Спали прямо на матрасах, с подушками без наволочек, в просторной комнате с двумя большими окнами, но дым не успевал уходить, в колхозе уже почти все начали курить , и хорошая сигарета ценилась дороже пачки печенья. Но если кто издавал шипящий звук и портил воздух, били подушками нещадно.

Наших девочек поселили у метеорологов и Ирина Павловская, староста группы, когда посещала нас, всегда удивлялась, как мы не задохнулись, от этой смеси анаши, табака и стоячих носков.

«Мы же космонавты»,– доносилось сквозь туман.

Ирина всегда была рада помочь, причем не банально дать списать задачу, а присаживалась рядом и спрашивала:

_Саша, что тебе непонятно? – а Бобру уже само условие задачи было непонятно, он скучал, слушая её, гладил по коленке. Она поднимала свои лучистые глаза:

_Как тебе не стыдно,…не отвлекайся,– и продолжала исправлять его спортивные мозги. Гена засыпал, под её голос, она ласково поправляя его растрёпанные волосы, спрашивала:

_Может тебе кофе?

В колхозе меня измучил ячмень на глазу, каким -то чудом она его заговорила и они у меня никогда больше не появлялись. А когда Илья, накурившись, перепутал окно с дверью, а все хохотали, видя это падение, Ирина так нежно и заботливо перевязала Илье ногу, что он готов был предложить ей руку и сердце, да и не только он.

Она только улыбалась и была недосягаема как Дева Мария.

Вторая девушка в нашей группе, Маргарита Кудрина, просто Марго – веселая, рыжеволосая, со спортивной фигурой, была как говорится «своим в доску парнем», она играла с нами в футбол, баскетбол, участвовала во всех соревнованиях, проводившихся в техникуме, с ней обо всем можно было поговорить, положив руку на плечо, она была открыта и честна, когда судья засуживал матч, Марго подходила и говорила об этом прямо в лицо, звонким и уверенным голосом, её вычёркивали из соревнований, объявляли выговоры на собраниях, издеваясь, называли «прапорщиком», но никогда она не обращалась за помощью к отцу, боевому генералу.

Если она приходила в наш барак, поговорить или поиграть на шелбаны в карты, то могла и уснуть у нас, но когда Бобёр схватился за её, будоражащую воображение, упругую, остроконечную грудь, она так дала ему поддых, что он сложился пополам и замер.

Марго испугалась и стала бегать вокруг него, причитая:

_Ой, что же делать, совсем не дышит!

_А ты дай пинка под зад, может, разогнётся и глотнёт воздуха!– хладнокровно посоветовал Аркаша.

Подъём начинался в восемь, медленно брели к умывальникам, потом садились завтракать. Метеоролог Саша как то сразу полюбил камбуз и выполнял функции повара, раздатчика и хлебореза, чистить картошку и помогать в уборке ему выделялся наряд из двух человек, который освобождался от работы в поле.

Завхозом и ответственным за продукты был учитель физкультуры Барсученко, который не докладывал мясо, о чём громко заявляла Марго, но все шишки сыпались на Сашу, и каждый третий грозился разбить ему очки или утопить в котле.

Но вопреки всему подходили после обеда или ужина, предлагали сигаретку и спрашивали о какой-нибудь девчонке из метеорологов, Саша отвечал неохотно и кратко:

_Не.. ты не в ёё вкусе. Но если покрасишь волосы и придёшь с «Варной» – шанс есть.

Хотя рассказать мог многое, так как заходил в комнату к девчонкам без стука, когда они переодевались, листая журналы, обсуждал с ними цвет помады и лака для ногтей, массажировал спину и настоятельно рекомендовал использовать презервативы, которые сам и продавал по завышенной цене.

В девять часов приезжали бортовые машины, в которых перевозили мешки с картошкой, открывался борт, втаскивали сбитые скамейки и машина наполнялась людьми. Через тридцать минут машины разгружались на бескрайних картофельных полях. Преподаватели расставляли девочек по двое на грядку и они, согнувшись, постепенно двигались вдаль.

Год был урожайным, картофеля было очень много, почти все его закапывали, либо когда уставали, не собирали вовсе. Преподаватели пытались устроить соцсоревнование, но твёрдых материальных стимулов не было, а висеть на доске почёта с радикулитом в шестнадцать лет, желающих было мало.

Но грядки Паши Дьячкова ставили всем в пример, он познакомился с такой же сознательной, марксистки подкованной студенткой и этот идейный тандем работал так дружно и слажено, что даже пожилые колхозницы удивлённо качали головой.

А когда метеорологи выбрали Таню Маер своим комсоргом – их счастью не было предела, как будто в гараже их ждала новая «Волга», спорили они только когда обсуждали работы Бухарина или Плеханова, никто не сомневался, что как только им стукнет восемнадцать – будет комсомольская свадьба.

Большинство ребят были зачислены в грузчики, часть работала на «току» в овощехранилище, остальные в поле.

Мы завязывали собранные мешки, собирали их в кучки, оттаскивали поближе к дороге и когда подъезжала машина, двое залезали наверх, остальные накидывали, чтобы мешки не вылезали из бортов. Пока не подъехала следующая машина, ребята помогали девчонкам, Бобёр исчезал в оврагах в поиске конопли, Ганс открывал книжку, а я валялся на солнце или шёл помогать Ирине с Марго.

Но в этот день я увидел собранный мешок на грядке Мальвины и решил подтащить его к дороге. Маша Костенко, Бобёр окрестил её Мальвиной, была действительно красива, длинные золотые волосы, не знавшие гидропирита, спадали до плеч, высокая, стройная с красивым холодным лицом, она логичнее смотрелась на подиуме, чем на картофельном поле.

Я уже взвалил мешок на спину и собирался уходить, когда Маша посмотрела на меня волшебными голубыми глазами и тихо спросила:

_В субботу намечаются танцы, …не хочешь зайти за мной?

Я едва не упал вместе с мешком и промямлил:

_Да… конечно , с удовольствием.

_Тогда до субботы! – она улыбнулась и поправила мешок на моей спине.

До ужина я проходил как оглушённый, автоматически двигаясь и закидывая мешки, всё размышляя ,почему она выбрала меня, может это розыгрыш.

Бобёр это заметил и спросил:

_Костян, ты чё нашёл здоровый кусок гашиша и не поделился?

Ужин начинался в 19—00, но за столом народу собиралось немного, обычно на ужин была плавающая в бульоне, без тушёнки, надоевшая картошка, все группками разбредались по окрестностям, захватив кружки и хлеб, потребляли домашние припасы или совершали набеги на деревенские сады и теплицы, хватали выбравшихся за ограду гусей и куриц.

Надо заметить хозяйства были крепкие – выращивали яблоки, сливы, виноград и даже арбузы, у всех теплицы и полный двор разгуливающей птицы, не редкость своя пасека.

Аэрологи выманили довольно упитанную свинью, Бобёр решительно помогал советами, поэтому всё было сделано и поделено быстро и тихо.

Саня умел ладить с животными.

Помню