– Вот только моим генералам перед битвой при Фридланде он прислал предупреждение и не преследовал баварские полки.

– А зачем мне было воевать с вами, – чуточку театрально удивился Рюген, – если вас втянули в эту злосчастную войну?

– Это был сговор! – завизжал Фердинанд Австрийский, но Померанский резко его прервал:

– Хватит вести себя как малолетний засранец![13] Сперва – сепаратный мир через мою голову, да еще и предполагался раздел моего государства. Затем откровенное предательство, союз с бывшим врагом. Наконец – феерически идиотское поведение при Фридланде. Вы сделали ВСЕ возможное для собственного разгрома. Так еще в стенах Рейхстага ведете себя как маленький мальчик.

Заткнулся… А злобные взгляды… Он и без того был врагом – смертельным.

– Итак, господа, – деловито продолжил Игорь, – предлагаю наконец проголосовать за ОСНОВНЫЕ пункты, а второстепенные детали смогут решить наши представители без нашего участия. В конце концов, пусть Регенсбург и восхитительный город, но я соскучился по родным и близким.

Проголосовали и начали разъезжаться. Уехал и Померанский, которого неожиданное избрание кайзером (коронация только предстояла) изрядно огорошила. Нет, разведка что-то там говорила… Но от таких сообщений он отмахнулся. Дескать – этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Детские представления о Германии как об исконном враге славян канули в Лету. Оказалось, что большинству немцев просто плевать на всю эту чепуху и расовые теории просто не успели как-то на них воздействовать. Да, собственно, и расовых теорий почти не было… Немцы – это потомки славян и кельтов, с примесью шведов и прочих германцев? Доказательства есть? Гут, гут… Точно никак не скажется на налогах и исконных правах? Ну и замечательно – мы родня, дайте всего по-родственному, побольше…

Попаданец забыл, что сталкивать Германию и Россию в реальной истории начали гораздо позже, а до этого немецкие княжества очень внимательно прислушивались к мнению Петербурга. А самое главное: перед глазами был пример России, в этой реальности успешной, богатой и сильной страны, где отсутствовало рабство, было много земли и никто не голодал. Рядышком Венедия, самая сильная и богатая страна в регионе – страна по большей части славянская. А еще есть Словакия, Моравия, Чехия (последняя, правда, подмочила репутацию после избиения немцев), Хорватия – страны славянские и вполне успешные, уж не хуже того же Вюртемберга или Швабии!

Так что добропорядочный немец после информации, что он не столько немец, сколько славянин… и кельт… и немного швед… только посмотрел внимательно по сторонам – на успешных соседей-славян и закивал:

– Гут, гут…

Вполне приличная родня…

Отношения с Павлом заметно испортились, даже тон писем стал заметно суше и официальней. Судя по некоторым данным, Игорь своим предстоящим возведением на императорский престол поломал ему какие-то планы. Ну вот же ж…

Решил обидеться на Павла и Рюген – в ответ. А то в самом деле – планы поломали ему! А предупредить, что ты там что-то планируешь – в зоне влияния Померанского Дома, между прочим, не судьба? А то очень уж некрасиво получается… Да, Венедия обязана России самим фактом существования, но и Павел обязан Игорю не меньше! Да и Венедия-Померания, по мнению короля, давно отдала все долги – эвона, всю политику в регионе перекроили с враждебно-нейтральной к России на дружественную. Мало, что ли? А Мальта, фактически преподнесенная в дар?

К счастью, вскоре Самодержец Всероссийский опомнился и приехал в Штральзунд мириться.

– Обидно, конечно, – ответил он на прямой вопрос, – ты со своим избранием императором мне такую Игру поломал! Понимаю, что не специально, и понимаю, что можно было бы тебя хоть чуть-чуть предупредить, – все-таки это я к тебе влез. Но уж как вышло.

– А что хоть играли? – полюбопытствовал хозяин, остановившись на парковой дорожке.

– Да сейчас уже не важно. А впрочем… Виттельсбахов хотел… уронить. Пфальц, Бавария, Кельн, Трир… Сильны получаются и по косвенным данным – ведут какую-то игру с французами. Последнее без доказательств, да и игра может быть вполне невинной, но знаешь… – русский император сделал неопределенный жест рукой.

– Знаю, логика событий подсказывает, – задумчиво ответил Рюген, – да и зря ты мне не сказал про Виттельсбахов. Как-то они после войны слишком шустро себе власть захапали – больше, чем хотелось бы. Сказал бы, так Кельнского курфюрста можно было бы и… А так – нужно ждать.

– А разве твои разведчики не могут их уничтожить? – достаточно бесцеремонно спросил собеседник.

– Мои орлы могут ОЧЕНЬ многое, но нужно выбрать момент, чтобы их смерть не стала причиной неприятностей для меня, а пока с этим никак.

Здесь Померанский несколько привирал: уничтожить он мог всех Виттельсбахов, причем так, чтобы их смерть не принесла ему неприятностей. Но уничтожать род он не собирался, вот проредить… Сценарии, кстати, были готовы – оставалось только дождаться нужного момента.

– Ладно, – перевел разговор Павел, – у тебя еще трофейные ружья остались?

– Остались, но куда ж тебе столько?! Четверть миллиона передал, почитай, по цене металла.

– Не загибай, – усмехнулся русский император, – подороже. А насчет куда… Попробовал я по твоему совету снабжать переселенцев на Кавказ, в Азию и Сибирь ружьями за счет казны. На Кавказе не слишком получается, но все едино – войск могу содержать чуть поменьше. В Сибири нормально, а вот в Азии – вообще отлично. Раньше кочевники постоянно налетали. Ну не то чтобы вред от них большой был… Но мешали поселения ставить, только крупные не трогали, с гарнизонами. А тут – замечательно, мужики и сами отбиваются.

– Даже так… Ладно, есть у меня еще около ста пятидесяти тысяч ружей, могу отдать.

– Слушай, я так и не понял, а на хрена ты трофейные ружья в дело не пускаешь? Так бы вооружил всех живущих на границах, да ополчение свое.

Хмыкнув, Грифич посмотрел на бывшего ученика с ехидцей…

– А то, что мои ополченцы – в большинстве своем не голодранцы, живущие на границах с враждебными инородцами, как у тебя, а почтенные бюргеры, для которых быть в ополчении ПРЕСТИЖНО. Так что солдатских ружей[14] у них и не найдешь. У твоих переселенцев главная задача – отсидеться за тыном в случае внезапного налета. А у моих – партизанские действия в тылу врага в случае вторжения вражеской армии и охота за разбойниками. Твои ополченцы – крестьяне, которым лишь бы отбиться, а мои – охотники, которые хотят пощекотать себе нервы, блеснув патриотизмом.