– М-да, – наконец почти с сочувствием сказал Натан, – теперь ясно, почему киберы на Шебе пачками дохли! Помните, как мы в миротворце сразу три черепушки с процессорами нашли?

Иветта неосознанно поднесла руки ко рту и подышала на них теплом, как в ту зябкую летнюю ночь, когда четыре подростка не успели выплутать из леса до темноты и заночевали в древесном шатре. Останки киборгов выглядели жутковато: сплющенные комбезы, начиненные серебристой, сыплющейся из рукавов и штанин пылью – микроимплантатами, оставшимися от истлевших тел. Черепа в шлемах почему-то сохранились намного лучше, издевательски скалились сквозь прозрачные щитки, и Иветта, не выдержав, повернула их «лицами» вниз.

Поутру Молли хозяйственно вытряхнула комбезы и забрала с собой. Толкнула потом кому-то, честно поделилась выручкой с друзьями, и Иветта все отдала родителям, себе даже на шоколадку не оставила. Вроде легальный заработок, тогда многие собирали по лесам «эхо войны», но девушке потом долго казалось, будто у нее на зубах что-то похрустывает.

Разговор свернул на совместные воспоминания, и через час компания начала расползаться по каютам.

В кокпите остался только Хэл. Вместе с друзьями ушла его и уверенность в своей правоте, сменившись гаденьким ощущением, что ребята поддержали его из солидарности и назло киборгу, а не объективно.

Хэл смахнул со стола крошки и включил голографический проектор, хотя уже наизусть знал эти картинки и ролики – как добытые в инфранете (на форумах адреналинщиков можно найти схему любой заброшки), так и собственные (прежде чем решиться на рейд, друзья полетали над базой, хорошенько ее рассмотрели и засняли, насколько позволили джунгли).

Земляки завелись на базе пять лет назад. Маточник у них находился под пищеблоком, хотя никакой пищи там давным-давно не осталось. Зато он заглубленный, темный и холодный, земляки это любят и частенько обживают природные пещеры, заброшенные шахты и подвалы. Хэл запустил видео с дрона, цветное, но по факту черно-белое: блестящие от конденсата стены, усаженные разнокалиберными серо-полосатыми «ракушками». Матки как таковой у земляков не было, дать потомство могла любая особь, и ее размер зависел только от возраста.

Изображение кувыркнулось и исчезло – на дрон кто-то напал, привлеченный то ли светом прожектора, то ли движением воздуха. Земляки не могли прыгать, но в их колониях часто жили другие хищники, как симбионты, так и паразиты. Хэл о них тоже много прочел, на тех же форумах. Соваться в пчелиное гнездо охотников мало, однако все-таки находятся, медок-то вкусный! Последний адреналинщик заходил на базу одиннадцать месяцев назад и успешно вышел, хотя, по его утверждению, «на пределе, этого дерьма там выше крыши расплодилось».

Возможно, в словах наемника и был смысл, но докапываться до него и перекраивать план уже поздно. Лучше идти по проторенной дороге, все подвохи которой известны, чем продираться сквозь кусты и лазить по оградам. По крайней мере, Шеба учит именно этому. И все-таки… Нет!

Хэл решительно закрыл голограмму. Корабли посреди червоточины не меняют.

* * *

Военную базу «Иблис» расформировали в числе последних. Она находилась в лесной глуши, считалась секретной и «представляющей высокую стратегическую ценность», но в конце концов затраты на ее содержание перевесили гипотетическую пользу. К тому же технологии не стоят на месте и проще построить новую ультрасовременную базу, чем модифицировать эту. Ну а ее секретность вообще курам на смех, во время войны «Иблис» сто раз себя демаскировала и сейчас сложнее найти того, кто про нее не знает.

После ухода людей база мгновенно одичала. Без силового поля и патрулей, отстреливавших прорвавшуюся за периметр живность, природа поглотила «Иблис» за считаные месяцы. Ограду и строения обволокли хищные лианы с птицеловками вместо цветов, в бронебойных стеклах появились оплавленные дыры, а если погромыхать кулаком по уцелевшей створке дверей казармы, из этих дыр разноцветным потоком хлынет мелкая летучая живность. На излучателе параболической антенны жабой сидела жирная крапчатая сосака – и в прошлый прилет «Фреи», и в этот. Вид у нее был крайне самодовольный, словно у трубача на башне. Посадочная площадка дольше всего противостояла напору жизни, только обильно поросла лишайником, однако через несколько лет трехметровое покрытие таки растрескалось и в щелях взошли деревья с забавно сплющенными стволами. Но и щели становились все шире.

Никакой закономерности во времени прохода патруля над «Иблисом» адреналинщики не обнаружили. Скорей всего, маршрут ежедневного облета района генерировался компьютером по методу случайных чисел. Точно известно только одно: с двадцати ноль-ноль и до шести пятидесяти патрулей можно не опасаться. Светает в это время года примерно в шесть, темнеет ближе к двадцати двум. Значит, вечер. Тогда и времени на операцию больше, и если Команда наследит – например, собьет антенну или подожжет дерево, отстреливаясь из бластера, – то это обнаружат только утром.

«Фрея» подлетела к базе аккурат в двадцать часов и одну минуту. На радаре было пусто, закатное солнце золотило изнанку облачной пелены, похожей на ледяную пустыню с торосами. Снежно-белой она была только сверху – когда катер пошел на снижение, за иллюминаторами почти полностью стемнело, да и потом не сильно рассвело. Низкие грозовые тучи клубились до самого горизонта, в какую сторону ни глянь, но дождя пока не было. Может, и не пойдет или пойдет только ночью.

Для парковки выбрали уже намоленное местечко под аркой из двух склонившихся друг к дружке и намертво сплетшихся макушками деревьев – не то смертельных врагов, не то страстных любовников. «Фрея» заплыла под них, как в ангар-ракушку, аккуратно и плавно, но в момент посадки раздался такой жуткий грохот, что сосредоточенный на приборах Натан чуть инфаркт не словил, вообразив, что по катеру пальнули или он сел на мину.

– Что это?! – взвизгнула Молли.

– Гром, – равнодушно сообщил стоящий у иллюминатора киборг. – Хорошо.

Хэл кивнул. Перед грозой живность обычно затихала, залегала по уютным логовам, да и в ливень не шибко любила шастать. Но если ненастье затянется, то некоторые хищники, наоборот, взбодрятся и выйдут на охоту, так что медлить с рейдом, набираясь отваги, не стоит.

По сравнению с корабельным воздухом шебский казался теплым и липким, хотя за бортом температура была ниже на несколько градусов. Влажность высокая и никакого ветра. Тучи застыли на месте, как выстроенные на передовой войска, ожидающие сигнала к атаке. На деревьях набухли гроздья бутонов, источающие аромат даже сквозь плотно сомкнутые чешуи. Через пару дней хорошей погоды или неделю вот такой они откроются, и планета на все лето утонет в дурнотном запахе пыльцы. Забавно, что у тех, кто родился на Шебе, аллергии на нее никогда не возникало, страдали только приезжие. Как будто сама планета придирчиво делила людей на свой-чужой.

Иветта покосилась на сосредоточенно осматривающегося наемника. Интересно, он на Шебе вылупился, или как там это у них называется? Или у киборгов аллергии вообще не бывает?

– Во изрыли, – заметила Молли, указывая станнером на многочисленные ямы и кучи земли, хаотично рассеянные вокруг ограды. – Надо было дымовуху прихватить.