, призванный защитить легкие от пыли.

Ларс Уве лежал, откинувшись в водительском кресле, и вел джип туда, где старый штрек разветвлялся на несколько рукавов. Света едва хватило, чтобы не врезаться в покосившийся дощатый сарайчик. Машина проехала еще немного, затормозила, но двигатель остался работать. Он тихо урчал и подрагивал, как зверь. Кристиан и Ларс Уве сползли с сидений и встали на колени, пригнув головы под низким потолком.