О, Рене! Милая моя сестренка! Что я неправильно сделала? Как мне надо было себя вести? Почему ты убежала? От чего? От меня?

Но темная комната не давала никаких ответов на те вопросы, которые многие годы терзали Элизабет.

Она натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза, решительно намереваясь посмотреть какой-нибудь хороший сон. Она давно страдала от бессонницы и по рекомендации своего терапевта перепробовала всевозможные техники, помогающие заснуть. Сначала Элизабет попыталась отсечь все посторонние звуки, потом представила большой цветущий луг, затем — ручей, струящийся меж скал. Ее ноздри наполнились свежим запахом зелени, в ушах зазвенели птичьи трели, донесся звук льющейся воды... Она расслабленно растянулась на постели...

Вздрогнув, Элизабет открыла глаза. Ей померещилось или на самом деле дверь скрипнула? Кажется, кто-то вошел в комнату? Секунду она прислушивалась. Может, это Вудроу? Элизабет подняла голову, но в темноте ничего не увидела. Говоря себе, что ей всего лишь показалось, она уронила голову на подушку и закрыла глаза. Элизабет снова заставила себя вернуться к мирной сцене, вообразила цветущий луг и журчащий ручей. Напряжение постепенно оставило ее тело, и наконец она уснула.

Ночь прорезал леденящий душу крик. Вудроу вздрогнул от жуткого звука, сердце его, казалось, застряло в горле. Секунду он не мог прийти в себя. Он моргнул, потом еще раз и еще раз, затем вспомнил о докторше и одним прыжком соскочил с софы.

Вудроу рывком открыл дверь спальни и включил верхний свет. На кровати, прижавшись к спинке,

сидела Элизабет, полностью одетая, поджав под себя колени и закрыв лицо руками.

Блю лежала на своем обычном месте в ногах кровати.

- Черт возьми, Блю! — воскликнул Вудроу. Он схватил собаку за шкирку и стащил на пол. — Вон! - приказал он, указав на дверь.

Блю, поджав хвост, понуро вышла из комнаты. Вудроу повернулся к докторше.

- Это всего лишь Блю, — объяснил он, затем добавил: — Моя собака.

Она опустила руки от лица, подняла голову и облегченно, вздохнула,

— Я думала...

Элизабет остановилась на полуслове, глаза ее расширились. Она быстро отвела взгляд в сторону, щеки ее стали пунцовыми.

Вудроу взглянул вниз и выругался про себя. Он совершенно забыл о том, что был в одних трусах. Но он не собирался извиняться. Ведь это ее крик поднял его с кровати и заставил ворваться в спальню.

— Радуйтесь, что я в шортах, — пробормотал Вудроу, направляясь к двери. — Обычно я сплю голым.

Элизабет даже и не надеялась больше уснуть. Вскочившая к ней на кровать собака испугала ее до смерти, к тому же, открыв глаза, она обнаружила перед собой Вудроу, на котором не было ничего, кроме...

Судорожно вздохнув, Элизабет встала с кровати и направилась в ванную. Она умыла горевшее лицо холодной водой и прижала к нему пушистое полотенце. Образ мужчины с обнаженным торсом так и стоял у нее перед глазами.

О боже, только и могла подумать Элизабет. Она судорожно перевела дыхание.

Он был таким... таким... мужественным. Широкие плечи, широкая, покрытая темными волосами, мускулистая грудь, сильные жилистые руки. Длинные мощные ноги и... трусы. Темно-синие боксерские трусы.

Обычно я сплю голым.

Элизабет застонала, вспомнив о том, что Вудроу сказал, и крепче прижала полотенце к лицу, стараясь не думать о том, что скрывали эти темно-синие трусы, точнее, шорты, как их назвал Вудроу. Я — взрослая женщина, строго напомнила она самой себе.

Кроме того, я - доктор! Как будто мне не известна анатомия мужчины. У меня было множество пациентов мужского пола. И с Тедом я была в близких отношениях больше двух лет.

Элизабет отодвинула от лица полотенце и, опершись о край раковины, взглянула на себя в зеркало. Щеки ее по-прежнему горели. А вот при виде обнаженного тела Теда у нее никогда не слабели колени.

Сделав глубокий вдох, Элизабет отложила полотенце.

- Это был шок, — сказала она своему отражению в зеркале.

Я открыла глаза, увидела Вудроу, стоящего в трусах возле моей кровати, и испытала шок. И не более того.

И хотя колени ее по-прежнему подгибалась, она отправилась в спальню одеваться и готовиться к встрече.

Понятно, что теперь она больше не уснет. Точно не уснет, потому что знает: в соседней комнате спит полуобнаженный Вудроу.

Вудроу помедлил перед входной дверью, затем все-таки взялся за ручку.

— Они — хорошие люди, — сказал он докторше, стараясь в последний момент создать в ее представлении положительные образы Эйса и Мэгги. — Они любят девочку как свою собственную.

Крепко сжав ремень перекинутой через плечо сумочки, она коротко ему кивнула.

— Я не сомневаюсь в этом, — ответила Элизабет. — И я очень благодарна им за ту заботу, которую они проявили по отношению к моей племяннице.

Однако Вудроу так и не понял, означает ли это, что она даст согласие на опекунство.

Вздохнув, он широко распахнул дверь и жестом пригласил ее проследовать за ним в дом.

— Мы пришли, — громко провозгласил он.

Из двери кабинета вышел Эйс. Он выглядел так, будто не спал много дней, — с покрасневшими глазами, с двухдневной щетиной на подбородке. Он направился к ним и, подойдя, протянул руку Элизабет.

— Эйс Таннер, — произнес он и оглянулся назад. — А это, — он обнял за талию свою жену и притянул ее к себе, — моя жена Мэгги.

Элизабет пожала сначала руку Эйсу, затем — Мэгги. Лицо ее будто окаменело и превратилось в маску.

— Элизабет Монтгомери. Очень рада с вами познакомиться.

Мэгги, сжав губы, кивнула и ничего не сказала. Вудроу не понимал, что это с ней. Его невестка всегда была ласкова, как щенок, и болтлива, как сорока, но этим утром она казалась невероятно замкнутой, даже какой-то раздраженной.

Эйс сделал рукой пригласительный жест.

— Давайте пройдем в гостиную, там говорить будет гораздо удобней.

Элизабет пошла первая. Мэгги медленно последовала за ней. Вудроу направился за ними, сперва вопросительно взглянув на Эйса. Эйс дернул плечом и, прежде чем пойти в гостиную, тихо сказал: «Позже».

— Мэгги испекла пирожки, — проговорил Эйс, — а еще есть кофе.

Вудроу плюхнулся на диван рядом с докторшей и погладил себя по животу.

— Разве я когда-нибудь отказывался от стряпни Мэгги?

Эйс повернулся к Элизабет.

— А вы?

Поставив сумочку на колени, она нервно теребила в руках ее ремень.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она.

— Вы уверены? — спросил Эйс. — Мэгги делает очень вкусные пирожки.