– Почему ты накрываешь на стол? Где Ясмина?

Мейрим расставила тарелки, наполнила бокал бодрящим напитком. Отошла немного назад:

– Я отправила Ясмину прислуживать у пекаря. Жить она будет у родителей жениха.

– Вот как? Свадьба назначена лишь через несколько месяцев, и, помнится, Ясмина отказала пекарю в просьбе работать на него.

– Всё изменилось. Там ей будет безопаснее.

Лекс недоумевал, к чему клонит служанка.

– Безопаснее? В доме, где она провела всю свою жизнь, ей ничего не грозит.

Мейрим вздохнула, собравшись с духом, и твёрдо произнесла.

– Я не уверена в этом. Только не после того, что видела.

Лекс со стуком поставил бокал на стол.

– То, что ты видела, касается только меня и этой … рабыни. Я приказываю Ясмине вернуться и прислуживать так же, как прежде.

Мейрим покачала головой.

– Ясмина была рождена рабыней, но я уплатила за её свободу ещё прежнему хозяину. Она свободный человек, и вольна уйти в любой момент.

Лексу нечего было возразить на это. Он яростно пилил ножом кусок мяса на тарелке.

– Как ты собираешься справляться со всем хозяйством?

– У вас появилась новая рабыня. Надеюсь, она годна хоть на что—то. Сейчас я отправила её убирать на заднем дворе.

– А не слишком ли много ты на себя берёшь, Мейрим?

Женщина застыла. Такое обращение к ней было хозяина было незнакомо.

– Если я вам не угодила, вы вольны поступить так, как вам заблагорассудится. Прошу прощения, Господин.

При этих слов Мейрим глубоко поклонилась, чего ни разу не делала с самого момента появления Лекса в этом доме, и, пятясь, покинула комнату. Лекс пожевал жёсткий кусок мяса и выплюнул. Мейрим хорошо справлялась со всем, но готовила довольно скверно. Готовкой всегда занималась её дочь, Ясмин. Ко всем прочим заботам теперь добавилось ещё и это.

Лекс покинул дом, вошёл в небольшое здание рядом с домом, отведённое под работу лекаря. В одной из комнат хранились труды по медицине, рабочие заметки, лекарства и инструменты. В другой комнате он принимал больных. Была ещё одна комната на случай, если придётся на некоторое время оставить несчастного лежать под присмотром. Лекс крикнул Бобура, занимавшегося ремонтом изгороди, приказав ему привести новую рабыню. Приказ был исполнен немедленно. Рабыня вошла и встала, глядя на Лекса пустым, ничего не выражающим взором. Лекс недоумевал. Он надеялся, что она была сильно опоена, но действие наркотика уже должно было сойти на нет. Надо бы осмотреть рабыню.

– Подойди.

Лекс внимательно осмотрел глазницы, гортань рабыни. Та безмолвно повиновалась. Ничего указывающего на опаивание наркотиками нет. Неужели она и вправду заторможена по причине слабоумия? В это верилось с трудом. Нет, он отказывался в это верить. Что за удовольствие измываться над той, чей рассудок витает в недосягаемой дали? Она должна знать и осознавать всё, что он с ней собирается сделать.

– Раздевайся.

Рабыня скинула лёгкую тунику на пол. Лекс развернул её, осмотрев спину, по которой он вчера прошелся цепью. Синяки расползлись на большую часть спины, но серьёзных повреждений не было. Более того, он ожидал увидеть синевато—чёрные пятна, однако, синяки выглядели так, будто им уже была неделя. Похоже, рабыня была крепче, чем он думал. Ссадины и царапины на теле не кровоточили, через день от них не останется и следа.

– Одевайся. Сядь, – Лекс указал рукой ей на место.

Рабыня села на утрамбованный земляной пол в углу. Лекс задумчиво прошёлся по комнате. Он мог, разложив её на столе, вскрыть ей грудную клетку и посмотреть, как бьётся её сердце, мог сломать руку или ногу и вынуть раздроблённые осколки костей из ран, мог вывернуть все пальцы и потом вставить их обратно. Но он не мог вскрыть ей душу, заглянуть ей в голову, найти причину поломки и исправить. Может, в тех книгах, что собирал Фариз и он сам, найдётся хоть что—то? Он пробежался глазами по полкам, взял одну книгу и углубился в чтение.

Время шло… Лекс перебирал одну книгу за другой, оказавшихся бесполезными. В некоторых описывались приступы безумия, бешенства, одержимости… В других описывались случаи слабоумия, но то, что видел перед собой Лекс, не подходило ни под одно из этих описаний. Он был бессилен. Всё это время рабыня безучастно сидела на месте, изредка меняя позу, не давая онеметь ногам. Лекс швырнул последнюю книгу через всю комнату. Бесполезно! Он – хороший мясник, но никудышный знаток душ.

– Убирайся! – прорычал он в сторону рабыни. Та, будто только этого и ждала, проворно выскользнула из комнаты. Оставалось только одно – навестить старого Мемета, одного из лучших лекарей в городе. Мемет невзлюбил Лекса с самого начала. Он едва не плевался, завидев его. И сейчас, едва Лекс переступил порог его дома, презрительно скривился.

– Долгих лун, мудрейший.

Мемет в ответ пробурчал что—то непонятное и прихлебнул чая из чашки.

– Я пришёл к вам за советом.

– Я тороплюсь, у меня нет времени на болтовню.

Мемет крикнул слугу, велев ему собирать инструменты.

– И всё же. Боюсь, если кто и в силах помочь мне советом, то это только вы. Покойный Фариз всегда благосклонно отзывался о вашей твёрдой руке и цепком разуме.

Это было правдой лишь отчасти. Фариз говорил, что вперёд мастерства у Мемета родилась спесь и жадность. Лекс нагло льстил. Мемет польщено улыбнулся, продолжая попивать чай.

– Я купил рабыню. По словам торговца, она, как и все другие, были опоены хемалем. Однако прошло уже два дня, а она до сих будто не в себе.

– Работорговцы! – жёлчно выплюнул Мемет. – Они даже брехливее иноземного пса. Единственное, что я могу посоветовать, это внимательнее осматривать товар перед покупкой. Возможно, её опоили другим наркотиком…

Лекс терпеливо выслушал, как старый лекарь перечислил все те признаки, по которым можно распознать действие наркотика. Отрицательно покачал головой:

– Нет, не похоже.

– В таком случае ничем не могу помочь.

Мемет выжидающе посмотрел на Лекса, давая понять, что разговор окончен. Что ж, похоже настало время прибегнуть к другому способу. Лекс достал из кармана драгоценный камень, прозванным лунным из—за прозрачного оттенка с переливами в разные цвета. На родине Лекса такие камни стоили недёшево, но здесь, в Хендале, они были большой редкостью и очень высоко ценились. Лекс сделал ставку на жадность Мемета и не прогадал. Тот проворно схватил камень, положенный перед ним, полюбовался игрой цвета и восхищённо поцокал языком.

– Может, есть ещё какой—нибудь способ узнать наверняка в своём уме рабыня или нет?

Мемет ласково погладил камень пальцем.